Агата Кристи - Карты на стол

— Я думаю, что он делал все это лишь для того, чтобы доставить мне неприятность, — сказала Энн. — Потому, что он мне абсолютно не нравился. Мне кажется, он развлекался, видя мое смущение.

Фода смеясь сказала:

— А мы сказали Энн, что для нее это выгодная партия. Она, как безумная, набросилась на нас.

— Может быть, вы назовете имена тех, кто был в вашей компании? — спросил Баттл.

— Я назвала бы вас ни во что не верующим человеком, — сказала Фода.

— Неужели вы думаете, что каждое слово, которое мы здесь произнесли, чистейшая ложь?

Старший инспектор Баттл слегка сощурился, в глазах его блеснул огонек.

— Во всех случаях я должен в этом убедиться, — сказал он.

— Вы подозрительны, — сказала Фода.

Она написала несколько имен и фамилий на листке бумаги и передала Баттлу. Баттл поднялся.

— Спасибо большое, мисс Мередит, — сказал он. Как говорит, мисс Довс, ваша жизнь выглядит и вправду вполне безупречной. Мне кажется, вам не следует ни о чем волноваться. Странно только, почему отношение к вам со стороны мистера Шайтаны изменилось. Простите за нескромный вопрос, но не предлагал ли он вам выйти за него замуж или… э… не докучал ли вниманием совсем другого рода?

— Нет, он не пытался совратить ее, — сказала Фода, придя ему на помощь — Вы ведь это имели в виду?

Энн покраснела.

— Ничего подобного он не делал, — сказала она. — Он всегда был в высшей степени учтив и официален. И я чувствовала себя скованной именно из-за его тщательно, в деталях отработанных манер.

— И еще, не вспомните ли, может быть, он что-нибудь говорил или на что-то намекал?

— Да. Вернее, нет. Он никогда ни на что не намекал.

— Жаль. Такие сердцееды иногда так делают. До свидания, мисс Мередит. Большое спасибо, кофе у вас чудесный. Спокойной ночи, мисс Довс.

— Ну, вот, — сказала Фода, закрыв за Баттлом дверь. — На этом все и закончилось. И не так уж все страшно. Он очень приятный, по-отечески добрый. И совершенно очевидно, что он тебя ни в чем не подозревает. Все получилось даже намного лучше, чем я ожидала. Энн со вздохом упала на стул.

— Действительно, все было довольно легко, — сказала она. — Глупо было с моей стороны так себя изводить. Я думала, что он попытается стращать меня, как королевский судья, которого мы видели в театре.

— Он выглядит разумным человеком, — сказала Фода. — Он хорошо понял, что ты не принадлежишь к тем, кто способен убивать.

Потом она, немного поколебавшись, спросила:

— Послушай, Энн, а ты ведь и не упомянула, что жила в Крофтвейсе. Забыла?

Энн помедлив, сказала:

— Я думаю, это неважно. Ведь я там была всего несколько месяцев. И там нет никого, кто бы мог что-нибудь обо мне сказать. Если же ты считаешь, что это важно, то я могу ему написать и рассказать. Но я уверена, что это не имеет никакого значения. Не будем об этом вспоминать.

— Ну, как хочешь.

Фода встала и включила приемник. Хриплый голос произнес:

— Вы только что прослушали пьесу «Почему ты сказала мне не правду, бэби?».

Майор Деспард вышел из ресторана «Олбани», резко свернул на Регент-стрит и вскочил в автобус.

Наступило самое спокойное время дня, и на втором этаже автобуса было совсем свободно. Деспард прошел вперед и сел на переднее сидение. Он вскочил в автобус на ходу, а теперь в него вошло еще несколько пассажиров. Автобус поехал дальше на Регент-стрит.

Еще кто-то взобрался на второй этаж, прошел вперед и сел на переднее сидение с другой стороны. Деспард не обратил внимания на вошедшего, но вдруг робкий голос рядом с ним произнес:

— А ведь прекрасный вид открывается со второго этажа, не правда ли?

Деспард обернулся. На мгновение он застыл от изумления, а потом лицо его просияло.

— Извините, мосье Пуаро, я не видел, что это вы. Да, вы правы, отсюда, с высоты птичьего полета, отличный вид на мир, хотя раньше было лучше, когда не было всех этих стекол с переплетами.

Пуаро вздохнул.

— Я все же, раньше не всегда было удобно ехать наверху, особенно в сырую погоду, когда в автобус набивалось полно пассажиров. А в этой стране погода большей частью сырая.

— Дождь? Но дождь никогда еще не причинил никому вреда.

— Заблуждаетесь, — сказал Пуаро. — От него очень часто простуживаются.

Деспард улыбнулся.

— Я вижу, мосье Пуаро, что вы принадлежите к числу тех, кто не прочь закутаться в плед.

Пуаро действительно был одет со всеми предосторожностями против вероломства осеннего дня. На нем были теплые пальто и шарф.

— Как странно, что мы встретились с вами вот здесь, — сказал Деспард.

Он не заметил улыбки, скрытой теплым шарфом. В этой встрече не было ничего странного. Убедившись, что Деспард около часа тому назад спустится из своей комнаты в ресторан, он решил его подождать и сел следом за ним в автобус.

— Правда. Мы не виделись с вами с того самого вечера в доме мистера Шайтаны, — ответил он.

— А разве вы не занимаетесь этим делом? — спросил Деспард.

Пуаро принял глубокомысленный вид.

— Я размышляю, — сказал он. — И довольно много. И бегать туда-сюда, собирать показания — это уж увольте, это не по моим годам, не по моему темпераменту. И даже не для моей фигуры.

Деспард неожиданно сказал:

— Так вы размышляете? Это не самое худшее. В наше время люди слишком много бегают и мало размышляют. А если бы они спокойно сели и подумали до того, как браться за какое-нибудь дело, то дело только бы выиграло и было бы меньше всей этой шумихи.

— А вы сами всегда так поступаете, майор Деспард?

— Всегда, — просто ответил он. — Наберитесь терпения, продумайте свои возможности, взвесьте все за и против, примите решение, а потом уж действуйте.

И лицо его растянулось в улыбке.

— И потом уж ничто не собьет вас с выбранного пути, да? — спросил Пуаро.

— Ну, не скажите. Совсем ни к чему быть упрямым во всех своих делах. Сделал ошибку — признай ее.

— Мне кажется, вы редко делаете ошибки, майор Деспард.

— Все мы делаем ошибки, мосье Пуаро.

— Но кое-кто, — ответил Пуаро с некоторой сдержанностью, очевидно, в ответ на множественное число, которое употребил его собеседник, но кое-кто делает их меньше других.

Деспард посмотрел на него, улыбнулся и сказал:

— А у вас когда-нибудь бывали неудачи, мосье Пуаро?

— В последний раз это случилось двадцать восемь лет назад, — сказал Пуаро с достоинством. — И даже тогда это произошло из-за особых обстоятельств. Но не в этом дело.

— Совсем неплохие результаты, — сказал Деспард — А как с расследованием смерти Шайтаны? Хотя, если вы официально не занимаетесь этим делом, то он вам не засчитывается.

— Я этим делом не занимаюсь. Но, тем не менее, оно меня оскорбляет. Вы понимаете, я считаю все это необыкновенной дерзостью, потому, что убийство было совершено прямо у меня под носом человеком, который издевается над моей способностью разобраться в нем!

— Оно было совершено не только у вас под носом, — сухо заметил Деспард. — Но и под носом у отдела по расследованию преступлений.

— А это, вероятнее всего, было большой ошибкой, — нахмурившись, сказал Пуаро. — Этот неуклюжий старший инспектор Баттл, он может казаться кое-кому неповоротливым, но голова у него вовсе не такая уж неповоротливая, нет-нет.

— Согласен, — сказал Деспард. — Вся его флегматичность — поза. Он очень умный и способный офицер.

— И мне кажется, что он активно принялся за дело.

— Да, весьма активно. Видите, вон там на заднем сидении милого, довольно воинственного человека?

Пуаро обернулся и посмотрел через плечо.

— Сейчас здесь никого нег, кроме нас с вами.

— Значит, он внизу. Он никогда не выпускает меня из виду. Очень умелый работник. К тому же он изменяет свою внешность время от, времени. И делает это мастерски.

— Но вас ведь этим не проведешь. У вас быстрый и точный глаз.

— Я никогда не забываю лиц, даже негров. А этим не каждый может похвалиться.

— Вы именно тот человек, который мне нужен, — сказал Пуаро. — Вот уж действительно счастливый случай, что мы сегодня встретились! Мне нужен человек с острым глазом и хорошей памятью. К сожалению, эти два качества довольно редко уживаются вместе. Я задавал доктору Робертсу вопрос, очень меня интересующий, но безрезультатно, то же самое повторилось с миссис Лорример. Теперь вот я хочу попытаться выяснить его у вас. Вернитесь мысленно в комнату в доме мистера Шайтаны, где вы играли в бридж, и скажите, что вы в ней запомнили?

Деспард казался смущенным.

— Я не совсем вас понимаю.

— Опишите мне эту комнату, мебель и другие вещи.

— Что-то я не очень пригоден для подобных экспериментов, — медленно произнес Деспард. — Мне кажется, комната была чем-то неприятна. Не похожа на комнату мужчины. Масса парчи, шелка и безделушек. Именно то что нравилось таким людям, как Шайтана.

— А если точнее…

Деспард покачал головой.

— К сожалению, не заметил… Были как будто хорошие ковры, пара бухарских, три-четыре персидских, в том числе один из Хамадана и один из Тебриза. Довольно красивая голова южноафриканской антилопы… Нет, эта висела в холле. Наверное, она из Роулэнда.

— Вы не думаете, что покойный мистер Шайтана был человеком, увлекавшимся охотой, в частности, на диких животных?

— Нет, он не таков. Могу поспорить, что он никогда ничем не увлекался, кроме сидячих игр. Так что же их там было?

— Мне жаль, кажется, я обманул ваши надежды, но право же, помочь ничем не могу. Помню еще несметное число каких-то украшений и безделушек, ими были буквально, завалены все столы. Единственную вещь, которую я рассмотрел, был довольно смешной божок. Я думаю, с острова Пасхи. Полированное дерево. Такие не часто увидишь. И еще несколько вещиц с Малайского архипелага. Нет, я все же боюсь, что не смогу вам помочь.