Картер Браун - Крадись, ведьма!

Она покачала головой.

– Что же нам сейчас делать?

– Найти Николаса раньше полиции. Единственный вариант. Я не против властей, но не хочу, чтобы вся наша история оказалась предана огласке.

Адель выхватила бокал из моих рук.

– Я боюсь, Дэнни! – Ее ногти впились в мою кожу даже сквозь рукав. – Ты не знаешь Никки! У него жуткий нрав, а после того, что мы сделали…

– Успокойтесь. – Я наконец-то сделал глоток. – Он сюда не придет.

– Он убьет меня, – она вздрогнула. – Я знаю, придет и убьет!

– Не придет, – повторил я. – Под дверью торчит полицейский.

– Хотелось бы верить, – прошептала она. – Ты просто пытаешься меня успокоить.

– Для начала мне хотелось бы успокоиться самому. Сюда Никки-бой не явится, но куда-то он все же пойдет? У него есть друг?

Адель раздраженно хмыкнула.

– Ну, а к Вернону Клайду он может отправиться?

– Не уверена. Хотя…

– Где он живет?

– В шести кварталах отсюда.

Адель дала адрес Клайда. Допив джин с тоником, я воспрял духом. Подумал, стоит ли предупреждать Клайда звонком о своем визите, и решил, что обойдусь без этого.

– Где наш песик Обри?

– Ушел, – быстро сказала ода. – Еще в восемь ушел, а если уже прослышал о Никки, думаю, и не вернется. – Она осушила бокал. – Он же труслив, как…

Мы оба услышали, что входная дверь отворилась. Адель оцепенела от страха, прислушиваясь к шагам. В комнату вошел Обри, и миссис Блейр облегченно вздохнула.

– Привет, Дэнни. Рад снова видеть вас здесь, но что происходит?

– Ваше удивление естественно, но, поверьте, я вернулся не за тем, чтобы обольстить Адель.

– Я этого и не имел в виду. – Он покраснел. – Что здесь делает полиция? Мне пришлось доказывать, кто я такой, чтобы попасть в свою квартиру!

– Несколько часов назад Никки сбежал из клиники, – сообщил я. – Полицейский приставлен охранять Адель, да и вас, надо полагать.

Глаза Обри вылезли на лоб.

– Вы хотите сказать, что отец… – Он рухнул на ближайший стул. – Кошмар!

– Еще бы, – согласился я.

– Как ему удалось? – нервно воскликнул Блейр– младший.

– Сбил с ног санитара, угнал автомобиль Фрезера.

– Какой смысл обсуждать это! – воскликнула Адель. – Дэнни, вы должны найти Никки раньше полицейских ищеек!

– Отличное предложение, – кивнул Обри.

– Нью-Йорк – большой город, не так-то просто найти человека. Но я отправлюсь на поиски и позвоню через пару часов.

– Обязательно найдите его, Дэнни! Я заплачу. Как только вы отыщете отца, я выпишу чек. Скажите, сколько?

– Весьма любезно, Обри. – Я оглядел его сверху донизу. – Десять тысяч.

– Не слишком ли, старина? Адель уже отдала вам десять с половиной за два дня работы…

– Ладно, – я пошел к выходу. – Не хотите – не надо. Мне же легче. И будем надеяться, что старик действительно не заявится.

– О чем это вы? – испуганно спросил Обри.

– А вам невдомек? Сейчас Никки-бой наверняка обдумывает, почему Адель решила от него избавиться.

– Не говорите так! – покраснел Обри. – Мы заплатим, только найдите его!

– Отлично. – Я улыбнулся. – Спешу на поиски.

– Да уж, пожалуйста. Все замечательно, не так ли, Адель?

– О, замолчи! – Она повернулась к нему спиной.

Обри, казалось, вот-вот расплачется.

– Ну, Адель, я всего лишь хочу быть полезным.

– Вы можете что-нибудь сказать о Чарити Адам? Где она живет? – спросил я.

– Нет, – сказала миссис Блейр.

– Никки затаился у кого-то. Иначе бы его уже схватили. О Лэмбе вы что-нибудь знаете? Где он живет?

– В небольшом отеле «Осиденталь» на Восточной сорок девятой улице, – сообщил Обри.

– Так, два места есть. Что-нибудь еще?

– Не знаю. – Адель пожала плечами.

– Минуточку! – воскликнул Обри. – Мы забыли о Лоис!

– При чем тут Лоис Ли? Ты в своем уме? – возмутилась Адель.

– О! Я думал, ты знаешь, дорогая, – ответил Обри. – Они уже несколько недель вместе спят.

Она несколько секунд с ужасом смотрела на него, затем пошла к бару.

– Я был уверен, что она знает, – пробормотал Обри.

– Где можно найти Лоис Ли?

– О, по тому же адресу.

– Вы хотите сказать, она живет с толстяком Лэмбом?

– Нет, у них разные номера. Словом, я пошутил.

– Три места есть, для начала хватит, – сказал я и поднялся. – Если что-то выясню – позвоню. Но для начала осмотрю фортификации.

– Фортификации? Какие фортификации?

– Это же Гамлет, олух! – с негодованием воскликнула Адель. – Лучше бы приготовил мне выпить – разве не видишь, что это необходимо?

– Конечно! Сию секунду!

Я трижды надавил кнопку звонка у квартиры Вернона Клайда. Продюсера не было дома, или по меньшей мере не было для меня. Я уже собрался уходить, когда дверь приоткрылась и на меня уставились два темных глаза. Потом я увидел черный свитер, возможно тот же, что и раньше, но брюки на ней были розовые.

– Привет, Чарити. – Я улыбнулся. – Вы еще помните Дэнни Бойда?

Она всматривалась в меня, не шелохнувшись… Я самодовольно решил, что девушка разглядывает мой профиль.

– Вернон дома? Я хочу поговорить с ним. Это не займет много времени.

– Индиго, – тихо прошептала девушка, и дверь еще чуть-чуть приоткрылась.

– Что? – Я вошел в квартиру. – Что вы сказали?

– Индиго, – повторила она. – Ничего, кроме индиго.

Я вспомнил объяснение, что она все воспринимает в цветах.

– Где Вернон?

– Клак-клак, – сказала она. Затем повторила.

– Что за черт! Вы изобрели новый эсперанто?

Отвернувшись, она начала раскачиваться из стороны в сторону, снова и снова повторяя «клак-клак».

Понаблюдав за нею некоторое время, я схватил ее за руку.

– Послушайте, у меня нет времени. Я хочу видеть Вернона.

Словно бы не замечая меня, она ответила:

– Я машинистка. Я печатаю, и ничего больше. Не думаю, не чувствую, просто делаю свою работу. Клак-клак…

– Ну что ж, мисс Печатная Машинка, – усмехнулся я, – прекратите на минутку свою работу. Мне нужен Вернон Клайд.

Она вздрогнула и вырвала свою руку из моей.

– Никаких вопросов. – Ее голова медленно раскачивалась туда-сюда. – Никаких вопросов, – повторила она, и на какой-то миг ее глаза сфокусировались на мне. – Я помню вас, человек странных занятий.

– Отлично! Скажите же, где найти Клайда?

Ее голова продолжала работать маятником.

– Никаких вопросов, – сказала она безразличным тоном. – Все остальное – пожалуйста. – Посмотрев на меня в упор, Чарити заявила: – Все, что хотите. Чего вы хотите, Дэнни Бойд?

Она рывком сорвала с себя свитер. Моя наблюдательность не подвела – лифчика на ней не было, а грудки оказались восхитительными.

– Все, что хотите, – зачастила девушка. – Вы хотите меня, Дэнни Бойд? Я не буду возражать. Только не задавайте вопросов. Понятно? Все, что угодно, но не задавайте вопросов.

На моем лице случается глупое выражение. Но на этот раз оно было наиглупейшим.

– Извиняюсь, – сказала она, очевидно, истолковав это по-своему, – мне, конечно, надлежит снять с себя все.

Расстегнув брюки, девушка скинула их и осталась в узеньких голубых трусиках. Я прочистил горло.

– Послушайте!..

– Понимаю, – кивнула она. – Мне и это снять? Или вы предпочитаете сами? Как вам нравится, Дэнни Бойд? Все, что пожелаете!

Ничего другого не оставалось, я ударил ее по лицу, чтобы прекратить эту комедию. Она заплакала. Дав ей немного поплакать, я опять спросил:

– Так где же Вернон?

Чарити начало трясти, она пыталась что-то произнести, ее горло спазматически дергалось, не давая выхода звуку. Наконец, с большим усилием овладев своими движениями, она кивнула на спальню.

– Черт возьми! Вы не могли сказать этого сразу?

Качая головой, как маятником, она молчала. До меня стало доходить, что задавать вопросы бессмысленно. Одеться она и не подумала, продолжая раскачиваться из стороны в сторону с отсутствующим взглядом.

Я повернул ручку, дверь легко подалась, и я вошел в спальню. Кошмар в стиле Достоевского был хорошо освещен верхним светом. Я никогда не видел так много крови, даже не подозревал, что ее в человеке столько. Усиливало жуткое зрелище то, что вся комната была выдержана в светлых тонах: потолок цвета слоновой кости, белые стены, пол застелен белыми овечьими шкурами. Даже кровать – из белого дерева, правда, покрыта черными шелковыми простынями и с подушками в наволочках цвета белого вина. Высокие зеркала стояли по сторонам постели так, что лежащий на ней находился как бы в окружении четырех своих двойников.

Кровь была всюду: на стене под открытым окном, на овечьих шкурах, на черных простынях, где и лежало тело Клайда Вернона. Взглянув на труп, я невольно отвернулся. Здесь поработал маньяк. Он кромсал и терзал ножом тело даже после смерти. Я вернулся в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь.

Встретившись с моими глазами, Чарити перестала раскачиваться.

– Индиго, – прошептала она. – Все индиго, а я машинистка. Клавиши движутся ритмично туда-сюда, и не надо думать. Клак-клак.

Я вновь ударил ее по щеке, не сильно, только чтобы привести в чувство.

– Расскажите, что здесь произошло?

– Вы спрашиваете о Верноне? – еле слышно шепнула она.

– О ком же еще! Или в этой квартире несколько трупов?

– Не знаю точно, – сказала она медленно, наморщив лоб. – Наверное, час прошел… Эти шестьдесят минут для меня как шестьдесят лет жизни.

– Зачем вы его убили? – безжалостно спросил я.

– Я?! Думаете, это… я? Я убила ею? Нет, нет, неправда, я не делала этого!

– Кто же?

– Не знаю.

Она метнулась в сторону.

– Я убью себя! Вот что я сделаю! Я убью себя, и вы еще пожалеете, да-да, в моей смерти будете виноваты вы!

Приметив в углу бар, которым уже не воспользуется Вернон Клайд, я направился к нему и взял бутылку бренди. Наполнив два бокала, один я протянул Чарити. Она покосилась с опаской.