Дэшилл Хэммет - Красная жатва

Затем, судорожно глотнув воздуха, он схватил дубинку и снова двинулся на Дину. Улыбочка исчезла. Джерри громко захохотал, нисколько не смущаясь отсутствием подбородка.

— Отстань от нее! — прошипел Тейлер.

Но блондин его не слышал. Как видно, он рассердился не на шутку.

Дина не спускала с него глаз, лицо у нее было совершенно непроницаемым. Она перенесла центр тяжести на левую ногу, готовясь ударить блондина правой, но тот был начеку. Приблизившись, блондин левой рукой сделал обманное движение, а правую, в которой была дубинка, ткнул Дине в лицо.

— Отстань от нее! — еще раз прошипел Тейлер и выстрелил.

Пуля угодила блондину чуть ниже правого глаза, он завертелся волчком и рухнул навзничь, прямо в объятия Дине.

Настал мой черед. Пока все наблюдали за поединком, я незаметно сунул руку за пазуху. Теперь же я выхватил пистолет и выстрелил в Тендера, целясь ему в плечо. А надо было целиться в голову, ибо меня опередил Джерри. Смех не помешал ему сориентироваться. Он выстрелил, его пуля чиркнула по моей руке, и я промахнулся. Правда, вместо Тейлера я попал в стоявшего за ним краснолицего.

На всякий случай я переложил пистолет в левую руку. Джерри выстрелил в меня еще раз, но вновь неудачно: Дина толкнула ему под ноги труп блондина. Мертвая желтая голова ткнулась ему в колени, он на мгновение потерял равновесие, и я, улучив момент, бросился на него. И очень вовремя. Еще секунда, и Тейлер уложил бы меня на месте. Его пуля просвистела у меня над головой, а мы с Джерри, сцепившись, выкатились в прихожую.

Справиться с Джерри было не так уж сложно, но приходилось спешить, ведь Тейлер в любой момент мог выстрелить еще раз. Дважды я ударил своего противника кулаком, один раз ногой, боднул головой и уже собирался его укусить, как вдруг почувствовал, что он весь обмяк. Я еще раз, на всякий случай, хватил его в то место, где полагалось быть челюсти, и отполз на четвереньках в глубь прихожей, подальше от двери в гостиную.

Затем я сел на корточки, спиной к стене и стал ждать, не выпуская пистолета из рук. Кровь так сильно стучала в висках, что я абсолютно ничего не слышал.

В прихожей появилась Дина Брэнд. Она взглянула сначала на Джерри, потом на меня. Затем загадочно улыбнулась, поманила меня за собой и вернулась в гостиную. Я с опаской двинулся за ней.

Сиплый стоял посреди комнаты. В руках у него было пусто, в глазах — тоже. Если бы не маленький ощерившийся ротик, он был бы в этот момент похож на манекен в витрине универмага.

За спиной у Сиплого, приставив пистолет к его левому боку, стоял Дэн Рольф. Лицо чахоточного было залито кровью. Блондин, который сейчас сам «отдыхал», лежа между мной и Рольфом, неплохо его обработал.

— Красиво стоишь, — хмыкнув, сказал я Тейлеру и тут только заметил, что в другой руке у Рольфа еще один пистолет, дуло которого направлено на мою полную талию. Это уже хуже. Впрочем, и у меня в руке был пистолет, так что мы с чахоточным были в одинаковом положении.

— Брось пушку! — приказал Рольф.

Я посмотрел на Дину, и взгляд у меня, по-видимому, был очень озадаченный, ибо она пожала плечами и сказала:

— Похоже, Дэн вышел из этой игры победителем.

— Вот как? Может, ты ему объяснишь, что со мной такие шутки не проходят.

— Брось пистолет! — повторил Рольф.

— И не подумаю, — огрызнулся я. — Я уже и так, гоняясь за этой пташкой, похудел не меньше чем на двадцать фунтов и, если понадобится, готов сбросить еще столько же.

— Меня ваши дела не волнуют, и я не собираюсь… — начал было Рольф.

— Если ты сейчас его обезвредишь, — перебил я чахоточного, обращаясь к Дине, которая, пройдясь по комнате, стояла теперь у Рольфа за спиной, — то приобретешь сразу двух друзей: Нунена и меня. Тейлеру доверять все равно нельзя, поэтому и помогать ни к чему.

— Говори сразу, сколько я с этого буду иметь.

— Дина! — воскликнул Рольф.

Но было поздно: она уже стояла сзади, и ей ничего не стоило с ним справиться. Стрелять в нее он бы, пожалуй, не решился, а иным способом переубедить ее было невозможно.

— Сто долларов! — выпалил я.

— Господи! — воскликнула она. — Что я слышу? Наконец-то ты сам предложил мне деньги. Нет, сотни мало.

— Двести…

— Orel Смотри не разорись! Нет, двести — это тоже не разговор.

— Двести долларов только за то, что ты выбьешь у Рольфа пистолет.

— Ты хорошо начал. Продолжай в том же духе. Накинь еще.

— Двести долларов и десять центов. Больше не дам.

— Вот скряга! Нет.

— Дело твое. — Я скорчил Тейлеру гримасу и предупредил его: — Когда произойдет то, что произойдет, смотри, держи язык за зубами.

— Постой! — воскликнула Дина. — Ты действительно что-то затеял?

— Тейлера я заберу с собой в любом случае.

— Говоришь, двести долларов десять центов?

— Да.

— Дина, — проговорил Рольф не поворачивая головы, — ты этого не…

Но она рассмеялась, подошла к нему вплотную и обхватила его сзади с такой силой, что чахоточный не смог пошевелиться.

Локтем правой руки я оттолкнул Тейлера в сторону и, наставив на него пистолет, выбил оружие из рук Рольфа. Только тогда Дина его отпустила.

Рольф сделал несколько шагов в сторону столовой, слабым голосом проговорил: «Это не…» — и свалился. Дина бросилась к нему, а я вытолкнул Тейлера в прихожую, где «отдыхал» Джерри, и подвел его к стоявшему в нише телефону. Я позвонил Нунену и сообщил ему, что задержал Тейлера.

— Пресвятая Дева Мария! — вскричал он. — Только не убивай его до моего приезда.

Весть об аресте Сиплого распространилась быстро. Когда Нунен, полицейские, которых он прихватил с собой, и я привели Тейлера и очнувшегося к тому времени Джерри в муниципалитет, у входа нас поджидала внушительная толпа.

И столпившиеся у входа зеваки, и бледные, насупившиеся полицейские — зрелище, надо сказать, довольно жалкое — никакой радости от поимки Сиплого не испытывали. Зато Нунен ликовал, — казалось, не было человека счастливее к западу от Миссисипи. Даже неудачный допрос Тейлера не испортил ему настроения.

Сиплый все отрицал. Он заявил, что ни с кем, кроме своего адвоката, говорить не намерен, и настоял на своем. Хотя Нунен ненавидел Тейлера лютой ненавистью, он запретил своим ребятам даже пальцем до него дотрагиваться. Сиплый убил брата шефа — и шеф его за это ненавидел, но Сиплый был слишком заметной фигурой в Берсвилле и о том, чтобы избивать его, как других заключенных, не могло быть и речи.

Наконец Нунену надоело возиться с арестованным и он отправил его «на крышу» — тюрьма находилась на последнем этаже. Я закурил сигару Нунена и изучил подробные показания, взятые у больной Мертл. Ничего для себя нового я из них не извлек.

Нунен стал зазывать меня к себе домой обедать, но я, хоть и с трудом, отговорился, притворившись, что раненая — и уже перебинтованная — рука побаливает. На самом же деле рана была пустячной.

Пока мы с ним препирались, двое в штатском ввели краснолицего — того, в кого попала предназначенная для Сиплого пуля. Оказалось, что он отделался перебитым ребром и, пока мы выясняли отношения, незаметно скрылся через черный ход. Люди Нунена задержали его у врача. Добиться от краснолицего толку Нунену тоже не удалось, и он был отправлен в больницу.

— На Сиплого навела меня Дина Брэнд, — сказал я, вставая. — Поэтому я и просил, чтобы ее с Рольфом оставили в покое.

Нунен вскочил и в пятый или шестой раз за последние два часа стиснул мне левую руку.

— Если ты хочешь сам с ней разобраться, я тебе мешать не буду, — заверил он меня. — Если же она выдала нам этого ублюдка, передай ей, что я к ее услугам.

Я обещал, что передам, и отправился в отель, мечтая поскорее лечь в чистую, теплую постель. Но было уже почти восемь часов вечера и желудок взывал к моей совести. Пришлось зайти в ресторан отеля.

Выйдя из ресторана в холл, я не смог отказать себе в удовольствии опуститься в глубокое кожаное кресло и выкурить сигару. Закурив, я разговорился с сидевшим рядом железнодорожным инспектором из Денвера, с которым у нас нашелся в Сент-Луисе общий знакомый. Вдруг с улицы послышались выстрелы.

Мы встали и подошли к двери, и нам обоим показалось, что стреляют в районе муниципалитета. Отвязавшись от инспектора, я бросился туда.

Я уже прошел большую часть пути, как вдруг увидел, что навстречу мне мчится на большой скорости машина, из которой гремят выстрелы.

Я попятился в переулок и вытащил пистолет. Машина поравнялась со мной. Свет уличного фонаря упал на водителя и пассажира, сидевшего справа. Шофера я видел впервые. Что же касается пассажира, то верхняя часть его лица скрывалась под надвинутой на глаза шляпой, а нижняя принадлежала Сиплому.

Переулок, куда я завернул, продолжался и по другую сторону улицы, и, как раз когда автомобиль Сиплого с ревом пронесся мимо, я разглядел в свете далекого фонаря маячившую в переулке мужскую фигуру. Фигура эта крадучись двигалась в моем направлении, перебегая от урны к урне и прижимаясь к стенам домов. Сиплый сразу же вылетел у меня из головы, ибо я обратил внимание, что у крадущегося кривые ноги.

Мимо пролетела еще одна машина, битком набитая полицейскими, которые поливали свинцовым дождем автомобиль Сиплого.

Я перебежал через дорогу и углубился в переулок, где скрывался кривоногий. «Если это действительно он, оружия у него быть не должно», — решил я и пошел прямо по середине грязной улочки, мучительно всматриваясь в темноту.

Переулок уже кончался, когда от одной неподвижной тени внезапно отделилась другая и послышались частые шаги человека, удиравшего от меня сломя голову.

— Стой! — завопил я, пустившись в погоню. — Стой, а то стрелять буду!