— А не сообщала она вам о каком-нибудь своем знакомом, который мог бы?..

— Нет.

— Когда вы писали ей в последний раз?

— Где-то на прошлой неделе.

— А не могли бы вы припомнить точно дату письма?

— Наверное это было числа пятого или шестого. Но точно я не могу вам сказать.

— Это письмо вы отправили ей авиапочтой?

— Да.

— В таком случае она должна была получить его перед смертью.

— Да, я полагаю, что она его получила.

— Она обычно хранила ваши письма?

— Не знаю. А в чем дело?

— Мы не сумели обнаружить их в ее квартире.

— Ну, значит, она не хранила их.

— А вы ее письма храните?

— Да.

— Мистер Закс, нет ли среди знакомых вашей жены человека, который соответствовал бы следующему описанию внешности: рост шесть футов и два или три дюйма, плотного телосложения, возраст тридцать с чем-то или около сорока, светлые прямые волосы, которые…

— Я понятия не имею, с кем могла встречаться Тинка после нашего развода. Мы вели с ней каждый свою жизнь.

— Но вы же продолжали любить ее.

— Правильно.

— Почему же в таком случае вы разошлись? — снова спросил Клинг и Закс снова не ответил на его вопрос. — Мистер Закс, поймите, это может оказаться весьма важным.

— Это не так.

— Проявляла ваша жена склонность к лесбиянству?

— Нет.

— А вы — к гомосексуализму?

— Нет.

— Мистер Закс, уверяю вас, что бы это ни было, но нас это нисколько не удивит. Поверьте мне, мистер Закс, и постарайтесь отнестись ко мне с доверием.

— Вы уж извините, пожалуйста, но это абсолютно не представляет для вас никакого интереса. Это — наше личное дело и касается только Тинки и меня.

— Ну что ж, будь по-вашему, — сказал Клинг.

— Вы уж не сердитесь и извините.

— А вы бы все-таки подумали. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас расстроены, но…

— Не о чем тут думать, просто есть на свете такие вещи, которые я никогда не стану обсуждать с посторонними и вообще с кем бы то ни было, мистер Клинг. Весьма сожалею, но я считаю, что это мой долг по отношению к памяти Тинки.

— Я понимаю, — сказал Клинг, подымаясь. — Благодарю вас за то, что вы потратили на меня столько времени. Я оставлю вам свою визитную карточку на тот случай, если вам припомнится что-нибудь полезное для нас.

— Хорошо, — сказал Закс.

— А когда вы теперь намерены возвратиться в Аризону?

— Право, не знаю. Теперь на меня свалится сразу столько дел. Тинкин адвокат советует мне задержаться здесь хотя бы до конца месяца, пока не будут утрясены имущественные вопросы, а тут еще нужно будет пристроить куда-нибудь Энни… Дел тут невпроворот.

— А осталось какое-то имущество? — спросил Клинг.

— Да.

— И значительное?

— Нет, не думаю.

— Понятно, — Клинг замолчал, как бы желая еще что-то сказать, но, видимо, передумал, а потом решительно протянул руку на прощанье. — Еще раз позвольте поблагодарить вас, мистер Закс, — сказал он. — Я буду поддерживать с вами связь.

Закс проводил его до двери. Энни, по-прежнему с куклой на коленях, продолжала смотреть телевизор.

* * *

Вернувшись в дежурное помещение участка, Клинг приготовил бумагу и карандаш, а потом позвонил в аэропорт и попросил, чтобы ему сообщили расписание всех рейсов на город Феникс, штат Аризона, а также обратных рейсов. На сбор этой информации у него ушло минут двадцать, а на то, чтобы расположить полученные данные в хронологическом порядке — несколько больше.

Внимательно изучив расписание рейсов, он пришел к выводу, что Деннис Закс мог успеть вылететь из Феникса еще поздним вечером в четверг или сесть, например, на самолет, вылетающий из Феникса ранним утром в пятницу. Оба эти рейса давали ему достаточно времени, чтобы прибыть сюда и попасть в квартиру Тинки к половине десятого вечера. В таком случае, вполне естественно, что он мог, совершив убийство своей бывшей жены, следующим же утром улететь обратно в Аризону, а в понедельник утром получить в Рейнфилде телеграмму, извещающую его об этом убийстве. Да, такая возможность была, может, и весьма сомнительная, но все же была. А что касается более темных волос — Циклоп совершенно определенно утверждал, что у посетителя волосы были светлые — то при современных красках для волос…

“Нет, следует действовать методично и не сваливать все в общую кучу”, — подумал Клинг. Он снова пододвинул к себе телефонный справочник и принялся терпеливо выяснять все о двух интересующих его рейсах из Феникса. Связавшись с авиакомпаниями, обслуживающими эти рейсы, он попросил помочь ему выяснить, вылетал ли из Феникса некто Деннис Закс или вообще кто-нибудь с его инициалами поздним вечером в четверг или одним из утренних рейсов в пятницу и не прибывал ли он одним из обратных рейсов за время уик-энда. Представители авиакомпаний проявили по отношению к нему и понимание, и выдержку.

Однако ни в той ни в другой компании Деннис Закс или человек с инициалами “ДС” не числился в списке пассажиров вплоть до понедельника, который пришелся на 12 апреля. В этот день компания “Америкен Эйруэйз” продала ему билет на рейс номер шестьдесят восемь, который вылетал из Феникса в восемь тридцать утра в понедельник. При этом они добавили, что мистер Закс обратного билета до сих пор не заказывал.

Клинг поблагодарил представительницу компании и повесил трубку. И все-таки Закс мог слетать туда и обратно до понедельника, воспользовавшись для этого вымышленным именем. Однако проверить это не представлялось возможным, а единственный человек, который мог бы его опознать, числился в пропавших без вести с вечера двенадцатого апреля.

* * *

Собрание состоялось в кабинете лейтенанта Бернса в пять часов этого же дня. На нем, помимо самого Бернса, присутствовало еще пять детективов. Мисколо принес кофе, однако они рассеянно прихлебывали его, обратив все свое внимание на Бернса, который в данный момент проводил собственное расследование, что было делом неслыханным.

— Мы собрались здесь, чтобы обсудить события второй половины дня минувшего понедельника, — сказал им Бернс. Тон у него был предельно деловой, а лицо — совершенно невозмутимым. — Здесь передо мной лежит график работы на понедельник двенадцатого апреля. Из него следует, что Клинг, Мейер и Карелла дежурили с восьми утра и до четырех дня, причем Мейер должен был сидеть в дежурке на подхвате. Сменить их должны были Хейз, Уиллис и Браун, из которых Браун должен был оставаться в дежурке. Все совпадает?

Присутствующие подтвердили это кивками.

— Коттон, ты в котором часу пришел сюда? — Хейз стоял, прислонясь к полкам у стены и потягивая из стакана чай. Он был единственным из присутствующих здесь детективов, который выбрал вместо кофе чай.

— Я пришел сюда где-то около пяти, — сказал он.

— Стив еще находился здесь?

— Нет.

— А как у тебя, Хол?

— Я, Пит, пришел сюда немного раньше, — сказал Уиллис. — Мне нужно было сделать несколько звонков.

— В котором часу это было?

— В половине пятого.

— Стив все еще находился здесь?

— Да.

— Ты разговаривал с ним?

— Да.

— О чем?

— Он говорил, что вечером собирается вместе с Тедди сходить в кино.

— А еще о чем?

— Да вроде бы больше ни о чем.

— Я тоже разговаривал с ним, Пит, — сказал Браун. Из всех присутствующих он один был негром. Сейчас он сидел на деревянном стуле чуть справа от стола Бернса, держа в своей огромной ручище картонный стаканчик с кофе.

— И что же он говорил тебе, Арт?

— Он сказал, что по дороге домой ему еще придется заехать куда-то.

— Он сказал, куда?

— Нет.

— Ну, хорошо, теперь давайте расставим все по своим местам. Из пришедших на смену трех человек он видел только двоих и при этом не сказал им, куда он направляется. Так?

— Да, так, — сказал Уиллис.

— А ты еще был здесь, когда он уходил, Мейер?

— Да, я сидел тут и составлял отчет.

— Он что-нибудь говорил тебе?

— Он попрощался со мной, а потом еще немного похохмил насчет того, что, дескать, я добиваюсь повышения. Ну, понимаете, это по поводу того, что смена уже пришла, а я все сижу и вкалываю.

— Что еще говорил он?

— Больше ничего.

— А раньше, во время рабочего дня? Особенно насчет того, что он собирается куда-то заехать?

— Нет, ничего, вроде, не говорил.

— А с тобой, Клинг?

— Нет, со мной он тоже ни о чем не говорил.

— Ты был здесь, когда он уходил?

— Нет.

— А где ты был тогда?

— Я уже был на пути к дому.

— В котором часу ты ушел отсюда?

— Примерно в три часа.

— А почему так рано? — В комнате воцарилось молчание. — Почему так рано? — повторил свой вопрос Бернс.

— Мы поругались.

— Из-за чего?

— По чисто личным делам.

— Человек мертв, — резко сказал Бернс. — А это означает, что теперь не может быть чисто личных дел.

— Он отослал меня обратно в участок, потому что ему не понравилось, как я вел себя во время дознания. Ну, я, естественно, и разозлился, — Клинг снова помолчал. — Вот из-за этого мы и поругались.

— И поэтому ты ушел отсюда в три часа?

— Да.

— Даже несмотря на то, что ты должен был работать вместе с Кареллой по делу об убийстве Тинки Закс, я правильно тебя понял?

— Да.

— А было тебе известно, куда он собирался пойти после того, как ты ушел отсюда?

— Нет, сэр.

— А не говорил ли он, что собирается допросить еще кого-нибудь или просто встретиться еще раз с кем-то?