— Сегодня утром я вас никуда не втягивал, мадам. Я не спрашиваю вас, как часто вы бывали в той комнате, ибо ваш ответ не потянет и на ломаный грош. Но скажите, был ли там кто-нибудь еще во время ваших визитов?

— Нет, никогда.

— Но ведь туда ходили и другие женщины. Это установленный факт. Вы, конечно, об этом знали; мистер Еджер ничего не скрывал. Кто они?

— Я не знаю.

— Но вы не отрицаете, что вам было известно о других.

— Нет, не отрицаю.

— Разумеется. Он хотел, чтобы вы знали. Тапки и остальные предметы одежды свидетельствуют о том, что Еджер получал удовольствие не только от женщины, которая составляла ему компанию, но также и от того, что она знала о существовании ее, гм… ее коллег. Или соперниц. Наверняка он не умалчивал о них, а говорил, сравнивал, хвастал? А утаивая имена, вызывал разного рода догадки. Мой самый главный вопрос, мисс Дункан: кто они?

Я слышал вопросы, от которых женщины дрожали, бледнели или кричали на Вульфа, когда он их задавал, но сегодня я впервые увидел, как дама краснеет, и не просто дама, а видавшая виды бродвейская звезда. Она не только покраснела, она опустила голову и закрыла глаза.

— Разумеется, вам хочется, чтобы этот случай поскорее стал достоянием прошлого, — сказал Вульф. — Возможно, ваш рассказ об остальных дамах поможет этому.

— Я не могу, — она подняла голову. Румянец исчез. — Я ничего о них не знаю. Вы хотите оставить портсигар у себя?

— Пока что да.

— Я полностью завишу от вашего благородства, — она попыталась встать, почувствовала дрожь в коленях и ухватилась за спинку кресла. — Какая я была дура, что пошла туда. Могла бы ведь сказать, что потеряла портсигар. Какая же дура.

Мэг посмотрела на меня.

— Жаль, что я не выцарапала вам глаза.

Она повернулась и двинулась к двери, которую я для нее распахнул. Мэг нетвердо держалась на ногах, и поэтому я проследил, как она спускается на тротуар, после чего вернулся в кабинет. Вульф уже принял позу, в которой обычно читал, и раскрыл «Основы человеческих знаний о современном мире». Однажды днем я провел целый час, листая эту книгу, и не нашел в ней ни слова о нынешних сатирах.

6

Беседа Вульфа с мистером и миссис Перес велась по-испански. Возможно, ему просто захотелось поговорить на одном из шести языков, которыми он владел, а может быть, Вульф решил выключить из беседы меня. Не знаю. После ухода четы Пересов он пересказал мне самое важное.

Они не знали, кто приходил в воскресенье вечером, мужчина или женщина, не знали, сколько было гостей и когда они ушли. Иногда они слышали в холле чьи-то шаги, звучавшие неизменно как женские. Если туда и приходил мужчина, то они его не видели и не слышали. Когда они поднимались в комнату, чтобы убрать, там никого не было.

Выстрела они не слышали, но ведь в этой комнате даже пол звукоизолирован. Когда в полночь Перес поднялся наверх, он почувствовал запах горелого пороха. Еджер был одет, его шляпа и пальто валялись на стуле, и Перес бросил их в котлован вместе с трупом. Они не вытащили из карманов жертвы ничего, кроме ключей.

За свое жилище Пересы не платили. Еджер давал им 50 долларов в неделю и разрешал забирать себе квартплату, которую они взимали с обитателей четырех этажей дома. Общая сумма составляла 200 долларов в неделю (возможно, 300 или больше). У них не было никаких оснований полагать, что Еджер оставит им дом по завещанию. Они уверены, что ни один из жильцов не был связан с Еджером и ничего о нем не знал; все, что касалось найма жилья, было в их ведении. Они подумали, что сто долларов слишком малая сумма, чтобы заплатить Вульфу и мне, и решили предложить нам пятьсот. Половину этих денег они принесли с собой. Вульф их, конечно же, не взял, что повлекло за собой препирательство, в ходе которого миссис Перес вскочила и стала колотить ладонью по столу. Потом она немного успокоилась.

После обеда Вульф сказал мне:

— Время, силы и деньги потрачены впустую. Еджера убила эта женщина. Отзови Фрэда.

Он взял свою книгу.

— Разумеется, — ответил я. — Она получала больше трех сотен долларов в неделю и, желая положить конец этому безобразию, избрала самый простой способ: застрелила Еджера и бросила в яму.

Вульф покачал головой.

— У нее страстная натура. Ты видел ее лицо, когда я спросил, ходила ли наверх Мария? Впрочем, ты не понял, что я спросил… Она обнаружила, что Еджер совратил ее дочь, и убила его. Отзывай Фрэда.

— Она это признала?

— Конечно, нет. Она заявила, что дочери было запрещено подниматься в эту комнату, и с яростью отвергла мое предположение. Нас это больше не интересует. Отзывай Фрэда.

— Я не верю. Когда утром я спросил вас, ограничена ли сумма денег, которую я могу взять с собой, вы ответили, что это зависит от моего благоразумия и смекалки. Я взял пятьсот долларов, а благоразумие продиктовало мне, что лучший способ их истратить — это нанять Фрэда и оставить его там в засаде. Шестьдесят часов по семь с полтиной в час плюс полсотни ему на харчи и непредвиденные расходы. Получается, что пятьсот долларов будут истрачены послезавтра в половине двенадцатого ночи. Так как вы вышли из игры…

Зазвонил телефон. Я повернулся вместе со стулом и взял трубку.

— Резиденция Ниро Ву…

— Арчи, поймал!

— Мужчина или женщина?

— Женщина. Ты придешь?

— Немедленно, — я бросил трубку на рычаг и встал. — Фрэд выловил рыбешку женского пола. Могу привезти ее сюда к половине одиннадцатого. Инструкции?

Вульф взорвался.

— А какой толк от моих инструкций? — воскликнул он.

Ни полицейского, ни толпы криминалистов-любителей возле котлована не было, только в дальнем конце квартала маячила компания подростков. Войдя в дом при помощи ключа мисс Дункан и прошагав половину холла, я почувствовал на себе взгляд и тут же заметил, что одна из дверей чуть приоткрыта, на дюйм, не больше. Продолжая идти, я добрался до этой двери, выбросил в сторону руку и распахнул ее. В комнате было темно, но у меня хорошее зрение.

Она не шелохнулась.

— Зачем вы это сделали? Здесь моя комната.

— Прошу прощения. Как вам известно, я сыщик, а у людей этой профессии масса дурных привычек. Как часто бывали вы на верхнем этаже?

— Меня туда не пускают, — ответила она. — Сказать вам, так вы передадите все матери. Простите, я закрою дверь.

Я не стал препятствовать. Хорошо бы поговорить с ней серьезно и подольше, но с этим придется повременить. Я двинулся к лифту, отпер дверь вторым ключом и поднялся.

Я ожидал, что, скорее всего, увижу испуганную или возмущенную даму, сидящую на диване, и рядом с ней — бдительного Фрэда. Но все оказалось далеко не так. Фрэд стоял посреди комнаты, придерживая спадающие штаны, а на щеке его виднелись две красные полосы. На какую-то секунду я подумал, что дамы здесь нет, потом увидел ее в углу, сидящую на полу. Гостья была закутана в желтое покрывало с кровати и перехвачена ремнем Фрэда. Приблизившись, я оглядел ее, и она гневно зыркнула глазами в мою сторону.

— Я ее не ушиб, — объявил Фрэд. — А зря. Ты только посмотри на меня.

Он приложил платок к двум кровоточащим царапинам на щеке и пояснил:

— Пришлось ее спеленать.

— Ты ей представился?

— Больно много чести. Вон ее сумка, я туда не заглядывал.

— Кто вы такие? — донесся голос от кровати.

Я поднял сумку, открыл ее и обнаружил кредитные карточки трех магазинов и водительские права. Звали даму Джулия Макджи, адрес — Арбор стрит в Виллидже. Ей было 29 лет. Рост — пять футов и пять дюймов, белая, с каштановыми волосами и карими глазами. Я сложил имущество назад в сумку и подошел к женщине.

— Через минуту я вас развяжу, мисс Макджи. Этого человека зовут Фрэд Даркин, а меня — Арчи Гудвин. Возможно, вы слышали о частном детективе по имени Ниро Вульф. Мы работаем на него. Мистер Даркин сидит в этой комнате потому, что Ниро Вульф хочет поговорить с каждым, кто приходит сюда. Буду рад проводить вас к нему.

— Поднимите меня! — потребовала она.

— Минутку. Теперь, когда я знаю, кто вы и где вас найти, ситуация немного изменилась. Если вы схватите свою сумку и броситесь в лифт, я не стану вас задерживать, но настоятельно советую вам прежде сосчитать до десяти. Когда в эту комнату явятся полицейские, они заинтересуются каждым, у кого были ключи от входной двери и лифта и кто мог прийти сюда вечером в воскресенье. Поэтому, отвергнув мое предложение, вы можете совершить ошибку. Обдумайте это, пока я буду вас развязывать.

— Я должна позвонить, — сказала она, когда я ее освободил.

— Не отсюда. Если вы уходите в одиночестве, то на углу есть телефонная будка. Если со мной, то сможете позвонить из кабинета мистера Вульфа.

Она выглядела скорее взбешенной, чем испуганной.

— Вы знаете, чья эта квартира?

— Я знаю, чьей она была, — ответил я. — Томаса Г. Еджера.

— Что вы тут делаете?

— Прекратите. Я не собираюсь задавать вам вопросы и отвечать на ваши.

— Вы не имеете права… Я секретарь мистера Еджера. То есть была секретарем. Я пришла, чтобы забрать блокнот, который тут оставила.

— Тогда вам и вовсе нечего бояться. Как только к вам придут полицейские, скажите им то же самое, и они извинятся за беспокойство.

— Если я не пойду с вами, вы сообщите в полицию?

— Я этого не говорил. Решает мистер Вульф.

Она подошла ко мне вплотную и сказала:

— Ладно, я принимаю ваше приглашение.

7

Вульф сидел в своем любимом кресле с книгой в руках. Читает он всегда основательно, а в этой книжке было 677 страниц. Когда я подошел и сказал, что привел кое-кого, он прикрыл книгу, заложил страницу пальцем и нахмурился.