– Попросил бы меня – я бы ему рассчитала дозу.

– Вряд ли он обратится к женщине за тем, с чем может справиться сам, – сухо сказала мисс Уоррен. – Должно быть, он понимал, что делает. Ему нужен отдых: все-таки от него зависит столько людей.

Сестра Баркер пропустила мимо ушей этот намек на то, откуда берется ее собственное жалованье. В глубоко посаженных глазах загорелся фосфорический огонек, отчасти тревожный, отчасти злорадный.

– Странно, – заметила она. – Складывается ощущение, будто кто-то расчищает себе дорогу.

Элен заметила, как во взгляде мисс Уоррен мелькнул панический страх.

– Это невозможно, – сказала она. – У всех событий есть логическое объяснение, взять хотя бы этот скандал с мистером Райсом, моим племянником и его женой. Все они ушли из дома, потому что я выставила на улицу собаку.

– Нет, нужно копать глубже, – заявила сестра Баркер. – Райс знал, что вы ненавидите собак?

– Да.

– Вот. А кто ему рассказал о продаже щенка?

Элен слушала, холодея от страха. Неужели цепь событий кажется ей закономерной просто потому, что она видит лишь очевидное? Откуда на самом деле тянется эта история? Чей злой гений положил ей начало?

Тут к ее радости мисс Уоррен оборвала сиделку:

– Можно сколько угодно строить догадки, но это бесполезно. По чьему злому умыслу я забыла завинтить крышку баллона?

Элен чуть было не рассказала истинную причину этого происшествия, но вовремя осеклась: нельзя предавать доверие миссис Оутс. Она безрадостно слушала, как сестра Баркер продолжает подливать масло в огонь.

– Теперь нас всего трое, – сказала та.

– Четверо, – с гордостью поправила ее Элен. – Оказывается, миссис Оутс перебрала совсем чуть-чуть. Я привела ее в чувство. Она протрезвела.

Мисс Уоррен и сиделка уставились на девушку.

– Судя по всему, – задумчиво сказала мисс Уоррен, – вы вполне можете сами о себе позаботиться.

– Я занимаюсь этим всю жизнь, – ответила Элен.

– Мисс Кейпел, я уверена, что вы найдете выход из любой ситуации, – продолжала мисс Уоррен, – но, раз уж спать вы не идете, мне будет спокойнее, если вы останетесь с миссис Оутс.

Измученная до полусмерти волнением и страхами, Элен всей душой обрадовалась этому проявлению заботы со стороны хозяйки.

Когда она вернулась на кухню, миссис Оутс все еще сидела за столом, но пребывала в сравнительно бодром расположении духа. Она погрозила девушке пальцем, и ее глаза засияли прежним добродушием.

– Подкрадываться вздумала? – спросила кухарка. – Хочешь меня подловить? Знай, что я стреляный воробей, меня так просто не проведешь.

– Напряжение нарастает, – важно объявила Элен. – Профессор покинул сцену.

Миссис Оутс не слишком встревожилась, услышав ее рассказ о происшествии со снотворным.

– Да и ладно, – буркнула она. – От него и так толку мало: знай сидит у себя в кабинете и думает.

– То-то и оно, – вставила Элен. – Без него мы как без головы.

Очевидно, эта же мысль посетила сестру Баркер: немного погодя та величественно вошла в кухню, словно королева, которая на время отложила свой скипетр.

– Я подумала, нам следует договориться, – предложила она. – Кто будет за главного в отсутствие хозяина?

– Разумеется, хозяйка, – отозвалась миссис Оутс.

– Она не в состоянии. У нее слабые нервы. Поверьте, я знаю, что говорю.

– Я буду подчиняться только ей, – вставила Элен. – Она меня нанимала, она платит мне жалованье.

– Да вы только послушайте! – Миссис Оутс захлопала в ладоши. – Как заговорила невеста врача!

– Я не знала, что вы помолвлены с доктором Пэрри, – заметила сестра Баркер.

– Ни с кем я не помолвлена, – поспешно ответила Элен.

Несмотря на деликатность вопроса, сестра Баркер не смогла обойти его стороной.

– Вы подходите ему по росту, – заметила она. – Удивительно, что мужчины всегда выбирают низких женщин. Это указывает на недостаток интеллекта. Они знают, что размер мозга примерно соответствует росту, и не хотят иметь дело с интеллектуальной ровней.

Эти слова вывели Элен из себя; получив скудное образование, она весьма чутко реагировала на любые замечания в адрес ее ума.

– А может, они попросту считают нас более привлекательными?!

Сестра Баркер трясущимися руками зажгла сигарету.

– Вы нарочно меня унижаете, – сипло проговорила она. – Это неразумно, вам так не кажется? Очень скоро вы останетесь со мной наедине.

– У меня еще есть миссис Оутс, – напомнила ей Элен.

– Неужели? – Сестра Баркер зло усмехнулась. – Я бы на вашем месте на нее не рассчитывала.

Яростно пыхтя сигаретой, она тяжелой поступью вышла в холл.

– Что она такое говорит? – испугалась Элен.

– Не слушай ее, – сказала кухарка и тут же мрачно добавила: – Все же зря мы ее так. Она пришла поболтать, а мы ее разозлили. Я начала, ты закончила.

– А нечего так часто оставлять леди Уоррен без присмотра!

– Уж кого-кого, а старуху жалеть не надо, – посоветовала миссис Оутс. – Она может за себя постоять. Они там вдвоем, как тигр со львом. Интересно, кто выйдет победителем?

– Надеюсь, леди Уоррен, – сказала Элен. – От этой сиделки у меня мороз по коже.

– Ты, главное, виду не подавай.

– Конечно, не подаю. – Элен взглянула на часы. – Ох, знать бы, где сейчас Оутс! – воскликнула она. – Как медленно тянется время. Только бы дотянуть до его возвращения!

– Почему?

– Я боюсь, со мной может случиться несчастье, – призналась Элен.

– Ой, лучше помалкивай! – поспешила остановить ее миссис Оутс. – Нас могут подслушивать.

Элен открыла дверь кухни и выглянула в пустынный коридор.

– Этого я и боюсь, – сказала она. – Вдруг на улице заплачет ребенок. Я не смогу его так оставить, обязательно выйду и проверю. Ну, на всякий случай.

– Ты что, не вздумай! – взмолилась миссис Оутс. – За все время, что я здесь работаю, нам ни разу не приносили младенцев. Мисс Уоррен не из тех, кто возьмет в дом подкидыша.

Элен засмеялась и вскочила.

– Ой, мне так стыдно! Она скоро ляжет спать, а я до сих пор не починила дверную ручку!

Она побежала наверх, радуясь, что нашла себе дело. Проходя по холлу, она обратила внимание на стоявшие там удивительные тишину и покой и со спокойным сердцем поднялась на второй этаж. В спальне мисс Уоррен еще горел свет.

«Надеюсь, она не легла», – подумала девушка, стуча в дверь.

– Да? – ответил голос.

– Ой, мисс Уоррен! – выпалила Элен. – Извините за беспокойство. Можно мне взять инструменты, которые лежат у вас на стуле?

– Конечно, только больше не оставляйте их на полу в коридоре!

Мисс Уоррен тихо прошла по отполированному паркетному полу, ручка двери дрогнула… и провернулась.

Элен удивленно посмотрела на нее.

– Вы не можете открыть дверь?

– Нет, – прозвучал ответ. – Ручка только проворачивается – и все.

Глава 23. Что нам делать с пьяным матросом?

Элен немного встревожилась, но по-прежнему чувствовала себя хозяйкой положения.

– Ничего страшного! Я открою дверь с этой стороны.

Она уверенно схватилась за ручку, однако та провернулась у нее в ладони, словно была смазана маслом.

– Совсем разболталась! – воскликнула Элен. – Инструменты у вас. Сможете сами починить?

– Нет, здесь нет отвертки, – последовал ответ. – Не беда, Оутс утром починит.

– Но, мисс Уоррен, нехорошо оставлять вас взаперти, – упорствовала Элен. – А если пожар?

– С чего бы? Мисс Кейпел, пожалуйста, идите. Мне нужно закончить важную работу.

– Ключ с вашей стороны? – спросила Элен.

– Нет, замок сломан, поэтому я вместо него использовала задвижку. А теперь оставьте меня, пожалуйста, в покое.

Элен уныло поплелась по коридору. Когда она проходила мимо Синей комнаты, из-за двери высунулась сестра Баркер.

– Что на сей раз? – спросила она.

Элен объяснила, в чем дело, и сиделка неприятно хохотнула.

– Ну, что я говорила? Она специально закрылась.

– Не может быть, – заявила Элен. – Зачем?

– Струсила. Я это предвидела. И предвижу еще кое-что. Ваши неприятности на этом не закончились, моя дорогая.

– Сестра! – вдруг пылко воскликнула Элен. – Я хочу перед вами извиниться. Я не думала вас обидеть.

– Что-то вы поздно спохватились, – усмехнулась сиделка. – Сказанного не воротишь.

– Могу я как-нибудь загладить вину?

– Конечно. Только если пообещаете во всем меня слушаться.

Элен помедлила с обещанием: ее мысли устремились к доктору Пэрри. Сестра Баркер сделает все возможное, чтобы врач не смог вмешаться. С другой стороны, едва ли он вообще помчится в «Вершину»: маньяку здесь и так грозит препятствие в лице исключительно сильной и злобной женщины с умом острым, как лезвие бритвы.

Элен встала по стойке «смирно» и отдала честь.

– Есть, сержант!

– Я не шучу, – проворчала сиделка. – Не знаю, можно ли вам доверять. Меня еще никогда так не унижали. Очень надо – выслушивать оскорбления от пьяной челяди и сопливой девчонки!

– Простите, сестра! – спохватилась Элен. – У меня и в мыслях не было вас оскорблять.

Сиделка напомнила ей о подслушанном разговоре.

– Ладно, это сказали не вы, а кухарка, – признала она. – Но вы ей поддакивали.

– Вовсе нет. Просто мне не хотелось спорить с пьяной. Но я не разделяю ее мнение.

– Какое мнение?

Под прицелом сверкающего змеиного взгляда сиделки Элен решила, что ее пытаются загипнотизировать.

– Она думает, что вы – мужчина.

Сестра Баркер судорожно сглотнула.

– За это она еще поплатится!

Спускаясь в кухню, Элен стала перебирать в уме свои разговоры с миссис Оутс. Ей хотелось, чтобы ее совесть перед сиделкой была чиста: она терпеть не могла лицемерия.

В целом Элен не за что было себя винить. Про бритву она никому не рассказала и вообще не стала придавать значения этому инциденту. Когда миссис Оутс стала делиться с ней своими соображениями, Элен их отвергла. Неприязнь к медсестре – кухаркино личное дело.