Агата Кристи - Кошка среди голубей

Благодаря влиятельным связям Мидоубэнка убийство мисс Спрингер освещалось в прессе очень тактично. Оно подавалось скорее как печальная смерть от несчастного случая, а не как загадочное убийство. Создавалось впечатление – хоть прямо этого и не говорилось, – что, возможно, в спортивный павильон проникли какие-то молодые хулиганы и что смерть мисс Спрингер была скорее случайной, а не запланированной. Туманно писали, что некоторых молодых людей попросили прийти в полицейский участок и «помочь полиции». Сама мисс Булстроуд стремилась развеять то неблагоприятное впечатление, которое могло возникнуть у этих двух влиятельных покровителей школы. Она знала, что они хотят обсудить ранее сделанный ею завуалированный намек на то, что она собирается уйти в отставку. И герцогиня, и Генри Бэнкс хотели убедить ее остаться на посту. Теперь настал подходящий момент, считала мисс Булстроуд, предъявить им кандидатуру Элинор Ванситтарт, рассказать, какой она великолепный человек и как хорошо подходит для продолжения традиций Мидоубэнка.

В субботу утром мисс Булстроуд как раз заканчивала диктовать письма мисс Шапленд, когда зазвонил телефон. Энн взяла трубку.

– Звонят от эмира Ибрагима, мисс Булстроуд. Он остановился в отеле «Кларидж» и хотел бы завтра взять к себе Шейсту.

Мисс Булстроуд взяла у нее трубку и коротко переговорила с секретарем эмира. Шейста будет готова в любое время, начиная с половины двенадцатого утром в воскресенье, сказала она. Девочка должна вернуться в школу к восьми часам вечера.

Директриса положила трубку и сказала:

– Я бы хотела, чтобы восточные родители иногда предупреждали нас раньше. Уже имелась договоренность, что Шейста завтра поедет вместе с Жизель д’Обрей. Теперь поездку придется отменить… Мы ответили на все письма?

– Да, мисс Булстроуд.

– Хорошо, тогда я могу ехать с чистой совестью. Напечатайте их и отошлите, а потом вы тоже свободны на эти дни. Вы не понадобитесь мне до полудня в понедельник.

– Спасибо, мисс Булстроуд.

– Повеселитесь, дорогая.

– Это я и собираюсь сделать, – ответила Энн.

– Молодой человек?

– Ну… да. – Девушка слегка покраснела. – Но ничего серьезного.

– Значит, должно быть что-то серьезное. Если собираетесь выйти замуж, не откладывайте слишком надолго.

– О, это всего лишь старый друг. Ничего захватывающего.

– Захватывающее, – предостерегающе сказала мисс Булстроуд, – не всегда хороший фундамент для супружеской жизни. Пришлите ко мне мисс Чедвик, пожалуйста.

Мисс Чедвик вбежала в комнату.

– Эмир Ибрагим, дядя Шейсты, завтра собирается забрать ее, Чедди. Если он приедет сам, скажи ему, что она делает успехи.

– Она не слишком сообразительна, – заметила мисс Чедвик.

– Интеллектуально она не созрела, – согласилась мисс Булстроуд. – Но у нее удивительно зрелый ум в других отношениях. Иногда, когда с ней разговариваешь, кажется, что это женщина лет двадцати пяти. Полагаю, это из-за светской жизни, которую она вела. Париж, Тегеран, Каир, Стамбул и все остальное… В нашей стране мы склонны продлевать детство нашим детям. Мы считаем достоинством, когда можно о ком-то сказать: «Она совсем еще ребенок». А это не достоинство. Это серьезная помеха в жизни.

– Не могу с тобой полностью согласиться в этом, дорогая, – ответила мисс Чедвик. – А сейчас я пойду и сообщу Шейсте о дяде. Ты поезжай на выходные и ни о чем не беспокойся.

– О, я и не буду, – заверила ее мисс Булстроуд. – Представляется хороший случай оставить Элинор Ванситтарт в роли руководителя и посмотреть, как она себя проявит. С тобой и с ней во главе не может быть никаких сбоев.

– Надеюсь. Пойду и найду Шейсту.

Девочка казалась удивленной и совсем не обрадовалась, услышав, что ее дядя приехал в Лондон.

– Он хочет меня завтра увезти? – проворчала она. – Но, мисс Чедвик, мы ведь уже договорились, чтобы я поехала вместе с Жизель д’Обрей и ее мамой.

– Боюсь, тебе придется поехать с ними в другой раз.

– Но мне гораздо больше хочется поехать с Жизель, – сердито возразила Шейста. – С моим дядей совсем не весело. Он ест, а потом стонет, и все это очень скучно.

– Ты не должна так говорить. Это невежливо, – сказала мисс Чедвик. – Твой дядя приехал в Англию всего на неделю, как я поняла, и естественно, он хочет тебя повидать.

– Возможно, он устроил для меня новый брак, – сказала Шейста, и ее лицо прояснилось. – Это было бы здорово.

– В этом случае он, несомненно, тебе об этом расскажет. Но пока ты слишком молода, чтобы выйти замуж. Сначала ты должна закончить образование.

– Образование – это очень скучно, – сказала Шейста.

Наступило воскресное утро, ясное и безмятежное. Мисс Шапленд уехала вскоре после отъезда мисс Булстроуд в субботу. Мисс Джонсон, мисс Рич и мисс Блейк отбыли утром в воскресенье.

Мисс Ванситтарт, мисс Чедвик, мисс Роуэн и мадемуазель Бланш остались в школе за старших.

– Надеюсь, все девочки не будут слишком много болтать, – с сомнением сказала мисс Чедвик. – Я имею в виду – насчет мисс Спрингер.

– Будем надеяться, – ответила Элинор Ванситтарт, – что обо всем этом скоро забудут. – И прибавила: – Если кто-нибудь из родителей заговорит со мной об этом, я сменю тему. Я считаю, лучше всего твердо придерживаться этой линии.

В 10 часов девочки пошли в церковь в сопровождении мисс Ванситтарт и мисс Чедвик. Четырех девочек, католичек, под присмотром Анжелы Бланш отправили в религиозное учреждение конкурентов. Затем, в половине двенадцатого, на подъездной дорожке начали появляться автомобили. Мисс Ванситтарт, изящная, элегантная, полная достоинства, стояла в холле. Она улыбкой приветствовала матерей, выдавала им дочерей и умело уходила от любых нежелательных разговоров о недавней трагедии.

– Ужасно, – отвечала она, – да, совершенно ужасно, но, вы понимаете, мы здесь об этом не говорим. Все эти юные умы – так жаль, что они об этом размышляют.

Чедди тоже была на месте, здоровалась со старыми подругами из числа родительниц, обсуждала планы на каникулы и с любовью отзывалась об их дочерях.

– В самом деле, тетя Изабель могла бы приехать и забрать меня на выходной, – сказала Джулия, которая стояла вместе с Дженнифер, прижавшись носом к окну одного из классов, и смотрела на приезжающие и отъезжающие машины на подъездной дорожке.

– Мама собирается взять меня на следующей неделе, – сообщила Дженнифер. – В эти выходные у папы в гостях какие-то важные люди, поэтому она не смогла приехать.

– Вот идет Шейста, – сказала Джулия, – разоделась во все самое лучшее для поездки в Лондон… Ого-го, ты посмотри на ее каблуки! Держу пари, старой Джонсон не нравятся эти туфли.

Шофер в ливрее открывал дверцу большого «Кадиллака». Шейста забралась в автомобиль, и ее увезли.

– Ты можешь поехать вместе со мной в следующие выходные, если хочешь, – предложила Дженнифер. – Я сказала маме, что у меня есть подруга, которую я хотела бы привезти к нам.

– Я бы очень хотела, – ответила Джулия. – Посмотри, как Ванситтарт выполняет свои обязанности.

– Ужасно элегантная, правда? – сказала Дженнифер.

– Не знаю, почему, – произнесла Джулия, – но у меня это почему-то вызывает смех. Она просто копия мисс Булстроуд, правда? Очень хорошая копия, но больше напоминает пародию в исполнении Джойс Гренфел или еще кого-нибудь.

– Вон мама Пэм, – показала Дженнифер. – Она привезла мальчишек. Как они все помещаются в этом крохотном «Моррис Майнор», не представляю.

– Они поедут на пикник, – заметила Джулия. – Посмотри на все эти корзинки.

– Что ты собираешься делать после обеда? – спросила Дженнифер. – Наверное, нет необходимости писать маме на этой неделе, если я увижусь с ней на следующей, как ты считаешь?

– Тебе лень писать письма, Дженнифер.

– Никогда не могу придумать, о чем писать, – пожаловалась девочка.

– А я могу, – сказала Джулия. – Я много чего могу придумать и написать. – Она мрачно прибавила: – Только сейчас мне и писать-то некому.

– А как же твоя мама?

– Я тебе говорила, она уехал в Анатолию на автобусе. Невозможно писать письма людям, которые едут в Анатолию на автобусе. По крайней мере, им нельзя писать все время.

– А куда ты пишешь, если все-таки пишешь?

– О, в разные консульства. Она оставила мне список. Стамбул идет первым, потом Анкара, а потом какое-то смешное название. Интересно, зачем Забияке понадобилось так срочно связаться с мамой? – прибавила она. – Она выглядела очень огорченной, когда я сказала, что мама уехала.

– Это не из-за тебя, – сказала Дженнифер. – Ты ведь ничего ужасного не сделала, правда?

– По крайней мере, мне об этом неизвестно, – ответила Джулия. – Возможно, она хотела сообщить ей о Спрингер.

– Зачем это ей? – удивилась Дженнифер. – По-моему, она была бы только рада, если бы хоть одна мать не знала о Спрингер.

– Ты хочешь сказать, матери могут испугаться, что их дочерей тоже убьют?

– Не думаю, что моя мама настолько глупая, – ответила Дженнифер. – Но она действительно разволновалась из-за этого.

– Если хочешь знать мое мнение, – задумчиво произнесла Джулия, – я считаю, что нам многого не рассказали о Спрингер.

– Чего именно?

– Ну, по-видимому, происходят странные вещи. Например, твоя новая теннисная ракетка…

– О, я собиралась тебе сказать, – вспомнила Дженнифер. – Я написала и поблагодарила тетю Джину, и сегодня утром получила от нее письмо, где она пишет: она очень рада, что я получила новую ракетку, но она мне ее не посылала.

– Я тебе говорила, что эта история с ракеткой очень странная, – торжествующе воскликнула Джулия, – и к тому же кто-то залез к вам в дом, правда?

– Да, но ничего не взяли.

– Это еще интереснее. Я думаю, – прибавила Джулия задумчиво, – что у нас скоро может произойти второе убийство.

– Ох, в самом деле, Джулия, почему у нас должно произойти второе убийство?