Агата Кристи - Карты на стол

Пуаро с улыбкой покачал головой.

— О, нет, это невозможно. Стараются ли они мне помочь или помешать, они все равно во всех случаях обнаруживают свой склад ума.

— Несомненно, в этом методе что-то есть, — сказал Баттл задумчиво. — Хотя сам я не мог бы так работать.

Пуаро сказал, все еще улыбаясь:

— Я чувствую, что сделал очень мало по сравнению с вами, миссис Оливер, и полковником Рейсом. Мои карты, положенные на стол, это совсем маленькие козыри.

Баттл подмигнул ему.

— Ну, это, мосье Пуаро, не совсем верно. Хоть два ваших козыря и очень малы, но каждый из них может убить любого из трех тузов. Тем не менее, я собираюсь попросить вас заняться кое-какой практической работой.

— Какой же?

— Я хочу, чтобы вы поговорили с вдовой профессора Лаксмора.

— А почему вы не хотите сделать этого сами?

— Потому что, как я уже сказал, я уезжаю в Девоншир.

— Почему же все-таки вы не хотите сделать этого сами? — повторил вопрос Пуаро.

— Не отговаривайтесь, вам не отделаться от меня. Ладно уж, скажу вам правду. Я думаю, что вы сумеете узнать у нее больше, чем я.

— Что же, мой метод менее прямолинеен?

— Считайте так, если вам хочется, — сказал Баттл усмехнувшись — Я слышал как инспектор Джэпп рассказывал, что у вас изворотливый склад ума.

— Как и у покойного мистера Шайтаны?

— Вы считаете, что он смог бы выудить из нее все, что ему захотелось бы?

Пуаро медленно ответил:

— Думаю, что да Он именно «выудил» уже из нее то, что хотел.

— А что дает вам повод так думать? — резко спросил его Баттл.

— Фраза, случайно оброненная майором Деспардом.

— Неужели он выдал себя? Это на него не похоже.

— О, дорогой друг, невозможно не выдать себя. Или нужно вообще не открывать рта. Слово — самое смертоносное из всех разоблачений.

— Даже когда люди говорят ложь? — спросила миссис Оливер.

— Да, мадам, даже в этом случае, потому что сразу можно заметить, что вы говорите определенного вида ложь.

— Вы смущаете меня, — сказала миссис Оливер, поднимаясь со своего места.

Старший инспектор Баттл проводил ее до двери и сердечно пожал ей руку.

— Вы, действительно, молодец, миссис Оливер, — сказал он — Вы намного лучше справляетесь с расследованиями, чем этот ваш долговязый лапландец.

— Финн, — поправила его миссис Оливер. — Конечно, он идиот. Но читателям он нравится. До свидания.

— Я тоже должен уходить, — сказал Пуаро. Баттл написал что-то на листке бумаги и сунул ее в руку Пуаро.

— Вот адрес. Поезжайте и потрясите ее.

Пуаро улыбнулся.

— А что вас особенно интересует?

— Правда о смерти профессора Лаксмора.

— Дорогой мой Баттл! Разве кто-нибудь знает истинную правду о чем-нибудь?

— Я собираюсь узнать ее об этом деле в Девоншире, — решительно ответил старший инспектор.

Пуаро сказал чуть слышно:

— Сомневаюсь, чтобы это вам удалось.

Служанка, открывшая дверь квартиры миссис Лаксмор в Саут-Кенсингтоне, посмотрела на Эркюля Пуаро подозрительно. Она явно не выразила какого-либо желания пригласить его в дом.

Не обратив на это внимания, Пуаро спокойно вручил ей свою визитную карточку.

— Передайте это своей хозяйке. Думаю, что она меня примет.

Это была одна из его карточек, сделанных специально, чтобы производить эффект. Внизу в уголке было написано: «Частный детектив». Он пользовался этими карточками в основном только в тех случаях, когда собирался разговаривать с представительницами так называемого слабого пола. Почти любая женщина, независимо от того, была она виновна или нет, никогда не могла устоять перед соблазном самой увидеть, что же собой представляет частный детектив, и выяснить, что ему от нее нужно. Служанка бесстыдно оставила Пуаро перед дверью рассматривать дверной молоток. Он был в запущенном состоянии, потускнел, и Пуаро взирал на него с отвращением.

— Неуместная шутка — пробормотал он про себя. Наконец, служанка прибежала чуть дыша от волнения, и теперь уже вежливо пригласила Пуаро войти.

Она провела его в гостиную на первом этаже, довольно темную, в которой чувствовался запах увядших цветов и переполненных окурками пепельниц. Он увидел несметное количество шелковых подушек самых экзотических расцветок, нуждающихся, впрочем, в срочной чистке. Его удивили также изумрудно-зеленого цвета стены и вид потолка, выкрашенного под медь.

Высокая, довольно красивая женщина стояла у камина. Она пошла навстречу Пуаро и заговорила низким охрипшим голосом.

— Мосье Эркюль Пуаро?

Пуаро вежливо поклонился. Вел он себя не совсем обычно. Сейчас он был не просто иностранец, а необыкновенный иностранец. Все его жесты положительно относились к временам господства стиля барокко. Совсем немного они напоминали манеры покойного мистера Шайтаны.

— Зачем вам понадобилось увидеть меня?

Пуаро снова галантно поклонился.

— Не могу ли я присесть? Хотя я не отниму у вас много времени.

Нетерпеливым жестом она указала ему на стул, сама присела на край дивана.

— Итак, что же?

— Дело в том, мадам, что я веду частное расследование, как вы сами понимаете.

Чем меньше он торопился с ответом, тем сильнее было ее желание узнать причину его прихода.

— Мне нужно знать обстоятельства смерти профессора Лаксмора.

На минуту она онемела от изумления, испуг был явно виден.

— Но почему? Что это значит? И какое вам до этого дело?

Прежде чем ответить, Пуаро некоторое время внимательно ее изучал.

— Видите ли, сейчас готовится к изданию книга о жизни вашего знаменитого супруга. Автор, естественно, заинтересован в том, чтобы все факты излагаемые в ней, были по возможности точными. А вот, например, вопрос о смерти вашего мужа…

Она тут же перебила его.

— Мой муж умер от лихорадки… на Амазонке.

Пуаро откинулся назад в кресле. Медленно, очень медленно повел головой с одной стороны в другую — доводящее до сумасшествия монотонное движение.

— Мадам, мадам… — запротестовал он.

— Но я-то ведь знаю! Я сама была с ним в это время.

— Ах, да, конечно. Вы были там. Да, именно так и говорится в имеющихся у меня донесениях.

Она закричала:

— В каких это донесениях?

Пристально глядя на нее, Пуаро сказал:

— В донесениях, переданных мне покойным мистером Шайтаной.

Она отпрянула от него, как от удара хлыстом.

— Шайтаной?

— Мистер Шайтана, — сказал Пуаро, — был своего рода выдающимся человеком, он обладал широчайшими познаниями. Ему были известны многие секреты.

— Я так и думала, — тихо прошептала она, проведя языком по пересохшим губам.

Пуаро наклонился вперед. Он слегка притронулся к ее колену.

— Вот, например, он доподлинно знал, что ваш муж умер вовсе не от лихорадки.

Она в упор посмотрела на него. Выражение ее глаз было загнанным и несчастным.

Он же откинулся назад и наблюдал за эффектом, произведенным его словами.

Наконец, с большим трудом ей удалось взять себя в руки.

— Я не знаю… не знаю, что вы этим хотите сказать. Но произнесено это было весьма неубедительно.

— Мадам, — сказал Пуаро. — Давайте говорить откровенно. — Он улыбнулся. — Выкладываю вам все свои карты. Ваш муж умер не от лихорадки. Он умер от пули!

— О! — закричала она.

Она закрыла лицо руками и стала раскачиваться взад и вперед, не будучи в состоянии справиться с потрясением. Но все же, где-то в глубине души она наслаждалась своими собственными страданиями. Пуаро в этом был совершенно уверен.

— Вот поэтому, — сказал Пуаро тоном, в котором само собой подразумевалось, что все сказанное было правдой, — поэтому вы можете спокойно рассказать мне все, как это случилось.

Она отняла руки от лица и сказала:

— Все было совсем не так, как вы предполагаете.

И снова Пуаро наклонился вперед, снова дотронулся до ее колена.

— Вы меня не поняли, вы совершенно не поняли меня, — сказал он. — Я очень хорошо знаю, что его застрелили не вы. Это сделал майор Деспард. Но вы этому были причиной.

— Не знаю. Не знаю. Возможно, что это и так. Но все это было слишком ужасно. Меня преследует какой-то рок судьбы.

— Ах, как это все верно! — воскликнул Пуаро. — Как часто приходится наблюдать подобное! Есть на свете такие женщины. Куда бы они ни поехали, несчастья следуют за ними по пятам. Но это не их вина, все происходит независимо от них самих.

Миссис Лаксмор вздохнула с облегчением.

— Вы понимаете. Я вижу, вы все хорошо понимаете. Случилось это так неожиданно.

— Вы вместе отправились в глубь материка, так ведь?

— Да. Мой муж писал книгу о редкостных растениях. Майор Деспард был представлен нам, как человек, хорошо знавший местные условия и способный организовать необходимую экспедицию. Моему мужу он очень понравился. Мы тронулись в путь.

Наступило молчание. Пуаро не прерывал его минуты полторы, а потом сказал тихо, будто разговаривая сам с собой.

— Да, это можно себе представить Река, тропическая ночь, стрекот насекомых, сильный волевой мужчина, красивая женщина…

Миссис Лаксмор вздохнула.

— Мой муж, конечно, был намного старше меня. Я вышла за него замуж совсем еще ребенком, и лишь потом поняла, что я сделала…

Пуаро с печальным видом покачал головой.

— Знаю. Знаю. Это случается так часто!

— Никто из нас не осознавал, что именно происходит, продолжала миссис Лаксмор. — Джон Деспард никогда ничего мне не говорил. Он человек чести.

— Но женщины сами все чувствуют, — подсказал Пуаро.

— Вы совершенно правы… Да, женщины все понимают… Но я не показывала ему этого. До самого конца мы оставались друг для друга майором Деспардом и миссис Лаксмор. И оба были полны решимости доиграть эту игру.

Она замолчала, вспомнив с восхищением о благородном поведении майора.