— Подбрось монетку. Но надеюсь, что нет. Может, повезет. Отправляйся домой и сиди там. Возможно, я тебе позвоню около полудня. Не вздумай захватить с собой какую-нибудь из этих картинок.

12

Когда Вульф в одиннадцать часов спустился из оранжереи, я сидел за своим столом с номером «Гэзетт» в руках. Там было напечатано фото мертвой Марии Перес. На первой странице. Ничем примечательным, кроме юности и красоты, Мария не выделялась, она попала на первую полосу потому, что в тот день не убили, не ограбили и не арестовали ни одну важную шишку. Факты, которыми располагала полиция, сводились к следующему: а) тело было найдено в 12.35 после полуночи сторожем, совершавшим обход причала на Норт-ривер в районе сороковых улиц; б) Мария была мертва не больше трех часов; в) ее убили выстрелом в затылок из пистолета тридцать второго калибра; г) живой ее последними видели две подружки, которые заявили, что Мария покинула кинотеатр чуть раньше девяти и не вернулась; д) ее родители отказались встретиться с репортерами. Никаких намеков на связь смерти девушки со смертью Еджера не делалось.

Я вручил газету Вульфу. Он взглянул на фото, прочел статью и сказал:

— Докладывай.

Закончив рассказ, я передал ему вещи, которые нашел в ящике у Марии. Вульф не спеша изучил их одну за другой, потом начал рядами раскладывать на своем столе эскизы. Я встал и принялся наблюдать, как он распределяет их по группам, включая в каждую разные рисунки одной и той же женщины. В итоге получилось три группы по четыре портрета, пять групп по три, одна группа из двух рисунков и две — по одному. Одиннадцать посетительниц за два года. И не похоже было, что Мария зафиксировала всех, кто приходил. Гостеприимство Еджера не знало границ.

Я указал на одну из групп, в которой было четыре рисунка.

— Могу назвать имя этой дамы. Я с ней когда-то танцевал. Ее муж — владелец ресторанов. Его фамилия Диленси.

— Фу… А эта? — от ткнул пальцем в группу из двух портретов. — Тут стоят даты: пятнадцатое апреля и восьмое мая. Прошлое воскресенье.

— Ну, ее имя вы назовете сами.

— Она была у нас.

— Да, сэр.

— Джулия Макджи.

— Верно. Если это дата выполнения рисунка, то Джулия Макджи заходила к Еджеру в воскресенье вечером. Либо она его убила, либо нашла уже мертвым. Будь он жив, она не ушла бы от него до полуночи, ибо на это время был заказан ужин. И уж, конечно, не для того, чтобы писать под диктовку, явилась она туда. А если Еджер был жив и убийца застал их вместе, то он прикончил бы обоих. Значит, она обнаружила Еджера уже мертвым, если не убила его сама. Кстати, чтобы все стало ясно: доллар, полученный в задаток от миссис Перес, я внес в книгу наличных. Я взял его, так как считал, что она не проболтается, если будет убеждена в том, что мы — ее детективы. Теперь Пересов можно не подозревать. Мы разработали версию, согласно которой Марию убил тот же человек, что и Еджера, а в этом случае девушка, должно быть, вступила с кем-то в контакт. Допустим, что убийца — Джулия Макджи. Она не могла знать, что за ней следят через приоткрытую дверь, а если и знала, то не догадывалась, кто следит. Ну а если она открыла дверь и поймала Марию, как это сделал я, то не поехала бы потом в лифте убивать Еджера. Следовательно, вчера Мария вступила с ней в контакт, и ясно, что она не стала бы делать этого просто так. Девушка хотела заключить сделку.

— Хм-м-м… — ответил Вульф.

Я указал на группу из трех рисунков.

— Это Дина. Миссис Остин Хоу.

— Здесь нет портрета Мэг Дункан.

— Нет. Если у нее были фотографии, то зачем рисунок?

Вульф сел.

— Зови Фрэда. Как скоро он сможет приехать?

— Через двадцать минут.

— Зови.

Я позвонил.

— Теперь набери мне номер мисс Макджи. Я хочу с ней поговорить.

Я набрал нужный номер и взял трубку параллельного телефона.

— Мисс Макджи? Я должен встретиться с вами у себя в конторе. Как можно скорее.

— Но… Я заканчиваю в пять часов. В шесть вас устроит?

— Нет, это срочно.

— Хорошо, я выезжаю.

Мы положили трубки. Вульф откинулся в кресле и прикрыл глаза. Достав из шкафа папку, я написал на ней «Еджер» и запихнул туда всю коллекцию Марии. Когда Вульф открыл глаза, я дал ему подписать чек на 315 долларов для Фрэда. Дело Еджера уже высосало у нас около пяти сотен, у нас было 4 клиента и 2 доллара задатка и впридачу к ним — реальная возможность угодить в кутузку за препятствование властям. Как только я положил на стол чек Фрэда, позвонила миссис Еджер. Ей хотелось знать, когда же я поведу ее на Восемьдесят вторую улицу. Мне с трудом удалось поговорить с ней, не бросая трубку.

К этому времени появился Фрэд. Я отдал ему чек, а Вульф — распоряжения. Когда зазвонил звонок у двери, Фрэд пересел в кресло возле книжных полок, а я пошел в холл. Тут меня ждал сюрприз. На крыльце стояла Джулия Макджи, но она была не одна. Я вернулся в кабинет и доложил Вульфу, что с ней Эйкен. Вульф нахмурился, поджал губы и кивнул. Я открыл дверь, и они вошли. Эйкен был довольно вежлив для президента: он пропустил даму вперед, хоть она и была всего лишь секретаршей покойного вице-президента. Вульф встал и подождал, пока они усядутся. Эйкен — в красное кожаное кресло, а Джулия — в то, что освободил Фрэд.

— Вы вызвали мисс Макджи, — сказал Эйкен, — а между тем должны были известить меня. Если вам есть что сказать, я хочу послушать.

Вульф оглядел его.

— Что ж, мистер Эйкен, хорошо, что вы пришли, — сказал он. — Фрэд?

Фрэд поднялся и приблизился к столу.

— Посмотри на мисс Макджи. Ты ее узнаешь?

— Разумеется. Она подарила мне вот это, — он коснулся своей щеки.

— Это было во вторник вечером. А раньше ты ее видел?

— Да, сэр, я видел эту женщину вечером в воскресенье, когда наблюдал за тем домом на Восемьдесят второй улице. Я видел, как она входила в дом, в цокольный этаж.

— Ты заметил, как она уходила?

— Нет, сэр. Наверное, она ушла, когда я был на углу и звонил вам. Или после того, как я отправился домой.

— Ты говорил Арчи, что видел ее раньше?

— Нет. Во вторник она сразу же набросилась на меня, и я подумал об этом только после того, как Арчи ее увел. Надо было вам сказать, но тогда я стал бы свидетелем по делу об убийстве, а вы знаете, что это такое.

— Ты уверен, что это была она?

— Совершенно.

— Хорошо. Отправляйся в другую комнату и жди там.

Когда за Фрэдом закрылась дверь, Вульф повернулся к женщине.

— Мисс Макджи, почему вы убили Еджера?

— Не отвечайте! — скомандовал Эйкен и повернулся к Вульфу. — Вы работаете на меня. Как зовут этого человека?

— Фрэд Даркин.

— Почему вы послали его следить за домом в воскресенье вечером?

— Чтобы помочь одному клиенту. Конфиденциально.

— У вас слишком много клиентов. Во вторник вы об этом и словом не обмолвились. Вы заявили, что свободны от заданий.

— Мы обсуждаем убийство Еджера, а тогда мне никто не поручал его расследовать. Зачем вы его убили, мисс Макджи?

— Вы берете ее на пушку. Пусть даже Даркин видел, как она входила в дом. Но видел ли он, чтобы туда входил мистер Еджер?

— Нет, но это видели другие. Мистер и миссис Перес. Не советую вам ходить к ним: у них вчера вечером умерла дочь.

— В какое время пришел мистер Еджер? До или после мисс Макджи?

— До. Около семи часов.

— Но Даркин не видел, как она ушла. Вы что, обвиняете ее в убийстве? В том, что она вытащила тело на улицу и бросила в яму?

— Нет, я ее не обвиняю, а ставлю перед фактом, — Вульф склонил голову. — Мистер Эйкен, это не я, а вы сеете рознь в нашем союзе. Я сказал вам, что единственный способ защитить репутацию фирмы — это предотвратить полицейское расследование, найдя какую-либо версию, которая не будет связана с этой злополучной квартирой. Такую версию я смогу предложить только если узнаю, что случилось в действительности. Установлено, что Еджер вошел в квартиру около семи часов вечера, и можно с уверенностью сказать, что он был еще там, когда появилась мисс Макджи. Разумеется, я брал ее на пушку. Задам другой вопрос: мисс Макджи, был ли в квартире Еджер, когда вы вошли туда в воскресенье вечером?

— Да, был. Его тело.

— Где лежало тело?

— На полу.

— Вы его трогали? Передвигали?

— Я ничего не делала. Посидела несколько минут на стуле и ушла.

— Во сколько?

— Точно не знаю. Около половины десятого. Через четверть часа после прихода.

— Еджер ждал вас в пятнадцать минут десятого?

— Нет, в девять. Но я опоздала.

— Вы отправились писать под диктовку?

— Да.

— В девять вечера? В воскресенье?

— Да.

— Позвольте мне пропустить этот ответ мимо ушей. Были в комнате следы борьбы?

— Нет.

— Вы видели пистолет?

— Нет.

— Уходя, вы взяли что-либо с собой?

— Нет.

— У вас когда-нибудь был револьвер?

— Нет.

— Может, вы брали у кого-то на время?

— Нет.

— Вам приходилось стрелять?

— Нет.

— Куда вы направились, выйдя из того дома?

— К себе, в свою квартиру.

— Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

— Нет.

— И мистеру Эйкену?

— Нет.

— Значит, он не знал, что вы ходили туда в воскресенье?

— Нет. Никто не знал. Послушайте, мистер Вульф, вот вы меня спросили, почему я убила Еджера. А теперь я вас спрошу: зачем мне было его убивать?

— Если у вас были на то причины, вряд ли вы их мне выложите. Мисс Макджи, дайте мне ключи от двери и от лифта.