Корридону было интересно узнать, известен ли Марион Говард тип мужчин, против которых она работала. Она понравилась ему: красивая, храбрая и чистая. Хотя он жил по собственным сомнительным правилам, он ценил чистоту в других людях и решил при следующей встрече предупредить ее. Не потому, что это могло что-то изменить. Если вы имели глупость попасть в лапы Ричи, вам уже от него не избавиться, и вы будете делать то, что ему нужно. «Кроме того, — с горечью подумал Корридон, — Ричи из тех мужчин, которыми восхищаются девушки вроде Марион».

Хью и Дью сняли квартиру, похожую на его, и совсем рядом с ним, что нанесло ущерб его планам. Раньше это была контора букмекера. Потом букмекер неожиданно оповестил о своем отъезде на Парк Поуэрт, и Хью и Дью стали разглядывать его из-за занавесок.

Они получили реальную возможность наблюдать за Корридоном с минимумом усилий, и Корридон понял, что предусмотрительность Ричи насчет Марион была не напрасной. Его посетители не должны вызывать подозрений, а что может быть менее подозрительным, чем визит проститутки? Такого рода поведения как раз и следует ожидать от Корридона.

На второй вечер после визита Марион Корридон обнаружил, что его телефон прослушивается. Уж он-то знал толк в этих вещах, поскольку много раз сам занимался подобными делами. Он также обнаружил, что была сделана попытка войти в его квартиру, но он уже давно принял меры предосторожности. На двери была короткая цепочка, окна прикрывались стальной решеткой, в двери был отличный замок.

Он думал, что они пытались проникнуть в квартиру, чтобы установить микрофон, и хотя он знал, что этого они не сделали, тем не менее, он тщательно осмотрел квартиру.

Он похвалил себя за это, когда обнаружил маленький, но чувствительный микрофон в каминной трубе в гостиной. Очевидно, ночью кто-то из них лазал на крышу и опустил микрофон в трубу. Микрофон он не тронул, просто накрыл его старым пальто.

Следующие три дня тянулись медленно. Это раздражало Корридона. Он был осторожен и вел обычный образ жизни: посещал кабачки и пивнушки, бывал в ночных клубах Сохо, пытаясь заняться обычной работой, но тут успех ему не сопутствовал. Он облегченно вздохнул, когда наступило воскресенье, и он, наконец, мог увидеться с Лорин.

Сперва ему пришлось поработать над собой. Он надел смокинг и долго крутился перед зеркалом. Потом так же долго завязывал галстук. В зеркале он видел широкоплечего мужчину с рыжеватыми волосами. В команде его называли «кирпич», а немцы знали его как «Рыжего Дьявола». Сила и ловкость, твердость характера были его достоинствами. У него были резкие черты лица, твердый квадратный подбородок, плотно сжатые губы, хищный приплюснутый нос и серо-зеленые глаза. Безжалостная или презрительная усмешка часто раздражала людей, но он умел улыбаться дружелюбно и приветливо, а в минуты сентиментальности улыбка казалась даже доброй, но в эти минуты он злился на себя за это.

Удовлетворенный своим видом, он надел легкое пальто и спустился вниз. В окнах квартиры напротив света не было, но он знал, что они сидят и следят за ним сквозь грязные занавески.

Он вывел свою машину из гаража и медленно поехал к конюшням. Выехав из Найтбридж, увидел, что Хью с мотоциклом ждет его. Когда он проехал мимо, тот завел мотоцикл и последовал за ним.

В начале восьмого Корридон был возле дома 29 по Бейзустер Крошит. Дом стоял в окружении других домов, и, судя по его виду, здесь жили самые разные люди. Открытая передняя дверь вела в отвратительный холл, обставленный мебелью викторианской эпохи. Наверх вела широкая лестница, и было похоже, что в этом доме нет лифта.

Прежде чем подниматься вверх по лестнице, Корридон убедился, что Хью пристроился со своим мотоциклом в конце улицы, откуда он мог свободно наблюдать за домом 29.

Пройдя четыре этажа, Корридон оказался перед дверью, обитой зеленым дермантином. Он нажал кнопку звонка.

Дверь открылась, и он увидел перед собой Слейда Фейдака.

— Входите! — Воскликнул он и схватил Корридона за руку. — Какое счастье. Я так хотел снова увидеть вас. Здравствуйте!

Корридон вошел в маленький холл и снял пальто и шляпу. Он ответил на приветствие Фейдака, но выражение его лица было мрачным.

— Где Лорин? — резко спросил он.

— О, она дома, в ванной, — ответил Фейдак. — Его веселость действовала Корридону на нервы. — Боюсь, мы заболтались с ней и не заметили, как прошло время. Но проходите же в комнату. Я налью вам выпить.

Корридон проследовал в большую комнату, где оказалось множество нарциссов, тюльпанов и гиацинтов. Это была красивая комната. Повсюду стояли большие удобные кресла. Паркетный пол был покрыт бухарским ковром.

Перед большим камином между глубоким креслом и диваном стоял невысокий коренастый мужчина в голубом костюме, его узкое худое лицо цвета старинного пергамента напомнило Корридону маски китайский императоров, которые он видел на джонках в Китае. На вид ему было от пятидесяти до шестидесяти лет. Узкие глазки смотрели холодно и тревожно. Узкие черные усики придавали ему одновременно вид фатоватый и жестокий.

— Это Мартин Корридон, — сказал Слейд Фейдак. — Мистер Корридон, я рад представить вам президента моей фирмы Джозефа Диестла.

Диестл шагнул вперед и протянул узкую руку с тщательно наманикюренными ногтями.

— Здравствуйте, мистер Корридон, — сказал он. — Я много слышал о вас.

«Это очень опасный человек, — подумал Корридон, пожимая протянутую руку. — С этим человеком надо быть начеку: он вполне может оказаться главой организации». Он почувствовал в этом человеке властный, безжалостный характер и привычку повелевать, которые скрывались за легкой улыбкой. Рядом с ним Фейдак выглядел, как котенок рядом с тигром.

— Надеюсь, вы ничего плохого не слышали обо мне, — отозвался Корридон. — Люди, кажется, чрезмерно преувеличивают факты моей биографии.

— Но вы согласны, что у вас неисправимый характер? — спросил Диестл и указал на диван. — Я наводил о вас справки. Но давайте присядем. Мне любопытно поговорить с вами.

Фейдак принес мартини.

— Я пришел сюда не для деловых разговоров, — сказал Корридон. — Если я правильно понял, Лорин здесь нет? Фейдак улыбнулся.

— Конечно, мистер Корридон. Она скоро придет, а пока мы ее ждем… — Он взглянул на часы над камином. — Через двадцать минут мы сами должны уйти по делу.

Корридон пожал плечами, сел на диван и взял мартини, который протянул ему Фейдак.

— Слейд сказал мне, что он пригласил вас в контору, — сказал Диестл, отклоняя бокал с мартини, который поднес ему Фейдак. — Я думаю, что мы сможем что-нибудь сделать для вас.

Корридон нахмурился, как будто пытался что-то вспомнить.

— Правда? Возможно. Мне подобные вещи говорят многие. Обычно ничего не случается.

— Я надеялся, что вы придете, — сказал Диестл, — так как хотел встретиться с вами.

Корридон сделал неопределенный жест, как бы говоря, что теперь его желание сбылось.

— Я был занят, — равнодушно сказал он.

— Но, насколько я понимаю, в настоящее время вы ничего не Делаете, — холодно сказал Диестл.

— В настоящий момент я наслаждаюсь отдыхом, — сказал Корридон.

— Но никто из нас не может жить воздухом. Есть небольшая работа, которую надо сделать. Это может заинтересовать вас?

— Это зависит от характера работы и вознаграждения, — отозвался Корридон. — Предупреждаю вас, что моя первая забота — минимум усилий и максимум вознаграждения.

Диестл пристально изучал Корридона, и его холодные глаза светились недоброжелательностью.

— Это общая тенденция в наши дни. Некоторые люди имеют право требовать такого отношения. Вы, конечно, принадлежите к их числу. Работа потребует не более часа времени, гонорар — двести пятьдесят фунтов. Корридон закурил сигарету.

— Звучит заманчиво. Какова работа?

— Кратко говоря, мистер Корридон, я действую в интересах своего клиента. Должен сказать, что я не впервые прибегаю к услугам частных лиц ради дел своих клиентов. В своем бизнесе я встречаю богатых мужчин и женщин, которые нуждаются в советах. — Легкая улыбка стала ледяной. — Они обращаются ко мне. Конечно, это льстит, но иногда раздражает. У человека, о котором я говорю, неприятности с женой. Она шантажирует его. Давайте сразу договоримся, что он дурак и распутник. Но, к несчастью для него, он также общественный деятель. Женщина хранит несколько писем, и они очень и очень компрометирующие. Если они попадут в руки его противников, он погиб.

Корридон сжал губы.

— Может быть, ему следует обратиться в полицию?

— О, нет. В полицию он не пойдет. Он просил меня найти человека, который сумеет выкрасть письма у этой женщины. Это не составит труда.

Корридон взглянул на Фейдака, который рядом с Диестлом был молчалив и незаметен. Их глаза встретились, и Фейдак нервно улыбнулся.

«Почему они выбрали меня? — подумал Корридон. — Такую работу, как кража писем, с успехом могли бы выполнить Хью и Дью. Почему меня?» — Давайте будем откровенны, — сказал он, отставляя пустой бокал. — Я не знаю вас. Вы предлагаете мне работу. Откуда я знаю, что у вас есть клиент? Откуда я знаю, что вы не собираетесь шантажировать этими письмами женщину? Вы понимаете мое положение? Я буду вполне откровенным с вами. Прежде чем я возьмусь за эту работу, вы должны убедить меня, что они не будут использованы ради вашей пользы.

— Я понятия не имел, что, вы настолько щепетильны, — с хищной усмешкой произнес Диестл. — Но я, конечно, могу понять вашу точку зрения. Если вас смущает только это, то в тот момент, как вы вручите мне эти письма, я уничтожу их у вас на глазах.

Корридон колебался. Что-то подсказывало, чтобы он не брался за эту работу, но, с другой стороны, он полагал, что это может быть испытанием, предваряющим его вступление в организацию. Он знал, что Ричи убедил бы его выполнить эту работу, но его собственный инстинкт был против. Он пожал плечами.