— Не знаю, — я пожал плечами. — Во всяком случае, Хардинг, как мне кажется, работает упорно.

— А вы, Денни? — Она подошла ближе. — Вы тоже работаете над этим делом?

— Конечно! — бодро ответил я. — Вы видели это сумасшедшее судно в гавани, похожее на каравеллу, на которой Колумб открыл Америку? Эту испанскую галеру?

— Да, видела. А почему вы спрашиваете?

— Ее владелец, человек по имени Вальдес, устраивает сегодня большую вечеринку, и все мы приглашены туда. Она начинается в восемь часов, и вы должны прийти туда, Глория.

— Зачем? — Она подошла еще ближе. Так близко, что ближе уже некуда. Я чувствовал вес ее тяжелых грудей на своей груди и ее крепкие бедра рядом с моими.

— Я слышал, дорогая, что на это вечеринке будет изобличен убийца, — доверительно сообщил я. — Вы должны пригласить мальчика Эдди, Грега Бейли и Муската Муллинса. Они, конечно, не захотят пропустить эту вечеринку, и если я правильно понял лейтенанта Хардинга, то он позаботится о том, чтобы на ней присутствовали все.

— Это звучит так романтично, Денни, — тихо промурлыкала она. — Расскажите мне побольше обо всем этом.

Я лишь махнул рукой.

— Я и сам ничего больше не знаю, — уверил я.

— Вы умный парень, Денни, — сказала она в волнении. — Я уверена, что именно вы и изобличите убийцу. — Она глубоко вздохнула, и ее всколыхнувшиеся груди чуть не подвигли меня на поступок. — Сделайте это, Денни, и вы заслужите мою благодарность, — нежно сказала она. — А я никогда не отказываюсь от своих слов. Вы действительно ее заслужите.

Внезапно она отступила и между мной и ею возникло некоторое пространство. В дверях она обернулась и сказала:

— Но сперва найдите убийцу. И не беспокойтесь, Денни, я всегда держу слово.

Когда я вскоре после нее вышел из дому, она уже была в десятке ярдов от меня и здоровалась с Грегом Бейли, у которого был такой вид, словно он всю ночь провел под кроватью. Я не стал его преследовать и направился к домику Эприл. Дверь была не заперта, и я даже не посчитал нужным постучать.

Когда я вошел в гостиную, она как раз выходила из ванной. Капли воды стекали с ее бронзовой кожи. Вокруг ее бедер было повязано полотенце, которое мне показалось маленькой салфеткой, оно ничего не прикрывало.

— Я как раз из-под душа, — сказала она, хотя это было ясно и без объяснений.

— Вижу, — ответил я. — С той точки, в которой я стою, вы выглядите совершенно чистой.

Она поспешно немного опустила полотенце, но это привело лишь к тому, что у нее больше приоткрылись груди. Она прикусила губы, так что можно было понять, что она не знает, как выбраться из этого положения.

— Почему бы вам не выйти, Денни Бойд, чтобы я смогла спокойно одеться?

— Не будьте ко мне так жестоки, Эприл, — взмолился я. — Для меня вы просто большая девочка, завернутая в полотенце, так что меня это не может возбудить.

— О-о! — Она с удивлением посмотрела на меня. — Что же заставило вас смотреть на меня без волнения?

— Глория, — сказал я слащаво. — Она пришла ко мне в тесном пляжном костюме и доверительно сообщила, что готова поиграть со мной в игры для взрослых.

— Вы, как и все мужчины, мистер Бойд, предпочитаете количество, а не качество, — ядовито заметила она.

— Этой ночью меня чуть было не убили, — сказал я, чтобы переменить тему. — Рассказать вам как?

— Это было бы интересно только в том случае, если бы вас убили. — Она повернулась и вышла в спальню.

Это оказалось ошибкой, ибо полотенце было слишком мало, чтобы закрывать и заднюю часть тела.

— Вот это да! — выкрикнул я в восторге. — У вас ямочка на самом интересном месте!

Она на мгновение застыла, по всему ее телу пробежала дрожь, а потом с криком раненой газели скрылась в спальне.

Минут через десять она появилась вновь, на этот раз в бюстгальтере и таких коротких шортах, которые не нуждались ни в какой рекламе. Она казалась спокойной и сосредоточенной, если не считать нескольких красных пятнышек на щеках.

— Вы все еще здесь?

— Я забыл вам сообщить о вечеринке, которая состоится сегодня вечером. Разумеется, вы на нее приглашены, — сказал я и кое-что поведал об испанской галере. Но на нее, казалось, это не произвело особого впечатления.

— Эприл, дорогая, — серьезно сказал я, — вы обязательно должны там быть. Мне нужна ваша помощь. На этот раз мы наверняка схватим убийцу.

— Вы — наглец, Денни! Настоящий наглец! - пропела она тоненьким голоском. — После того что случилось вчера со мной и этим Бейли, вы снова приходите ко мне и имеете наглость делать новое предложение…

— На этот раз все будет серьезно, — перебил я. — И все, что вам нужно будет сделать, это надеть парик и бикини.

— Звучит очень заманчиво! — Она на мгновение закрыла глаза, и по телу ее пробежала дрожь. — Если вспомнить о том, какое действие оказало на Бейли черное бархатное платье, то выступать в бикини и парике будет еще интереснее. Но какую роль играете вы сами? Вы что, распространитель билетов или что-нибудь в этом роде?

— Ну, хорошо, хорошо, — устало сказал я. — Забудьте об этом. Если вы не хотите, мне придется взять другую девушку, вот и все.

Я повернулся и направился к двери. Когда я уже был готов открыть ее, она спохватилась:

— Какую девушку?

— Разумеется, Глорию, — ответил я невинно. — Несколько минут назад она сказала, что сделает для меня все, что я пожелаю. И добавила, что она относится к той категории девушек, которые держат свое слово.

— Что бы вы ни предпринимали, Глория испортит вам всю сцену, — убежденно заметила Эприл. — Если вы действительно думаете, что на этот раз вы на верном пути, то я изменю свое решение и помогу вам. Разумеется, я не хочу стоять на пути у справедливости.

— Отлично! — сказал я радостно. — Подробности я сообщу вам позднее. Сначала я должен рассказать Вальдесу об этой вечеринке, которую он сегодня устраивает и на которую он тоже приглашен. Для него это будет большая неожиданность…

Глава 11

По вечерам Бахиа-Мар представляла собой нечто нереальное. Создавалось впечатление, будто кто-то набрасывал на нее огромное покрывало — бархатное, усеянное звездами. Луна словно была сделана из блестящей бумаги. Но людям, которые приезжали сюда, все это нравилось.

Когда Вальдес подошел к перилам галеры, я услышал лишь слабый шорох.

— На проводе лейтенант Хардинг, мистер Бойд, — быстро сказал он. — Я поставил аппарат на кухне еще до того, как началась вечеринка, чтобы вы могли беспрепятственно говорить.

— Спасибо, — сказал я. — Как проходит вечеринка?

— Думаю, что мой коктейль всем понравился, оказывает нужное воздействие, — ответил Вальдес. — Вы просто не представляете себе, как я благодарен вам за эту вечеринку, мистер Бойд. Я даже не верю, что на моем судне находятся такие знаменитости, как Глория Ван Равен и Мускат Муллинс, и я имел честь познакомиться с ними.

— Очень приятно это слышать, — сказал я и прошел на камбуз, нервничая по поводу того, будет ли доволен Вальдес, если вечеринка закончится так, как мы задумали.

— Что означает эта идиотская вечеринка на этом идиотском судне? — прогромыхал в трубке голос лейтенанта Хардинга, как только я взял трубку.

— Просто мне пришла в голову такая мысль, — сказал я вяло, — нарушить монотонность нашего существования.

— Иногда я даже боюсь ваших проделок, Бойд. Так же, как…

— Так же, как ночи в Бахиа-Мар, не так ли? — спросил я его.

— Во всяком случае, чем более идиотские мысли приходят вам в голову, тем спокойнее вы о них сообщаете. Вчера я подумал о ваших словах относительно того, чтобы не брать Барона, а оставить его в покое… К счастью, голова моя потом прояснилась…

— Вы что, засадили за решетку всех троих? — разочарованно спросил я.

— Судя по тому, что вы мне рассказали, вы страдаете манией преследования, — ответил он спокойно. — Их слова против ваших. Их трое — вы один. Свидетелей у вас нет.

— В доме Барона меня видел Муллинс, — ответил я.

— Это вы мне уже говорили, и я это проверил, — ответил Хардинг со вздохом. — Он ничего не помнит, потому что был мертвецки пьян. Как обычно. Поэтому я не стал сажать их за покушение на убийство, а посадил обеих горилл за бродяжничество. При их послужном списке этого будет достаточно. Но с Бароном дело другое. Раньше он под арестом не бывал.

— Вот как? — спросил я.

— Поэтому четверть часа назад я был вынужден его отпустить, — сказал лейтенант. — Мы продержали его целый день, но потом поняли, что это бессмысленно. И я хотел вам сообщить, Бойд, что он снова на свободе. Вы должны это знать. Я бы не хотел, чтобы в этом деле появился еще один труп.

Я повесил трубку, вышел на камбуз и прошел в главную каюту. Скрещенные мечи под иллюминатором поблескивали в свете китайских бумажных лампионов, которыми Вальдес украсил каюту.

Глория сидела на кушетке в шелковом платье стального цвета без рукавов и с бокалом коктейля. Рядом сидел Грег Бейли.

На последнем (как я помнил, он имел стопроцентное алиби) был обычный вечерний костюм и рубашка в мелкую голубую горошину. На противоположном конце каюты сидел подавленный и неряшливо выглядевший Эдвард Вулрих II и краем уха слушал то, что ему рассказывал Вальдес.

На Мускате Муллинсе была чистая голубая рубашка с открытым воротничком и наглаженные хлопчатобумажные брюки. Он сидел на полу, скрестив ноги по-турецки, а рядом с ним стояла наполовину опорожненная бутылка виски. Я подошел.

— Добрый вечер, Мускат, — сказал я дружеским тоном. Он с минуту смотрел на меня и лишь после этого узнал или, может быть, решил, что мы уже где-то встречались.