– Да. По моим подсчетам, она мертва уже часов восемь.

– Вы хотите сказать, что она повесилась, когда он находился рядом в комнате?

– Я встретил его минут двадцать назад… Грейси умерла, допустим часа в четыре утра… Значит, она повесилась или когда мужчина отсутствовал, или когда он был в соседней комнате. Значит, он если и уходил, то по какой-то причине вернулся назад…

Но тут я вспомнил небритое лицо мужчины. Если он ушел от Грейси ночью, то почему не побрился дома, перед выходом на улицу?.. Это был слишком важный вопрос, чтобы оставлять его без внимания.

Я встал.

– Вот вам еще десять долларов. Благодарю за помощь. Примите мой совет: держитесь подальше от этого дела. Пусть кто-нибудь другой найдет труп Грейси.

– О, я теперь не засну, буду думать о ней…

– Вам будет еще трудней уснуть, если копы потащат вас в полицейское управление…

– А вы не сообщите о случившемся?

Я покачал головой.

– Я никак не могу тратить свое время на дело с самоубийством. – Я вынул из бумажника еще одну десятку. – Если же копы будут допрашивать вас, ничего не говорите обо мне. Расскажите им о парне во фланелевом костюме, но только в том случае, если вас об этом попросят.

Девушка взяла десятку и спрятала ее за вырез халатика.

– Хорошо. О вас я промолчу.

Я оставил ее сидящей на диванчике, а сам вышел в коридор.

Оглядевшись по сторонам, я снова вошел в комнату Грейси и принялся за быстрый, но тщательный осмотр. Я искал какое-нибудь доказательство того, что мужчина в черных очках провел здесь ночь. Прежде всего я осмотрел кровать и нашел на подушке два черных волоса (Грейси была блондинкой). Впрочем, то, что он провел здесь всю ночь и его голова лежала на подушке, было малодоказательно. Только осмотрев всю квартиру, я нашел то, что искал. В небольшой кухне было два шкафчика, один из них для чайной посуды. Так вот, во втором шкафчике я нашел чашку и блюдце, хотя они должны были находиться в первом шкафчике. Эта находка навела меня на одну идею. Я обратил внимание на мусорное ведро. Поверх обычных отбросов лежала кучка кофейной гущи, еще тепловатая. Значит, ее совсем недавно вытряхнули из кофейника. Совершенно ясно, что Грейси не могла этого сделать. Если мужчина в черных очках вернулся сюда утром, что-то забыв, он не стал бы варить себе здесь кофе! Почти наверняка он выпил бы его дома. Следовательно, остается одно: он спал здесь всю ночь, а утром варил себе кофе, зная, что в ванной висит мертвая Грейси! А это превращает дело о самоубийстве в дело о преднамеренном хладнокровном убийстве.

Глава 2

В вестибюле я обнаружил телефонную кабину. Войдя, я набрал номер полицейского управления. Через две секунды мне ответил бас:

– Полицейское управление. Говорит сержант Харкер.

– Позовите лейтенанта Мифлина, – накрыв микрофон носовым платком и стараясь говорить в сторону, попросил я.

– Кто его спрашивает?

– Гарри Трумэн[1], – ответил я. – Да поживее, для меня время – деньги.

– Подождите, – сказал сержант, и я услышал, как он кричит через всю комнату: – Лейтенант здесь? Его спрашивает парень по имени Гарри Трумэн. Что-то знакомое, правда? Я это имя слышал где-то совсем недавно.

Кто-то обругал сержанта. Потом к телефону подошел Мифлин.

– Говорит лейтенант полиции, – строго сказал он. – В чем дело?

– Заявляю о случае повешения по адресу Фелмен-стрит, 274, второй этаж, комната номер двадцать три. Если вы поторопитесь, то найдете улику в мусорном ведре. Это не похоже на самоубийство. Займитесь расследованием жизни умершей. Это даст свои результаты.

– Кто это говорит? – спросил Мифлин, записывая адрес. Я слышал, как шуршит его ручка.

– Понятия не имею, – ответил я и повесил трубку.

Сунув платок в карман, я быстро направился к двери. У меня было ровно три минуты на то, чтобы смыться. Городская полиция обычно не очень спешит, но когда не надо, она может приехать быстро. Только я захлопнул дверцу своего бьюика, как мальчишка в грязных брюках вскочил на подножку машины и сунул голову в окно.

– Эй, мистер, вас просили приехать в Коралл-Рой, дом два. Это очень срочно!

– Кто просил? – поинтересовался я, выглядывая в окно, не подъезжает ли полиция.

– Какой-то парень… Он дал мне доллар и попросил передать это.

Мальчишка спрыгнул с подножки и убежал. В другое время я постарался бы догнать его, но теперь мне следовало поскорее уносить ноги: уже слышна была отдаленная полицейская сирена. Поэтому я направился в сторону Бич-Роуд. Мне никогда не приходилось слышать о Коралл-Рой, но я знал, что это где-то в районе Коралл-Гейбл. Я поехал туда из любопытства.

В конце Бич-Роуд я свернул на набережную и припарковал машину на свободное место, рядом с бухтами канатов и пустыми ящиками. Коралл-Гейбл был районом, мало подходящим для одиноких прогулок. Даже полицейские патрулировали здесь парами. Редкий месяц обходился без того, чтобы где-нибудь в темном уголке не нашли человека с дыркой в спине или в черепе. Выйдя из машины, я оглядел длинную гавань, кишевшую лодками и рыболовными траулерами. Через минуту я почувствовал, что меня разглядывают. Я повернулся. Несколько парней в грязных холщовых штанах и пестрых рубашках пристально смотрели на меня, как бы взвешивая и оценивая. Я подошел к одному из них, стоявшему особняком, и спросил:

– Где находится Коралл-Рой?

Он оглядел меня с головы до ног, сплюнул в мутную воду и указал большим пальцем через плечо.

– За баром.

Бар представлял собой закусочную, где подавали старый эль и неплохие блюда из «даров моря». Я бывал там пару раз с Керманом. Это место, где может произойти все что угодно. С одной стороны бара – узкий проход и висит табличка «Коралл-Рой». Я остановился закурить и без особого энтузиазма оглядел переулок. Он был окружен высокими стенами, в дальнем конце его виднелась подозрительная темная дыра. Нащупав для успокоения свой 38-й, я двинулся по переулку. В конце его и находился «Коралл-Рой» – мрачный грязный двор, ограниченный с трех сторон ветхими, полуразрушенными строениями, которые когда-то служили складами торгового флота. Теперь, судя по всему, там обитали только полчища крыс. Я стоял у входа в переулок и думал, стоит ли совать голову в эту ловушку. Напротив меня, на свисающей с петель двери висела ржавая табличка: «Коралл-Рой, два». Мне как раз сюда… Теперь все зависит от того, решусь ли я войти туда. Бесшумно не удастся: доски пола наверняка прогнили и скрипят. Внутри сарая было темно. Я отбросил сигарету и все же решил войти, так как считаю, что время от времени необходимо совершать героические поступки.

Я поднялся по ступенькам и вгляделся в длинный темный коридор. Справа от меня находилась лестница без перил, с трухлявыми проломанными ступеньками. Из темноты до меня доносились крысиный визг и возня. От этих звуков у меня мороз прошел по коже, и я для храбрости положил руку на пистолет. Я решил сначала исследовать коридор. Открыв дверь в его дальнем конце, вглядываясь в темноту, сделал два осторожных шага. Вдруг позади меня скрипнула доска. Я инстинктивно отпрыгнул в сторону, и страшный удар, направленный мне в голову, обрушился на плечо, выбив из руки пистолет. Если бы я не отклонился, то после такого удара вряд ли смог уже подняться. Но и так я приземлился на четвереньки. Мое горло сжали сильные, безжалостные пальцы. Я постарался упереться подбородком в шею, чтобы не позволить противнику задушить себя, потом выпрямился и попытался схватить его за руки. Мне удалось нанести удар в его голову, но он продолжал душить. Правда, на этот раз он имел дело не со слабой женщиной… Я схватил его большие пальцы и стал отгибать назад. Он застонал от боли, выдернул руки из моего захвата и выпрямился… Тут я и врезал ему изо всей силы в челюсть. Мне почти удалось подняться с земли, но он снова бросился на меня. Ишь ты, хорошо удар держит, мерзавец! Заметив смутное движение его фигуры, я встретил его прямым в печень, от которого он зашипел, как проколотая шина. Потом я атаковал его боковыми «крюками», которые не всегда достигали цели, но если уж достигали, то надежно выбивали из моего противника дух. Все это время я видел перед собой Грейси в голубой ночной рубашке, висевшую за дверью ванной комнаты. Это воспоминание подстегивало меня и придавало силы.

Внезапно мой противник отпрянул, и я остановился, потеряв его из виду. Тяжело дыша, мы стояли в темноте друг против друга, ничего не соображая. Мне показалось, что я вижу его силуэт, и я топнул ногой, как бы делая выпад. Он отпрянул, как ошпаренный кот, и, прежде чем он успел восстановить равновесие, я шагнул вперед и ударил его левой. Удар попал в горло, и раздался звук, похожий на тот, когда топор мясника разрубает тушу. Послышался глухой стон, и мой противник стал заваливаться назад. В этот момент ему, наверное, больше всего хотелось попасть домой, к своей мамочке. Я наклонился над ним, чтобы наверняка добить, но тут моя нога провалилась сквозь трухлявые доски, и я грохнулся на пол. Теперь меня можно было брать голыми руками. Но ему было явно не до того, он хотел поскорее убраться отсюда. Я попытался встать, но нога была крепко зажата досками. В дверном проеме я успел только разглядеть широкоплечую фигуру, которая тут же исчезла.

К тому времени, когда я освободился из тисков, преследовать его уже не было никакого смысла. Слишком много в Коралл-Гейбл нор, куда он мог спрятаться.

Ругаясь про себя, я доковылял до двери. Мой взгляд привлек какой-то белый предмет, лежавший у порога. Я наклонился, чтобы поднять его.

Это была фетровая белая шляпа.

Глава 3

Бармен в закусочной был похож на отставного борца, постаревшего, но еще готового любому задать взбучку. Он подал мне ветчину с хлебом, пинту пива и стал внимательно разглядывать меня, упершись в стойку волосатыми руками. Здесь сидело не более десятка людей – в основном рыбаки, ожидавшие прилива, чтобы выйти в море. На меня никто не обратил внимания, но вот бармен мной почему-то заинтересовался. Он смотрел на меня, и я видел, как в голове у него крутятся какие-то шестеренки.