— Сколько нужно такта, чтобы разговаривать с молодыми.

— Однако они запретили ей с ним встречаться.

— В наше время это невозможно, — сказала мисс Марпл. — Все девушки работают и встречаются с кем хотят, запрещают им это или нет.

— К счастью, она вскоре после этого встретила Тима Кендала, — сказала мисс Прескотт, — а другой человек исчез. Вы можете себе представить, как счастливы были ее родственники.

— Я надеюсь, что они свою радость выражали не слишком явно, — сказала мисс Марпл. — Это приводит к тому, что девушки отказываются от самых Выгодных партий.

— Да, конечно.

— Вспоминаешь свою юность… — пробормотала мисс Марпл, и мысли ее ушли далеко в прошлое. Она вспомнила молодого человека, которого она встретила на партии в крокет. Он был такой приятный, такой веселый. Его удивительно легко принял ее отец. Его пригласили приходить в дом, когда ему этого хочется. И вдруг мисс Марпл поняла, что он глуп. Удивительно глуп.

Каноник, казалось, совсем уснул, и мисс Марпл перешла к теме, которую ей хотелось обсудить.

— Вы так много знаете об этих местах, — сказала она тихо, — вы ведь здесь живете несколько лет?

— Да, вот уже три года. Нам очень нравится этот остров — Сант-Оноре. Люди здесь всегда бывают очень приятные. Нет этих наглых ультрабогачей.

— Так вы, наверное, хорошо знаете Хиллингтонов и Дизонов?

— Конечно.

Мисс Марпл покашляла и еще больше понизила голос:

— Майор Пальгрейв рассказал мне такую интересную историю.

— У него был большой набор этих историй. Он много путешествовал, побывал в Африке, Индии и даже, кажется, в Китае.

— Да, это верно, — сказала мисс Марпл. — Но я говорю не о тех историях. Эта история была связана… м-м… с людьми, о которых я только что упомянула.

— О, — сказала мисс Прескотт, и голос ее задрожал от любопытства.

— Да, я удивляюсь. — Мисс Марпл посмотрела кругом, взгляд ее остановился на Лаки, которая по-прежнему подставляла солнцу свою спину. — Какой красивый загар! А волосы. Очень красивые волосы. Цвет их такой же, как у Молли, правда?

— Разница только в том, что у Молли это естественный цвет, — сказала мисс Прескотт, — а у Лаки они покрашены.

— Слушай, Джоан, — вдруг проснулся каноник, — а не кажется ли тебе, что так говорить нехорошо?

— Ничего особенного я не сказала, — ледяным голосом возразила мисс Прескотт. — Я говорю только правду. Крашеные — это факт!

— Мне они очень нравятся, — сказал каноник.

— Именно потому она их и красит. И я уверяю тебя, дорогой Иеремия, ни одна женщина тут не ошибется. Разве не так? — обернулась она к мисс Марпл.

— Не знаю, — ответила та, — у меня нет вашего опыта, но я должна сказать, что все-таки они неестественные. Через пять — шесть дней у корней виден другой цвет. — Она взглянула на мисс Прескотт, и обе закивали головами.

Каноник, казалось, снова заснул.

— Майор Пальгрейв рассказывал мне действительно необыкновенную историю, — почти шепотом начала мисс Марпл. — Но я не все поняла. Знаете, я стала плохо слышать. Он намекал на то… — она остановилась.

— Я знаю, о чем вы говорите. В то время много было пересудов.

— Вы имеете в виду то время, когда…

— Когда умерла первая миссис Дизон. Ее смерть была совершенно неожиданной. Она любила жаловаться на свои болезни, но все думали, что она сильно преувеличивает. А когда она внезапно умерла, начались сплетни.

— Были какие-нибудь неприятности?

— Доктор был очень удивлен. Он был еще очень молод, и у него совсем не было опыта. Он всех лечил одинаково — тогда в моде были антибиотики. Он из тех докторов, которые не стараются внимательно осмотреть больного и понять, что с ним. Он сует ему таблетки из бутылочки, и если они не помогают, то назначает другие таблетки. Но и он был удивлен. Но оказалось, что у нее и раньше были какие-то нарушения пищеварительной системы в области желудка. Так сказал ее муж, и казалось, не было причины предполагать что-то нехорошее.

— Но вы сами думаете…

— Да, я трезво смотрю на вещи, и приходится только удивляться. А люди говорят, что…

— Джоан, — возмутился каноник, он выглядел очень рассерженным. — Я не люблю и не хочу, чтобы ты повторяла всякие глупые сплетни. У нас принцип: «Не видеть зла, не слышать о нем и более того… не думать зло». Вот так должны поступать истинные христиане, и мужчины, и женщины.

Обе женщины замолчали. Им было неловко, кроме того, их всегда воспитывали так, чтобы они считались с мужской критикой. Но на самом деле было очень досадно, что их разговор прервали. Мисс Марпл вытащила свое вязание и внимательно на него посмотрела. К счастью, случай был на их стороне.

— Ваше преподобие, — раздался детский голос. Это была девочка-француженка, из тех детей, что играли в воде около берега. — Ваше преподобие, — повторила она.

— Что ты хочешь, деточка? — спросил каноник.

Девочка стала объяснять. Возник спор, кому в первую очередь пользоваться водяными крыльями, и, кроме того, следовало разрешить еще несколько вопросов. Каноник всегда с большим удовольствием играл роль судьи в таких спорах. С большой охотой он встал и пошел с девочкой к морю.

Мисс Марпл и мисс Прескотт разом глубоко вздохнули и быстро повернулись друг к другу.

— Иеремия, конечно, прав, когда осуждает сплетни. Но нельзя же не обращать внимания на то, что говорят люди. А в то время, я помню, разговоров было много.

— Да? — с интересом спросила мисс Марпл.

— Эта молодая женщина — тогда ее звали мисс Треторенс, была дальней родственницей первой жены мистера Дизона. Она ухаживала за ней, давала ей все ее многочисленные лекарства и все такое. — Мисс Прескотт замолчала — пауза со значением, — затем продолжала: — И конечно, между мистером Дизоном и мисс Треторенс возникли… отношения. Все это замечали. Такие вещи быстро замечают, особенно в таких местах, как здесь. Была какая-то странная история… Говорили, будто Эдвард Хиллингтон взял в аптеке для нее какое-то вещество, какой-то препарат.

— И Эдвард Хиллингтон тоже попал в эту историю?

— Еще как! Люди все заметили. А Лаки — мисс Треторенс — настроила их против друг друга, она играла ими: Грегом и Хиллингтоном. Но следует отдать ей должное, она всегда была обаятельной женщиной.

— Хотя тогда она была уже не очень молода.

— Но она всегда хорошо держалась и умело красилась. Конечно, когда она была бедной родственницей, она вела себя совсем иначе, далеко не так уверенно. Она казалась такой преданной, так ухаживала за «инвалидом». Но, видите, как все обернулось.

— А что это за история с аптекой, как об этом узнали?

— Это было не здесь. Мне кажется, все произошло на Мартинике. Французы — они больше нас любят поговорить. Аптекарь что-то кому-то рассказал, а потом об этом узнали другие. Вы знаете, как распространяются подобные слухи.

Кто мог знать это лучше, чем мисс Марпл!

— Говорили, что Эдвард Хиллингтон попросил в аптеке что-то, он даже не знал точно, что это такое. Это было написано на клочке бумаги, и сначала он сам не мог разобрать, что там написано. В общем, был повод для сплетен.

— Но я никак не пойму, как в эту историю оказался замешан Хиллингтон.

— Его использовали, чтобы он «таскал каштаны огня». Грегори Дизон очень быстро женился снова, еще и месяца не прошло.

Женщины посмотрели друг на друга.

— Но настоящего подозрения ведь не было? — спросила мисс Марпл.

— Нет, одни разговоры. Может быть, действительно за ними ничего не было.

— Майор Пальгрейв думал, что подозрения обоснованны.

— Он прямо так и сказал?

— К сожалению, внимательно его не слушала, — зналась мисс Марпл. — Я думала, не говорил ли он вам об этом?

— Да, он указал на нее как-то, — сказала мисс Прескотт.

— Как же это было?

— Сначала я думала, что речь идет о миссис Хиллингтон. Он кашлял и хихикал, а потом сказал: «Посмотрите вон на ту женщину. Мне кажется, что она совершила убийство, и это ей сошло с рук». Я была совершенно поражена. Я сказала: «Вы шутите, майор», а он ответил: «Давайте назовем это все шуткой». Дизоны и Хиллингтоны сидели за соседним столом, и я боялась, что они услышат наш разговор. Он опять захихикал и сказал: «Мне бы не хотелось, чтобы определенная персона приготовила мне мой коктейль. Это было бы похоже на ужин с Борджиа».

— Как интересно, — сказала мисс Марпл, — а он вспоминал о фотографии?

— Нет, не помню. Вот вырезки из газет…

Мисс Марпл хотела что-то сказать, но тут же закрыла рот. На секунду солнце закрыла чья-то тень. Около них остановилась Эвелин Хиллингтон.

— Доброе утро, — сказала она.

— А мы уже удивлялись, почему вас нет на пляже, — открыто и невинно глядя ей в глаза, произнесла мисс Прескотт.

— Я ходила в город за покупками.

Мисс Прескотт оглянулась, как будто бы кого-то искала. Эвелин сказала:

— Я не взяла мужа с собой. Мужчины ненавидят эту беготню по магазинам.

— И вы купили что-нибудь интересное?

— Вы знаете, я мало ходила по лавкам, главная моя цель была — аптека.

Эвелин улыбнулась, кивнула головой и пошла по пляжу.

— Очень милые люди — эти Хиллингтоны, — сказала мисс Прескотт, — но она очень скрытная. Всегда вежлива и все такое, но ничего о ней не узнаешь.

Молча мисс Марпл с этим согласилась.

— Никогда не догадаешься, о чем она думает, — продолжала мисс Прескотт.

— Может быть, это совсем неплохо, — сказала мисс Марпл.

— Простите?

— О, ничего особенного. У меня чувство, что ее мысли не всегда утешительны.

— О, — удивилась мисс Прескотт, — хотя я понимаю, что вы имеете в виду. — Она чуть-чуть изменила тему разговора. — У них очень милый дом в Англии и мальчик, нет — два сына. Оба учатся в частных школах.