Эд Макбейн - Кукла

Карелла аккуратно сложил листок и убрал его обратно в конверт. Итак, теперь он знает, что Дэннис Сакс работал в пустыне в рамках исследовательского проекта по изучению хохокамов. Интересно, кто они, черт подери, такие? Впрочем, это не так уж и важно. Куда существеннее тот факт, что Дэннис со всей очевидностью все еще испытывает более чем теплые чувства к своей бывшей жене. Так, на что еще следует обратить внимание? Дэннис пишет о какой-то «мужественной борьбе», что ведет Тинка, и «муках», которые она испытывает. Какая еще борьба? Что за муки? Карелла нахмурился. И что Дэннис имел в виду, упомянув о кошмаре, погубившем их любовь? Или же под кошмаром он имел в виду «мужественную борьбу» и «муки», а вовсе не события, им предшествовавшие? Сегодня утром работники детского приюта позвонили Дэннису Саксу в Аризону. Вероятно, он уже едет сюда, на восток. Интересно, понимает ли Дэннис, что по приезде ему придется ответить на целую кучу вопросов?

Карелла сунул письмо в карман пиджака и принялся дальше перебирать лежавшие на столе бумаги. Счета за телефон и электричество, чеки из ресторанов и практически всех крупных универмагов города… Отыскалось письмо от женщины, которая раньше приходила к Тинке делать уборку. Женщина извещала Тинку, что больше не может у нее работать, потому что возвращается вместе со всей семьей на Ямайку. Нашлось письмо от редакторши одного из журналов мод. Редакторша делилась своими планами устроить летом съемку новой коллекции платьев, на которую собиралась пригласить Тинку и еще несколько манекенщиц, и хотела уточнить, сможет ли Тинка принять участие в фотосессии или нет. Карелла с интересом прочел оба письма и аккуратно положил одно на другое на краю стола. Почти сразу же после этого он наткнулся на записную книжку убитой.

Маленькая книжица в обложке из красной кожи оказалась вся исписанной фамилиями, именами, адресами и телефонными номерами. Некоторые из имен были мужскими. Карелла пролистал книжку, страницу за страницей, внимательно просматривая эти имена. Некоторые оказались вполне себе банальными – тут же обнаружилась масса Джорджей, Фрэнков и Чарли. Встречались и более редкие – типа Клайда и Адриана. Нашлось место и настоящей экзотике вроде Райана, Динка и Фрица. Ни одно из этих имен ничего Карелле не говорило. Карелла закрыл записную книжку, убрал ее в карман пиджака. Вскоре он закончил разбирать бумаги. Больше ничего интересного обнаружить не удалось – разве что незаконченное стихотворение, написанное рукой Тинки.

Карелла аккуратно сложил листок с недописанным стихотворением и убрал его в карман пиджака, туда, где уже лежала записная книжка Тинки. Затем он встал, подошел к двери, окинул комнату прощальным взглядом и выключил свет. Переступив порог, он направился по коридору к выходу. Последние лучи заката проникали сквозь окно в комнату Энни, заливая призрачным неверным светом лица кукол, сидевших рядами на книжных полках. Карелла зашел в детскую и осторожно взял одну из кукол с верхней полки. Подержав игрушку в руках, он усадил ее на место, и тут его взгляд упал на другую куклу – ту самую, которую Энни держала в руках, когда он беседовал с девочкой в прошлую субботу. С задумчивым видом Карелла снял куклу с полки.

Патрульный, дежуривший у двери, был ошеломлен донельзя, когда из квартиры Тинки вдруг пулей вылетел детектив. Как это ни странно, сыщик, взрослый вроде бы человек, сжимал в руке куклу. Влетев в лифт и нажав на кнопку, Карелла принялся лихорадочно листать записную книжку Тинки. Отыскав, что нужно, Стивен задумался. Как лучше поступить? Позвонить в участок и предупредить, куда он направляется? Может, вызвать Клинга – пусть он поможет с задержанием. Тут он вспомнил, что Берта в участке нет – он ушел раньше. У Стивена снова перехватило горло от гнева. «Ладно, черт с ним, с Клингом, обойдусь без него», – подумал он. Детектив бегом выскочил на улицу и кинулся к своей машине. Мысли путались, беспорядочно роясь у него в голове. Какая жестокость! Какая зверская жестокость! Что делать? Провести задержание в одиночку? Боже Всемогущий, девочка сидела и слушала, как убивают ее мать! Может, все-таки лучше сначала метнуться в участок, взять с собой Мейера? А что, если, пока я буду в разъездах, убийца пустится в бега? Черт подери, ну почему Клинг все никак не может взять себя в руки? Боже, Тинку буквально искромсали ножом! Карелла завел машину. Кукла лежала рядом с ним на пассажирском сиденье. Детектив снова глянул на имя и адрес в записной книжке Тинки. Ну так как же поступить? Обратиться за помощью или все сделать самому?

Он вдавил педаль газа.

Теперь его колотило от возбуждения и ярости. Эти два чувства, смешиваясь с азартом, заставили замолчать голос здравого смысла, тихо нашептывавшего ему на ушко: «Остановись… Подумай… Надо еще раз все взвесить…» Оно и понятно: по сути дела, случилось небывалое. Как правило, расследование убийства тянулось долгие недели, даже месяцы. А тут следствие, не успев начаться, уже закончилось – все, можно ставить точку. Он пришел к финишу, едва сорвавшись со стартовой линии, и от осознания этого энергия, бурлившая в Карелле, неудержимо рвалась наружу, заставляя его все сильнее и сильнее давить на педаль газа. Руки детектива крепко сжимали руль. Он гнал машину сломя голову, так, что обычного человека хватил бы удар. Карелла постоянно перестраивался из ряда в ряд, сигналил, бил по тормозам, снова прибавлял газу, сливаясь в единое целое с машиной, неуклонно прорывавшейся к центру города, к зданию, адрес которого был указан в записной книжке Тинки.

Припарковав машину у тротуара, Стивен выскочил наружу, оставив куклу на переднем сиденье. Влетев в подъезд, он пробежал взглядом висевшие в фойе латунные таблички с фамилиями жильцов. Да, все верно! Он не ошибся и приехал куда надо. Нажав наугад кнопку звонка на первой же попавшейся табличке, принялся ждать. Прошло несколько мгновений. Гудение, щелчок отпирающегося замка внутренней двери – и Стивен внутри здания. Детектив принялся проворно подниматься по лестнице – его путь лежал на третий этаж. Добравшись до второго этажа, Карелла замер на лестничной площадке и вытащил табельное оружие – револьвер системы Смита-Вессона калибра 9 мм. Ствол у револьвера был сантиметров шесть, и потому доставать его было просто, не страшась, что он зацепится за одежду. Весил он чуть меньше килограмма, в длину имел пятнадцать сантиметров, резная рукоять из орехового дерева была украшена фирменной, знакомой всем монограммой «S&W». Из него можно было выпустить шесть пуль без перезарядки.

Добравшись до третьего этажа, Карелла двинулся по коридору. Еще внизу, в фойе, он узнал номер квартиры человека, который ему был нужен. Фамилия значилась на почтовом ящике, на котором стояло «34». Как оказалось, квартира располагалась в самом конце коридора. Стивен прижал ухо к двери и прислушался. Изнутри до него доносились приглушенные голоса – мужской и женский. «Чего ты ждешь? Давай вышибай дверь, – подбодрил сам себя Карелла, – у тебя есть все основания для ареста. Выбей дверь, пальни пару раз, если придется, – внутри преступник. Как говорится, наш клиент». Стивен отпрянул от двери, вжался спиной в стену напротив, поднял правую ногу, согнув ее в колене, а потом со всей силы двинул ею, стараясь нанести удар поближе к замку.

Дерево брызнуло щепой, с мясом вырвало замок, дверь распахнулась внутрь. Сжав револьвер в правой руке, Карелла переступил порог. Он увидел лишь роскошную черноволосую красавицу в теле, сидевшую, скрестив ноги, на диване лицом к двери. На ее лице застыло удивленно-озадаченное выражение. Секундочку… Он же слышал не только женский, но и мужской голос! Где же…

Карелла резко повернулся. До него неожиданно дошло, что он очутился в квартире-«распашонке» и мужчина может находиться как справа, так и слева от него, вне пределов видимости. Карелла интуитивно повернулся направо: ведь он был правшой и пистолет держал в правой руке. Это было ошибкой, едва не стоившей ему жизни.

Мужчина оказался слева.

Карелла слишком поздно услышал, как к нему приближается противник. Он начал поворачиваться и даже успел мельком увидеть светлые прямые волосы, совсем как у Сонни Тафтса, а потом в лицо сыщику врезалось что-то тяжелое и очень твердое, и все погрузилось во мрак.

Мебель в маленькой комнате, по сути дела, отсутствовала – лишь справа от двери стоял деревянный стул. Напротив двери имелось два окна, задернутых занавесками зеленого цвета. Комнатушка была метра три с половиной в ширину и четыре с половиной метра в длину. У одной из стен, прямо посередине, находилась батарея.

Карелла заморгал, вглядываясь в полумрак.

Из окна с улицы доносился приглушенный шум вечернего города. Порой края занавесок вспыхивали светом неоновых огней вывесок. «Интересно, сколько сейчас времени?» – подумалось Стивену. Он было начал поднимать левую руку, чтобы посмотреть на часы, но тут же обнаружил, что прикован наручниками к батарее. Наручники были его собственными. Человек, застегнувший на нем наручники, явно торопился и потому не церемонился – металл больно впивался в кожу рук. Второй наручник оказался защелкнут вокруг трубы, тянувшейся от батареи. Часы пропали. Вместе с ними исчезли и патроны, и револьвер, и ремень, и кошелек. Даже мелочь из карманов выгребли, заодно стащив с него носки с ботинками. Лицо болело просто адски. Подняв правую руку, Стивен его ощупал. Щеку и висок покрывала корка запекшейся крови. Снова опустив взгляд, Карелла посмотрел на батарею. Затем он заглянул за нее – не мешало бы узнать, как она крепится к стене. Если что, можно будет попытаться…