— А почему тогда вас арестовали? — спросил Мэтью.

— Они арестовали меня потому, что больше им никто не попался под руку, — ответил Маркхэм.

Обиженно поджатые губы, неожиданный гневный блеск в глазах — словно он подозревает Мэтью в том, что тот расставляет ему ловушки, — говорит с легким южным акцентом, возможно, он родился здесь, во Флориде. Когда думаешь о Флориде, то непременно представляешь пляжи, морской прибой, яхты под безоблачным голубым небом, пальмы и апельсины — короче, курорт. Но курорт этот — лишь часть южной глубинки, где миллионы людей отнюдь не отдыхают, а живут, ни на минуту не забывая о том, что такое этот чертов Юг.

— Даже если предположить, что полиция ошиблась… — сказал Мэтью.

— Да, ошиблась.

— Даже если и так, прокурор никогда не обратится к большому жюри, не имея фактов, которых, по его мнению, достаточно для предания человека суду.

— Думаю, что он был уверен на все сто процентов.

— И большое жюри тоже, когда выносило свое решение, и судья, когда отказал в освобождении под залог. Мистер Маркхэм, почему все эти люди уверены, что вы убили свою жену?

— Почему бы вам не спросить об этом у них?

— Потому что вы просили меня защищать вас.

— Что от меня хотите услышать? Почему все выглядит так, будто это я ее убил?

— Если вам угодно?

— На чьей вы стороне, в конце концов?

— Ни на чьей. Пока.

— Все, что у них есть, так это косвенные улики, — сказал Маркхэм.

— Но это — то, что у них обычно имеется, если только кто-то не пойман на месте преступления или если нет свидетелей. Ведь вас не схватили на месте преступления?

— Конечно нет!

— И, я полагаю, свидетелей убийства нет.

— Кроме самого убийцы.

— Тогда почему вас арестовали? Почему обвиняют вас?

Маркхэм несколько минут молчал.

Затем заговорил:

— Главная причина — кровь.

— Какая кровь?

— На моей одежде.

— Так на вашей одежде была кровь?

— Да.

— Ее кровь? Кровь вашей жены?

— Так они мне сказали. Ее группа крови.

— На вас была одежда со следами крови вашей жены, когда вас арестовали?

— Нет, когда они пришли за мной, я спал. Я был в пижаме.

— Когда это было?

— Через четыре дня после убийства.

— К вам пришли с ордером на арест?

— Да.

— В какое время?

— Вскоре после одиннадцати вечера.

— И вы были в постели, в пижаме?

— Да.

— А потом?

— Я оделся, меня отвезли в полицию и допросили.

— Кто присутствовал при допросе?

— Детектив по фамилии Сиэрс, из управления шерифа, полицейский детектив Морис Блум и еще один — Артур Хэггерти из прокуратуры штата.

— Если они пригласили человека из прокуратуры, значит, были уверены, что попали в точку. Вам показывали эту одежду со следами крови?

— Да. Меня спросили, узнаю ли я ее.

— А вы узнали?

— Да, это была моя одежда. Пиджак, рубашка и брюки. И еще носки с ботинками.

— Все это принадлежало вам?

— Да.

— И там была кровь?

— Да. Засохшая кровь. И много грязи.

— Грязи?

— Земли.

— Они сказани вам, откуда у них эта одежда?

— Они откопали ее на моем заднем дворе. Ко мне пришли с ордером на обыск на следующий день после убийства. Начали копать и нашли одежду и нож.

— Нож? Что вы имеете в виду? Вы не говорили мне о…

— Нож для разделки мяса. Они сказали, что это тот нож, которым я убил Прю.

— Вы видели этот нож раньше?

— Да.

— Где?

— У себя на кухне.

— Это был ваш нож?

— Да, это был наш нож. С нашей кухни. Для разделки мяса. Он висел на кухне.

Мэтью уставился на него.

— Мистер Маркхэм, — сказал он, — вы понимаете, что все это весьма серьезные улики. Даже если у них нет ничего другого…

— Они знают, что одежда была украдена. И нож тоже, — сказал Маркхэм.

— Украдены?

— Кто-то проник в дом и украл их. Кроме того, украли еще много других вещей.

— Когда?

— За десять дней до убийства.

— Вы сообщили об ограблении?

— Да, сообщил.

— В полицию?

— Да, конечно, в полицию.

— Они провели расследование?

— Прислали детектива Блума с напарником, черным полицейским по фамилии Роулз.

— Ограбление произошло за десять дней до убийства?

— Да.

— А где вы находились в это время?

— У приятеля дома. Моя жена работала, она… — Он запнулся. — Она была кинооператором, — продолжил он, делая упор на прошедшем времени, — она делала рекламные фильмы, иногда — документальные.

— Здесь, в Калузе?

— В разных местах. Но здесь арендовала студию. В ночь, когда произошло ограбление, она была на работе на Рэнчер-роуд. И в ночь, когда ее убили, тоже.

— Работала?

— Да, в студии.

— Что она делала?

— Монтировала.

— Фильм?

— Да.

— Что это был за фильм?

— Я не знаю.

— Ну, документальный, рекламный?

— Она мне не говорила. У нее такое иногда бывало.

— Что значит «такое»?

— Когда она молчала про свою работу.

— Так… В ночь ограбления она была в студии?

— Да.

— А вы находились дома у приятеля.

— Да.

— С какого по какое время?

— Всего несколько часов. Мы хотели отправиться на рыбалку. Я приехал к нему около девяти, а уехал в одиннадцать.

— Приехав домой, вы обнаружили, что дом ограблен?

— Да, около половины двенадцатого.

— Ваша жена была уже дома?

— Нет. Она все еще была в студии. Домой она приехала в час — полвторого ночи. Полиция к этому времени уже уехала.

— Что еще было похищено в тот вечер?

— Часы-радиоприемник, фотоаппарат, переносной телевизор.

— Это помимо одежды, которую потом нашли на дворе?

— Еще кое-какая одежда. Кое-что из вещей Прю.

— И нож?

— Да.

— Только один нож?

— Да.

— Вы перечислили все эти вещи в заявлении в полицию?

— Да.

— После вашего ареста кто-нибудь упоминал об ограбления?

— Да, я упоминал. Я сказал им, что одежда и нож были украдены из моего дома.

— А что вам на это ответили?

— Хэггерти заявил: «Это ваше утверждение, мистер Маркхэм».

— Не только, — сказал Мэтью, — имело место ограбление, и вы заявили о нем в полицию. Если одежда и нож были похищены из вашего дома за десять дней до убийства…

— Именно так.

— Тогда что они хотят доказать?

— Что я убил ее, — сказал Маркхэм, — видите ли… у меня нет алиби в ночь, когда произошло убийство.

— А где вы были в ту ночь?

— У моей жены была работа. Из-за этого она поехала в студию. Я один пошел в кино.

— Куда?

— В «Твин-Плаза-1». В Южном Дикси-Молл.

— По пути вы не встретились с кем-нибудь из знакомых?

— Нет.

— А в кино?

— Нет.

— А около него?

— Нет.

— Во сколько начался фильм?

— В восемь.

— А когда закончился?

— Около половины одиннадцатого.

— Вы сразу же поехали домой?

— Нет. Я немного пошатался по торговым рядам, а потом заглянул в «Бар Хэрригэна».

— Во сколько вы туда пришли?

— Примерно без десяти одиннадцать.

— И сколько пробыли там?

— Выпил одну порцию.

— А что вы пили?

— Мартини, сухое. С двумя оливками.

— Сколько времени ушло на то, чтобы его выпить?

— Ну, я еще смотрел там телевизор. В баре есть телевизор.

— Так во сколько вы ушли из бара?

— Примерно… без двадцати двенадцать. Или без четверти.

— И возвратились домой?

— Около полуночи. Полиция приехала минут через двадцать. — Маркхэм глубоко вздохнул. — Я понимаю, как это все выглядит. У меня нет настоящего алиби на время убийства, у полиции есть только мое заявление об ограблении. — Он покачал головой. — Поэтому, если вы откажетесь от защиты, я вас пойму и не буду за это осуждать. Могу только еще раз повторить: я не убивал ее.

— Я вам верю, — сказал Мэтью.

Глава 2

Запрос Мэтью на ознакомление с документами дела включал двенадцать пунктов плюс еще один, допечатанный: «На все полицейские донесения, представленные в связи с этим делом». В заключение сообщалось: «Материалы, перечисленные в запросе, необходимы для осуществления конституционного права обвиняемого на защиту, поэтому защитник рассчитывает, что получит полные ответы на свой запрос».

Запрос был доставлен им лично в прокуратуру первого декабря.

В среду утром третьего декабря Артур Хэггерти, помощник прокурора штата, поддерживающий обвинение, лично отвез ответ в контору Мэтью.

Там было следующее:

В окружной суд

двенадцатого судебного округа

графства Калуза. Штат Флорида.

Штат Флорида против Карлтона Барнэби Маркхэма

Дело № 84–2207-СГ-А-89


ОТВЕТ ШТАТА НА ЗАПРОС ЗАЩИТЫ

1. Имена и адреса лиц, имеющих информацию, относящуюся к обвинению: 3.220(а) (1) I. См. прилагаемый список свидетелей1.

2. Письменные или устные (записанные на магнитофон) заявления в полиции свидетелей: 3.220 (а) (1) II. См. Приложения1.

3. Устные, письменные или записанные на магнитофон заявления защитника: 3.220(а) (1) IV. См. Приложения.

4. Устные или письменные заявления помощника защитника: 3.220(а) (1) IV. Не применяется.