— А может, можно совсем к нему не ездить?

— К сожалению… боюсь, что нет… все же это дело об убийстве! Но я сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо, — всхлипнула она в трубку, — а все же бросать свою даму на съедение этому крокодилу Кремеру, это не по-рыцарски!

Она бросила трубку и поехала к инспектору.

Кремер, которому уже звонил окружной прокурор и достаточно надоел своими просьбами быть полюбезнее с мисс Порцией, принял ее официально, холодно, но вежливо. Он отклонил предложение окружного прокурора ограничиться предупреждением Порции за ее «небольшое», как тот выразился, лжесвидетельство, а потом отпустить ее.

И вот сейчас Кремер сидел, взбешенный тем, что она столько раз лгала ему и этим сильно затруднила и затянула расследование, в то время как его начальники пытаются облегчить ее участь и давят на него.

Дошло до того, что окружной прокурор, мэр города и комиссар полиции, также хорошие знакомые Порции, пришли к нему в кабинет и расселись в креслах, пожелав, чтобы он вел допрос Порции в их присутствии.

Поэтому Кремер обратился к Порции, начав со слов:

— Меня обвиняют высшие гражданские и полицейские представители властей города в предвзятой недоброжелательности по отношению к вам. Они даже пожелали здесь присутствовать…

Он еще раз вызывающе посмотрел на всех, кто находился в его кабинете.

— И все-таки, — продолжал Кремер достаточно вежливо, но очень жестко, — несмотря на все эти обстоятельства, я официально заявляю, что если вы, мисс Тридт, не ответите ПРАВДИВО, — он подчеркнул это слово особенно, — на все мои вопросы и допустите хотя бы одну новую ложь, то я вас арестую. И причем немедленно!

Он сделал паузу и насмешливо посмотрел на мэра, комиссара и прокурора. Но те пока предпочитали не вмешиваться.

— Итак, отвечайте: зачем вам потребовалось сделать дубликат ключа от гробницы?

Порция сильно побледнела и в растерянности посмотрела на своих покровителей, глазами моля о помощи.

Однако те, естественно, не рискнули вмешиваться, ибо дело принимало серьезный оборот.

— Но с чего вы это взяли? — перешла Порция в контратаку, собрав все свои силы.

— Ах, так! Вы опять за свое! Новая ложь! — слова Кремера хлестали, как удары бича, но голос он не повышал. — Ладно, сейчас я прикажу, чтобы ввели Ричардса, благо он сидит в соседней комнате. Так что, позвать его?

Порция молчала.

— Ладно… Тогда я арестую вас на сутки, начиная с этой ночи, а за это время найду того слесаря, который сделал вам дубликат ключей от гробницы…

— Мистер Кремер, — прервал его, не выдержав, мэр, — но зачем арестовывать мисс Порцию? Ведь она же не убьет, надеюсь, этого слесаря?

— Ну что ж, — ответил Кремер, не меняя интонации. — Вы имеете право на это надеяться, а я имею право ее арестовать!

— Мисс Порция, — вновь вмешался мэр, но теперь уже обращаясь к допрашиваемой, — я думаю, что вам надо признаться. Мистер Кремер и так долго был терпелив по отношению к вам. Дело слишком серьезно, и вы лишь ухудшаете свое положение молчанием. Правда с ключами все равно и так легко выяснится.

— Хорошо, — опустив глаза, пролепетала Порция, — я признаюсь, что заказала ключи… Но… я ни разу не пользовалась ими!

И она вздохнула с облегчением, очень довольная тем, что нашла такой выход.

Но провести Кремера было не так-то просто.

— А все же, зачем вы их заказали? Ведь не для того, чтобы не пользоваться ими, — насмешливо добавил он, легко разгадав ее ход…

— Цель моя не связана с убийством, и я не хочу об этом говорить.

— Откуда вы знаете, что связано с убийством, а что нет? — сразу же включился Кремер. — Вы что, присутствовали при убийстве?

— Ведь дверь все равно уже была открыта, когда вошел убийца, — попыталась парировать Порция.

— Этого никто не знает, — не сдавался Кремер, вновь переходя в контратаку. — А откуда вы это знаете?

— Я не знаю, — испуганно поспешила заявить Порция.

— А может быть, как раз наоборот? Убийца заранее открыл дверь и спрятался в гробнице, подкарауливая там Вэла Керью.

— Ну… нет, я не знаю…

— Вам лучше сознаться, мисс Тридт! Предупреждаю, что дело будет рассматриваться не в Нью-Йорке, а в округе, где произошло убийство. А там ваши высокие покровители не имеют такого влияния. И еще! Если не признаетесь немедленно, то вы автоматически становитесь подозреваемой в убийстве! А это — электрический стул или газовая камера!

Порция в полной растерянности посмотрела на своих покровителей, и мэр вновь посоветовал ей во всем признаться.

— Мисс Тридт, — сказал он, — ведь если вы расскажете все о ключе и выяснится, что это не имеет отношения к убийству, то, возможно, вас не будут больше вызывать даже в качестве свидетельницы на процессе, а это не очень приятно…

Не в силах более бороться. Порция сдалась.

— Ключ был мне нужен, чтобы войти в гробницу… Да, и я вошла в нее, но не в день убийства, а НАКАНУНЕ! Именно накануне, в шестнадцать часов… когда я знала, что Вудро спит и не помешает мне… Я вошла в гробницу, где никого не было… — После паузы она, наконец, решилась рассказать все до конца. — Там я заткнула бумагой отверстие в стене, чтобы солнце не могло упасть на лицо Цианины, когда на следующий день… я знала об этом… Вэл собирался прийти к покойнице за советом, жениться ли ему на мне…

— И чем вы заткнули эту дырку?

— Я воспользовалась для этого своей желтой косметической бумагой.

— А когда вам пришла эта идея?

— За два дня до смерти Вэла, когда он водил меня в гробницу, где все показывал мне и рассказывал…

— Но как вы смогли бы обмануть Вэла, — сделал очередной выпад Кремер, — если на улице было яркое солнце, и он это прекрасно знал?

— Я очень хорошо знала Вэла, — ответила Порция, не задумавшись ни на мгновение, — он очень хотел жениться на мне. И он готов был уцепиться за малейший повод, говоривший за то, что Цианина не возражает. Вэл даже намекнул мне в присутствии Кранца, что он не возражал бы, если бы по какому-то чудесному вмешательству извне эксперимент с Цианиной закончился благополучно. Вы можете спросить Лео Кранца об этом…

— Вы опять лжете, — оборвал ее Кремер, — ведь сразу после убийства полицейские очень тщательно осмотрели всю гробницу, облазили ее дюйм да дюймом. И нигде не нашли этой бумаги. Где она?.. Вы хотите, чтобы я позвонил и вас арестовали?

— Нет. Я знаю, где бумага!

— И где же она?

— Ее забрал Кранц…

— А как же вы узнали об этом?

— Я все время удивлялась, почему меня не спрашивают об этой желтой бумаге. Она ведь очень редко используется. Я думаю, что такого сорта не было ни у кого, кроме меня. Но вот два дня назад мне позвонил Кранц. Он позвал меня к себе… и показал эту бумагу.

— А как и когда он ее взял?

— Когда после убийства он прибежал с Гаем в гробницу, то, пока Гай бегал вызывать полицию, Лео Кранц остался там на несколько минут один… Он увидел бумагу, вытащил ее гарпуном, висевшим на стене гробницы, и спрятал, так как знал, кому она принадлежит…

Воцарилось молчание. Все были очень взволнованны и смотрели на Кремера, а тот, на сей раз даже забыв о своей сигаре, снял трубку.

— Введите мистера Кранца, — резко произнес инспектор…

Глава 20

…Кранц вошел в кабинет и сразу же начал говорить с полным самообладанием и с тем выражением, которым владеют «сильные мира сего», знающие, что за них красноречиво говорят их миллионы.

— Сначала я взбесился, когда в воскресенье меня вызвали в полицейский комиссариат, да еще потом заставили четыре часа сидеть в приемной. Столько времени я не стал бы ждать приема и у президента… Но теперь, когда я вижу столь высоких представителей власти, собравшихся здесь, — Кранц отвесил полуиронический поклон мэру, комиссару и окружному прокурору, с которыми он был в приятельских отношениях, — …теперь я уже не сержусь… Я и сам был в ужасе, узнав, что Гай арестован…

— Так вы не верите в его вину? — сразу же повел атаку Кремер, стремясь перехватить инициативу.

— Конечно нет, — отпарировал Кранц, но дипломатично добавил, — однако я, наверно, всего не знаю. Ведь если вы его арестовали, то, вероятно, есть веские доказательства. Ведь без этого вы бы не…

— Почему вы не рассказали нам, мистер Кранц, — снова взял быка за рога Кремер, — что у Порции Тридт есть дубликат ключа от гробницы?

Глаза Кранца сверкнули. Он повернулся, чтобы взглянуть на Порцию, но это ему не удалось: предусмотрительный Кремер, который всегда тщательно готовил свои очные ставки, усадил мисс Тридт так, чтобы Кранц мог видеть только ее спину, лишив их возможности обмениваться взглядами. А глаза инспектора, направленные на Порцию, парализовали ее, как удав кролика, и она не решилась обернуться.

Помолчав, Кранц ответил наигранно небрежно:

— А зачем говорить? Ведь очевидно, что убийца не мог воспользоваться этими ключами… Да и вряд ли они ему вообще были нужны…

— Но вы признаетесь, что знали о ключе? — Инспектор, как собака, преследующая дичь, не отставал ни на шаг и не давал своей жертве передышки.

— Конечно… а почему бы и нет?..

— И все это время молчали?

— Это интимное дело, которое никого не касается… в том числе и полиции, — добавил Кранц с некоторым вызовом и явным неудовольствием.

— И вы знали, зачем ей понадобился этот ключ?

— Нет.

— И сейчас не знаете?

— Нет! — Кранц начал повышать голос.

— Вы лжете, — тихим ледяным голосом охладил его Кремер. — Однако в данном случае вы лжете, как джентльмен… защищая даму. Это в какой-то степени извиняет вас. Поэтому я пока терплю вашу ложь. Но только лишь пока, — с нажимом повторил Кремер. — Теперь мы все знаем об этом и…

— В таком случае, — более миролюбиво прервал его Кранц, — что бы я вам ни сообщил, это уже будет из вторых рук, не так ли?

— И все же нам хотелось бы кое-что уточнить, — продолжил Кремер и неожиданно резко выбросил, в упор посмотрев на Лео Кранца: — Вы знали, что эта желтая бумага принадлежит Порции!?