Дэшилл Хэммет - Красная жатва

Нунен уставился в пол и покачал головой.

— Нет, — промычал он наконец не подымая головы. — Если честно, что-то не хочется. Не могу больше на трупы смотреть. Что ни день — убийство. Сил нет. Нервишки пошаливают, понимаешь?

Я снова сел, попытался сообразить, чем это он так расстроен, а потом спросил:

— Кто его убил, как ты считаешь?

— Бог его знает, — промямлил он. — Сколько же можно убивать друг друга? Конца этому нет.

— Может, Рено?

Нунен вздрогнул, хотел было посмотреть на меня, но передумал и повторил:

— Бог его знает.

Я решил сменить тактику:

— В «Серебряной звезде» убитые есть?

— Всего трое.

— Кто такие?

— Два афериста, Черномазый Уэйлен и Толстяк Коллинз, из только вчера под залог из тюрьмы выпустили. И еще Джейк Вал, по прозвищу Голландец-рецидивист.

— Из-за чего там все началось?

— Пьяная драка, надо полагать. Толстяк, Черномазый и другие решили отпраздновать освобождение из тюрьмы, назвали гостей, напились — и пошло.

— Это люди Лу Ярда?

— Понятия не имею.

— Ну ладно, пойду, — сказал я, встал и направился к двери.

— Постой! — окликнул меня Нунен. — Куда ты заторопился? Да, скорее всего, это его люди.

Я вернулся и снова сел. Нунен застыл, уставившись в стол. Лицо — серое, дряблое, потное.

— Сиплый скрывается у Уилсона, — сообщил я.

Нунен вздрогнул. Его глаза потемнели. А потом лицо исказила судорога и голова вновь повисла на плечах. Взгляд потух.

— Больше не могу, — промямлил он. — Устал от этой резни. С меня хватит.

— Так устал, что решил не мстить за Тима? — поинтересовался я.

— Да.

— А ведь с его убийства все и началось, — напомнил я. — Если бы ты отказался от мысли отомстить за брата, возможно, резня бы кончилась.

Он поднял голову и уставился на меня глазами собаки, которая смотрит на кость.

— Убийства надоели не тебе одному, — продолжал я. — Выскажи им свою точку зрения. Соберитесь все вместе и заключите перемирие.

— Они решат, что я против них что-то замышляю, — с неподдельной грустью возразил он.

— Соберитесь у Уилсона. У него скрывается Сиплый. Если ты сам туда явишься, они никогда не заподозрят тебя в обмане. Боишься?

Он насупился и спросил:

— А ты со мной пойдешь?

— Если захочешь, пойду.

— Спасибо. Я… я попробую.

Когда мы с Нуненом в назначенное время, в девять часов вечера того же дня, вошли в дом Уилсона, все остальные делегаты мирной конференции были уже в сборе. Встретили нас без аплодисментов.

Я знал всех, кроме бутлегера Пита Финика, широкоплечего мужчины лет пятидесяти, с абсолютно лысым черепом, низким лбом и бульдожьей челюстью.

Расположились мы в библиотеке, за большим круглым столом. Во главе стола сидел папаша Элихью. При электрическом свете его коротко стриженные седые волосы на круглом розовом черепе отливали серебром. Круглые синие глаза властно смотрели из-под кустистых белых бровей. Тонкие, крепко сжатые губы, квадратный подбородок.

Справа от него, прощупывая окружающих маленькими черными глазками с неподвижными зрачками, уселся Пит Финик. Рядом с бутлегером пристроился Рено Старки. Лошадиное лицо, глаза тупые, безжизненные.

Слева от Уилсона, в тщательно отутюженном костюме, развалился на стуле, небрежно положив ногу на ногу, Макс Тейлер. Губы у маленького картежника были крепко сжаты. К углу рта прилипла сигарета.

Я сел рядом с Тейлером, а Нунен — рядом со мной. Собрание открыл Элихью Уилсон. Так дальше продолжаться не может, сказал он. Мы ведь все взрослые, разумные люди и достаточно пожили на свете, чтобы понимать: любой человек, кем бы он ни был, должен считаться с другими людьми. Всем нам, хотим мы того или нет, приходится иногда идти на компромисс. Хочешь жить сам — давай жить другим. Я уверен, сказал в заключение Уилсон, что сейчас самое главное для всех нас — прекратить кровопролитие. Уверен, все спорные вопросы можно решить за столом переговоров, не превращая Берсвилл в бойню.

Речь получилась неплохая. Когда Уилсон кончил, воцарилась тишина. Тейлер выжидающе взглянул на Нунена, и все остальные, последовав его примеру, повернулись к шефу полиции. Нунен покраснел и хрипло сказал:

— Сиплый, я готов забыть, что ты убил Тима. — Он встал и протянул Тейлеру свою мясистую лапу. — Вот тебе моя рука.

Тонкие губы Тейлера скривились в злобной ухмылке.

— Твоего ублюдка брата надо было убить, но я его не убивал! — прошипел он.

Нунен побагровел.

— Постой, Нунен, — вмешался я. — Так у нас ничего не получится. Давайте говорить начистоту. Тима убил Максвейн — и ты это знаешь.

Разинув рот, Нунен тупо уставился на меня. Казалось, он не понимает, что происходит. С добродетельным видом я оглядел присутствующих и сказал:

— Ну-с, с этим вопросом мы, кажется, покончили. Давайте теперь разберемся с остальными. — А затем, обратившись к Питу, добавил: —Что вы скажете о вчерашнем недоразумении с вашим складом спиртного и об убийстве четырех человек?

— Хорошенькое недоразумение, — буркнул Пит.

— Нунен ведь не знал, что вы используете «Сидер-Хилл» для хранения спиртного. Он думал, что отель пустует, и погнал туда полицию, чтобы развязать руки грабителям банка. Ваши люди открыли огонь первыми, и тогда шеф решил, что в «Сидер-Хилл» и впрямь скрывается Тейлер. Когда же Нунен обнаружил, что это ваш склад, он окончательно потерял голову и спалил дом.

Тейлер наблюдал за мной с едва заметной ядовитой улыбочкой. Рено по-прежнему тупо смотрел перед собой. Элихью Уилсон, подавшись вперед, сверлил меня своими колючими, хищными глазками. А вот что делал Нунен — не знаю. Я старался не глядеть в его сторону: от моего поведения в этот момент зависело слишком многое.

— На людей наплевать — им платят за риск, — сказал Пит. — А вот здание… Двадцать пять тысяч меня бы устроили.

— Хорошо, Пит, хорошо. Я заплачу! — поспешил сказать Нунен.

Голос у него так дрожал, что я с трудом удержался от смеха. Теперь я мог спокойно смотреть на него. Он был раздавлен, сломлен, готов на все, лишь бы спасти свою толстую шкуру. Я не сводил с него глаз. А он на меня даже не взглянул. Как, впрочем, и на других. Сел и опустил голову. Всем своим видом он давал понять, будто не ожидал, что его будут рвать на части кровожадные волки. Закончив с Питом, я повернулся к Элихью Уилсону.

— А вы пойдете жаловаться, что ограбили ваш банк, или, может, объявите налетчикам благодарность?

— Будет лучше, — внес предложение Макс Тейлер, коснувшись моей руки, — если сначала ты сам расскажешь, как, по-твоему, было дело, чтобы мы знали, кому на кого жаловаться.

Упрашивать меня не пришлось.

— Нунен посадил бы тебя, — начал я, обратившись к Сиплому, — если бы не Ярд и Уилсон, которые передали шефу, чтобы тот оставил тебя в покое. Вот Нунену и пришло в голову, что, если удастся пришить тебе ограбление банка, твои покровители откажутся от тебя, и тогда он с тобой расправится. Ни одно преступление в городе, насколько я понимаю, не совершалось без санкции Ярда. Ограбив банк по собственной инициативе, ты бы посягнул на его власть и одновременно нанес ущерб Уилсону. Так бы, во всяком случае, это выглядело со стороны. Нунен рассчитал, что Ярд и Уилсон разозлятся и помогут ему поймать тебя. Что ты скрываешься здесь, он не знал.

А Рено со своей бандой сидел за решеткой. Он был у Ярда на побегушках, но перейти ему дорогу был не прочь; он уже подумывал, как бы отобрать у Лу власть над городом. Верно я говорю? — спросил я, повернувшись к Рено.

— Я за твои слова не отвечаю, — отозвался тот, тупо посмотрев на меня.

— Как же поступает Нунен? — продолжал я. — Чтобы развязать Рено руки, он делает вид, что клюнул на приманку, и забирает с собой в «Сидер-Хилл» всех полицейских, кому не очень-то доверяет, даже снимает с Бродвея регулировщиков. А тем временем Макгроу и подкупленные полицейские дают Рено и его банде смыться из тюрьмы, ограбить банк и вернуться за решетку. Алиби — лучше не придумаешь. А через несколько часов их выпускают под залог.

Как видно, Лу Ярд смекнул, чем дело пахнет, и вчера вечером послал в «Серебряную звезду» Голландца Джейка Вала с компанией проучить Рено и его банду — пусть, мол, знают свое место.

Но Рено удалось спастись и вернуться в город. Он понял, что теперь ему с Лу не разойтись, и, когда сегодня утром Лу Ярд вышел из дому, Рено уже поджидал его с заряженным пистолетом в кармане. Теперь я понимаю, что другого выхода у Рено не было, не зря же он сидит на том самом месте, где сидел бы Лу Ярд, не лежи он сейчас в морге.

Наступила мертвая тишина, как будто все играли в молчанку. Ведь рассчитывать на то, что кругом друзья, не приходилось. Было не до разговоров.

На мои слова Рено никак не отреагировал.

— А ты ничего не упустил? — шепнул мне Тейлер.

— Ты имеешь в виду Джерри? — Сегодня я был явно в ударе. — Я как раз собирался вернуться к этому эпизоду. Я не знаю, остался ли он по каким-то причинам в тюрьме, когда все остальные бежали, или смылся вместе с тобой и был впоследствии схвачен. Я не знаю, так ли уж он хотел ограбить банк или его заставили это сделать. Во всяком случае, в машину с остальными налетчиками его посадили, убили и оставили лежать у входа в банк — ведь Джерри был твоей правой рукой и его труп служил против тебя веской уликой. В машине его продержали, пока грабители не выбежали из банка, а затем вытолкнули и пристрелили. Убит он был выстрелом в спину, из машины.

Тейлер взглянул на Рено и прошептал:

— Ну, что скажешь?

Рено тупо уставился на Тейлера и спокойным голосом переспросил: