Корридон ни секунды не сомневался, что перед ним один из преследователей. Он никогда не встречал этого типа и никак не мог понять, что заставляет его часами выстаивать под холодным дождем. Корридон был уверен, что человек в берете — не единственный его преследователь. И вполне вероятно, что девушка-иностранка, которую Крей приводил в «Домино-клуб», из той же банды. Карабкаясь обратно в комнату Эффи, Корридон решил больше не заниматься типом в берете. В этом деле замешан Крей, а его всегда можно найти через Цани.

Вот пусть Крей и объяснит эту тайну.

Глава 2

На следующее утро, часов в десять, Корридон уже стоял у дверей квартиры Крея. Он провел ночь в «Домино-клубе», устроившись в кресле, ноги на столе, несмотря на уговоры Цани пойти домой. На заре он снова влез на ту же крышу, но не обнаружил человека в черном берете. Из предосторожности он покинул клуб не обычным путем, а перемахнув через кирпичную стену, которая выходила на соседнюю улочку. Там он взял такси и поехал на Чаринг-кросс-роуд, где зашел в парикмахерскую побриться.

В ближайшем маленьком кафе Корридон позавтракал, а потом просидел еще около часа, попивая кофе и перелистывая газеты. Он устроился таким образом, чтобы видеть всех, кто проходит мимо, но человек в черном берете все не появлялся.

Покинув кафе, Корридон не меньше часа прохаживался по улицам, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, а потом направился к дому Крея.

Крей жил на маленькой грязной улочке в квартире из четырех комнат, расположенной над табачной лавкой. Чтобы попасть к нему, надо было пройти мимо вонючих мусорных баков, которые загораживали вход, и подняться по лестнице без ковра до слабо освещенной площадки. Дверь в квартиру находилась в дальнем конце площадки.

По тому, как вел себя Крей в обществе, как одевался, его можно было принять за дипломата или крупного специалиста с Харлей-стрит. У него был весьма респектабельный, светский вид, говорил он всегда уверенно, многозначительно, и его считали состоятельным, деловым человеком. Это обязывало его жить в соответствующем квартале, и поэтому он снимал квартиру в Вест-энде, но в то же время у него не было средств оплачивать дорогое жилье. Его финансов хватало лишь на то, чтобы хорошо одеваться, и не более. Своей настоящей профессии он стыдился, и поэтому никто из окружающих и не догадывался, что профессия эта — карманные кражи. Даже Корридон, который знал Вест-энд как свои пять пальцев, был в неведении относительно истинного лица этого человека.

В течение многих лет Крей успешно опорожнял карманы публики. Он безумно боялся полиции, поэтому выбирал свои жертвы очень осмотрительно, со знанием психологии, и приступал к делу только тогда, когда убеждался, что риск стоит того. Его пальцы были невероятно искусны. Снять колье или брошку, открыть женскую сумочку и вытащить оттуда деньги было для него детской игрой. Никто никогда его не заподозрил — даже полиция, хотя полицейским не давали покоя сообщения о том, что какой-то ловкий карманный вор давно промышляет в этом районе и, несмотря на все их усилия, до сих пор не пойман.

Когда Корридон подошел к квартире Крея, дождь прекратился, и бледные лучи солнца высветили грязь и запустение этой улицы.

Корридона поразило, что Крей, элегантный, гладко выбритый, даже несколько надменный мужчина, живет в таком месте. Он приостановился, проверяя, правильный ли адрес ему дали. Цани предупредил, что квартира Крея находится над табачной лавкой, а это была единственная табачная лавка на улице. Вдоль тротуара выстроилась длинная вереница легковых и грузовых автомобилей. Рабочие торопились как можно быстрее нагрузить очередную машину и равнодушно пробегали мимо. Увернувшись от грузчика, который с мешком картофеля на плече шел прямо на него, Корридон вошел в подъезд и поднялся по грязным ступенькам. Его резиновые подошвы не производили никакого шума. На верхнем этаже он остановился и прислушался. Грохот улицы заглушал любые звуки за дверью. Корридон резко постучал и приложил ухо к двери. Тишина. Через некоторое время послышался щелчок замка. Дверь немного приоткрылась, и он увидел лицо Крея.

Корридон не видел его четыре года, но сразу узнал. Время мало изменило его — правда, он немного похудел, высокий лоб украсили залысины, в углах рта появились небольшие морщины. Но в целом это был все тот же вылощенный Крей, которого он однажды шарахнул бутылкой по черепу.

При виде гостя Крей конвульсивно дернулся и хотел захлопнуть дверь, но ботинок Корридона уже предусмотрительно просунулся в щель и помешал этому.

— Привет, Крей! — бодро проговорил Корридон. Что, не ожидал меня увидеть?

Крей, всем телом налегая на дверь, не отрывал взгляда от лица Корридона, в его глазах застыл такой ужас, словно он увидел свою смерть, стоящую по ту сторону дверного проема…

— Я не могу вас сейчас принять, — слабым, дрожащим голосом проговорил он. — Не теперь… Вы неудачно пришли.

Корридон насмешливо улыбнулся, уперся рукой в дверь и сильно толкнул, что вынудило хозяина отпрянуть назад. Гость вошел в маленькую прихожую и прикрыл за собой дверь.

— Ты еще помнишь меня? — его взгляд выразительно уставился на белую отметину на лбу Крея.

— Вы ведь Корридон, не так ли? Я не могу вас принять… Я как раз собрался уходить. — Боязливая улыбка блуждала на его губах. — Огорчен, но поймите, я могу опоздать… — Он заглянул в холодные, безжалостные глаза Корридона, лихорадочно ломая пальцы, потом разжал руки и спрятал их в карман брюк. — Я… в силу некоторых обстоятельств… я вынужден выставить вас за дверь. Встретимся в другой раз, если вы не возражаете, старина.

Его лицо исказила гримаса, он изо всех сил старался держаться непринужденно, но это ему плохо удавалось. Он явно был чем-то напуган.

Корридон бросил быстрый взгляд внутрь квартиры. Первое, что бросилось в глаза — роскошная ваза с цветами. Это несколько удивило его — трудно было предположить, что Крей любит цветы.

— Я вижу, что у тебя так и не прошла эта царапина, — сказал он, указывая пальцем на шрам. — И что-то мне подсказывает, что вскоре у тебя появится еще одна.

Крей отступил к стене, с ужасом глядя на незваного гостя.

— Чего вы от меня хотите? — Он уже не пытался улыбаться. Весь его апломб слинял, и появилось его настоящее лицо — слабое, трусливое.

— Ты один?

— Да… но для вас будет лучше, если вы не тронете меня. — Пот стекал по его лицу. — Мой поверенный… — Он остановился, понимая, насколько абсурдно говорить о поверенном с человеком, подобным Корридону. — Вам будет лучше, если вы не тронете меня, — повторил он.

— Веди меня в кабинет, — приказал Корридон. — Мне нужно поговорить с тобой.

Крей послушался. Он шел медленно, как на пытку. Корридон шел следом, по пути внимательно осматривая каждую комнату. Кабинет оказался неожиданно уютным и удобным: мебель была подобрана со вкусом, повсюду стояли вазы с цветами: нарциссами, тюльпанами и розами. Воздух буквально был напоен их ароматом.

— Во всяком случае, ты знаешь, что такое комфорт, — заявил Корридон, садясь на подлокотник огромного мягкого кресла. — У тебя здесь довольно уютно… Все это… и цветы. Да, действительно, уютно.

Крей присел на диван. Похоже было, что он сейчас хлопнется в обморок. Корридон был в недоумении: он не мог понять, чем так напуган этот тип. А ведь это не тот человек, который пугается из-за пустяков. Корридон вспомнил его невозмутимое спокойствие и наглость, когда он уличил Крея в шулерстве. Именно это заставило тогда Корридона проверить крепость его черепа.

— Что с тобой? — резко спросил его. — Чего ты так боишься?

Крей издал какой-то нечленораздельный писк, затем с трудом выдавил:

— Ничего я не боюсь!

— Ты ведешь себя так, словно кого-то или чего-то до смерти боишься, — возразил Корридон, не спуская с него глаз. — Потом неожиданно спросил, понизив голос: — Кто такая Жанна?

В комнате наступило молчание, нарушаемое только тиканьем часов, стоящих на камине, да прерывистым дыханием Крея.

— Я тебя спрашиваю, кто такая Жанна? Та курочка, которую ты приводил в «Домино-клуб» три дня назад, — настаивал Корридон.

Губы Крея конвульсивно дернулись.

— Уходите, — пролепетал он. — Если вы не оставите меня в покое, я позову полицию…

— Не будь идиотом!

Корридон достал сигареты, закурил и швырнул спичку в пепельницу.

— Ты приводил эту девицу в клуб, и она спрашивала Макса обо мне. А это, представь себе, меня заинтересовало. Кто она?

— Это неправда! — выдохнул Крей. — Она даже не знает вас, и никогда не видела. — Он дернул головой, словно воротник рубашки стал ему тесен. — Почему вы решили, что она спрашивала Макса о вас? Он врет!

— Ладно, ладно. Неважно. Кто она?

Крей задумался. Его поведение заинтриговало Корридона. Он уже понял, что Крей боится не его. Вероятно, он пребывал в состоянии страха и до его прихода.

— Вы ее не знаете… Одна моя знакомая. И какое вам дело до того, кто она?

Корридон выпустил колечко дыма и некоторое время задумчиво следил за ним.

— Ты хочешь, чтобы я тебя снова побил? — И, проследив, как колечко рассеялось в воздухе, добавил: — Это обязательно случится, если ты не развяжешь язык.

Крей замер. Он страшился боли и уже явственно чувствовал на своей челюсти массивный кулак Корридона. Глазки его забегали, потом выразительно указали на дверь в глубине комнаты.

— Для вас будет лучше, если вы не тронете меня, — повторил он дрожащим голосом и снова многозначительно посмотрел на дверь.

Хотел ли он показать, что они не одни в квартире? Корридон задумался. В свою очередь, он вопросительно посмотрел на Крея и поднял брови. Крей утвердительно кивнул головой, как иностранный турист, изъясняющийся при помощи знаков.