— Ситуацию можно упростить, Блейк, — сказал я и сделал шаг назад. Потом я направил дуло револьвера ему в спину. — Мы пойдем в каньон и посмотрим, что случилось с Вестником Джоном.

— Я бы не советовал, — сказал он.

— Может быть, ты и прав, — сказал я. — Выясним. Вставай, Блейк.

Он не пошевелился, и мне пришлось подтолкнуть его револьвером.

— Не заставляй меня упростить все до минимума — выстрелить тебе в спину, — тихо сказал я. — Пошли.

Блейк медленно встал, держа ружье обеими руками.

— Слушай меня внимательно, — сказал я. — Мы идем в каньон, ты идешь первым, я следом за тобой. Стоит тебе обернуться — и ты мертв.

— А что, если Вестник Джон еще жив? — мрачно спросил он.

— Мне кажется, он выстрелит первым, — спокойно ответил я. — И тогда каждый спасает свою шкуру.

— Ты даешь мне потрясающий шанс, Уиллер, — усмехнулся он. — Если Вестник Джон не подстрелит меня, то ты выстрелишь мне в спину!

— Хауи Дейвис меня не очень волнует, — поддержал я разговор. — Но Селма — это нечто другое. Мне не понравилось то, что ты оставил ее в той невысокой траве, Джонатан. Не понравилось мне и то, что ты свернул ей шею, повернул голову на сто восемьдесят градусов. И если мне придется выбирать между вами двумя, то я выберу Вестника Джона. Он предоставлен сам себе, ты же держишь в руках превосходное оружие и считаешь себя суперменом, потому что убиваешь диких животных с расстояния двести ярдов, не запачкав при этом рубахи. — Я снова подтолкнул его револьвером в спину.

— Давай-давай! — сказал я. — Посмотрим, как ты поведешь себя перед одичавшим живым существом с ружьем в руках. Надеюсь, что Вестник Джон еще жив и притаился где-то там. И впервые в жизни ты будешь охотиться с равным противником!

Мы медленно вошли в каньон. Потом дошли до входа в ущелье. Блейк остановился.

— Говорю тебе, это безумие!! — воскликнул он. — Он может быть где угодно — может быть даже в десяти ярдах от нас, и мы увидим его, когда будет уже слишком поздно!

— В чем дело, Джонатан? — спросил я. — Сдают нервы?

— Есть разница между нервами и идиотизмом! — резко ответил он. — То, что ты предлагаешь, просто безумие!

— У тебя шансов побольше, чем были у Хауи и Селмы Дейвис, когда ты их убивал, — сказал я. — У тебя есть выбор — либо ты идешь в ущелье, либо я убиваю тебя здесь.

Он вытер пот с лица концом белого платка.

— Пять секунд, Блейк, — сказал я. — Решай!

Три секунды он стоял на месте, потом медленно пошел в ущелье. Мы прошли около пятидесяти ярдов, когда все произошло.

Раздался оглушительный выстрел, Блейк вскрикнул и упал, выронив из рук ружье. Я постоял какое-то время, потом понял, что я отличная мишень для Вестника Джона, и спрятался за Блейком.

Он поднял на меня искаженное болью лицо, глаза его пылали ненавистью.

— Мое бедро, — в отчаянье проговорил он. — Прямо в кость, я не могу идти. Сделай что-нибудь, Уиллер, ты должен вытащить меня отсюда! — Он сорвал платок с шеи, вытер им пот, струившийся с лица, потом перевязал им правую ногу, по которой бежала алая струйка крови.

Прозвучал второй выстрел. Пуля пролетела мимо моей ноги.

— Уиллер! — раздался хриплый голос. — Я всего в пятидесяти ярдах от вас. Следующим выстрелом я разнесу тебе башку. Делай то, что я тебе скажу, или я пущу пулю тебе в лоб!

Не думаю, чтобы он шутил. Последний выстрел был предупреждением.

— Что ты хочешь? — крикнул я.

— Иди прямо до тех пор, пока я не скажу остановиться, — сказал он. — Прихвати с собой ружье Блейка и держи его в левой руке за ствол, а свой револьвер неси в правой руке — тоже за ствол.

— Хорошо, — сказал я.

— Ты не сделаешь этого! — закричал Блейк. — Ты не посмеешь оставить меня здесь. Он убьет тебя, как только ты приблизишься к нему, и я останусь здесь один, умру, как шакал! — В горле его застряли рыдания, он беспомощно ударил кулаком о землю.

Я поднял винчестер за ствол, в другую руку взял револьвер, И пошел — это были самые длинные пятьдесят ярдов, которые я когда-либо преодолевал в своей жизни.

— Хорошо, Уиллер, — раздался у меня под ногами приглушенный голос. — Остановись.

Я остановился и посмотрел вниз. Вестник Джон лежал за валуном, держа в руке ружье. Лицо его было кирпичного цвета и, казалось, пылало жаром, глаза горели ненавистью. Он с трудом разжал сухие, потрескавшиеся губы.

— Забрось ружье Блейка как можно дальше, — прошептал он. Он подождал до тех пор, пока ружье не приземлилось ярдах в тридцати и не исчезло среди камней. — Теперь вытащи пули из своего тридцать восьмого и проделай с ними то же самое, — сказал он. — Только не вздумай меня обмануть, я буду считать.

Я сделал все так, как он сказал. Я все время был под прицелом его ружья.

— Вот так лучше, — сказал он. — Можешь убрать револьвер, Уиллер.

Я сунул его в кобуру и снова посмотрел на него.

— У тебя нет с собой хоть глотка воды? — спросил он и покачал головой. — Конечно, нет, глупый вопрос. Я уже здесь два часа умираю от жажды.

— Почему ты не вышел отсюда? — спросил я.

— Блейк наверняка рассказал тебе, — прохрипел он. — Он загнал меня в ловушку. Никогда не теряй выдержки, Уиллер. Нельзя позволять себе такую роскошь.

Он кашлянул.

— Блейк ранил меня в бедро, я не мог идти, но теперь это не имеет значения. Он убежал и оставил меня здесь умирать, но я не умер. Я не мог позволить себе умереть, не отплатив ему тем же. — Он поджал губы. — Это была твоя идея — притащить его сюда, в ущелье?

— Моя, — кивнул я.

— Ты, разумеется, знал, что настоящий убийца он, — медленно произнес Вестник Джон. — Но ты не хотел, чтобы я уходил из этого спектакля, и решил использовать меня с пользой для себя. Ты разыграл всю эту сцену с моим арестом, чтобы убедить меня в том, что два убийства висят на мне, а все это было делом рук Блейка. Ты хотел разозлить меня, чтобы я захотел отомстить Блейку. Ты все это здорово придумал! — Он снова кашлянул. — Ты больше не собираешься арестовывать меня за убийства, правда?

— Нет, — ответил я.

— И ты знал, что не взвел курок, когда стрелял в меня? Знаешь, ты угадал насчет моей двойной жизни. Разумеется, я жил, как настоящий джентльмен, но не в Хилсайде, а в Коннектикуте. Дом в Хилсайде я действительно арендовал — нельзя смешивать бизнес и развлечения в одном и том же городе. И еще один вопрос, Уиллер, ты заберешь отсюда Блейка? Я посмотрел на него и ничего не ответил.

— Не делай этого! — сказал он. — Он оставил меня умирать, а сам в это время сидел в тени. Не…

Ружье выпало из его рук, и голова ударилась о раскаленный камень. Вестник Джон умер.

Блейк прекратил ругаться, когда я приблизился к нему. Он выглядел измученным.

— Уиллер! — Он с надеждой посмотрел на меня. — Вестник Джон… что с ним?

— Он мертв, — сказал я.

— Ох! — выдохнул он. — Значит, я подстрелил его, как полагается, а? — Он ухмыльнулся, не спуская с меня своих холодных глаз. — А теперь, — сказал он, — как ты собираешься вытаскивать меня отсюда? Идти я не могу, сам понимаешь, старик.

— У меня нет никакого желания вытаскивать тебя отсюда, — признался я.

Лицо его вдруг стало беспомощным.

— А что мне делать? — промямлил он. — Я не могу остановить кровотечение, я слабею, и жара ужасная. Ты не можешь оставить меня, Уиллер! — Он приподнялся на руках. — Ты должен помочь мне! — завопил он что есть мочи.

— Ладно, — сказал я. — Я могу тебе немного помочь, Джонатан.

— Я знал!! — Он опустился на землю. — Я знал, что ты не оставишь меня здесь умирать совсем одного.

— Тело Вестника Джона в пятидесяти ярдах отсюда, вон там, — я показал рукой на валун. — Ты сможешь доползти туда, возможно, тебе придется попотеть, но ты сможешь.

— Что ты имеешь в виду? — прошептал он.

— Около него ружье, — ответил я.

Я направился к входу в основной каньон, и с каждой минутой его крики и проклятия становились все глуше и наконец совсем стихли. Я вернулся к машинам и сел на капот автомобиля Блейка. Одежда моя промокла от пота и прилипла к телу. В горле пересохло, лицо пылало.

Спустя некоторое время я встал, подошел к «хелою» и сел за руль. Не знаю, сколько времени прошло, на часы не смотрел. Тишину нарушил одиночный ружейный выстрел, эхом отозвавшийся в каньоне. Выстрел в ущелье. Потом снова наступила тишина.

Я завел машину, проехал между двумя автомобилями, развернулся и направился к пыльной дороге. Я оглянулся прежде, чем поворот успел скрыть их из поля зрения. Они поблескивали на солнце и чем-то походили на два монумента. Многоместный автомобиль — монумент в честь белокожего охотника и джентльмена, и «кадиллак» — в честь бизнесмена и джентльмена.

Интересно, черт побери, а что я расскажу Леверсу?