Агата Кристи - Карибская тайна

— Не помню… Я уверен, что нет. Я совершенно уверен — нет.

— Но вы же только что сказали…

— Понимаете, я имел в виду, что и в зале ресторана, и в кухне она могла взять в руки нож. Но я прекрасно помню, что когда она подошла ко мне, у нее в руках ничего не было. Ничего! Понимаете!

— Понимаю, — ответил Вестон. Тим посмотрел на него, огорченный.

— Почему вы к этому привязались? Что сказал этот идиот Энрико или Мануэль? Который из них?

— Он сказал, что ваша жена вошла в кухню, что она выглядела очень взволнованной и что в руках у нее был нож.

— Он все преувеличивает.

— Разговаривали ли вы со своей женой потом, в течение ужина?

— Нет, не думаю. Понимаете, я был очень занят.

— Была ваша жена в зале во время ужина?

— Я… Да, конечно. Мы всегда ходим между столиками и смотрим за тем, чтобы все было в порядке.

— Вы говорили с ней?

— Нет, не думаю. Мы в то время очень заняты. Мы не обращаем внимания на то, что делает другой, и для разговоров времени тоже нет.

— Таким образом, вы не помните, говорили ли вы с ней до тех пор, пока она не поднялась по ступеням через три часа после того, как нашла убитую Викторию.

— Для нее это было ужасное потрясение.

— Я понимаю. Ужасные впечатления. Почему она пошла по этой тропе к пляжу?

— После того, как напряжение во время ужина спадает, она часто выходила погулять. Ей хотелось немного отдохнуть от гостей и глотнуть свежего воздуха.

— Когда она вернулась, вы разговаривали с миссис Хиллингтон?

— Да, все остальные пошли спать.

— О чем вы говорили с миссис Хиллингтон?

— Ни о чем особенном. Почему вы спрашиваете? Что она вам рассказала?

— Пока она нам ничего не рассказала. Мы с ней еще не говорили.

— Мы говорили о том и о сем. О Молли, о том, как трудно управлять этим отелем… Так, пустяки.

— А потом ваша жена поднялась по ступенькам и сообщила, что произошло?

— Да.

— У нее на руках была кровь?

— Ну, конечно, была! Она пыталась поднять девушку, не понимая, что случилось. Конечно, руки у нее были в крови. Но что вы хотите сказать? На что вы намекаете?

— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал Давентри. — Я понимаю, как вам тяжело. Но мы должны точно выяснить факты. Я слышал, что ваша жена последнее время была не совсем здорова?

— Ерунда. Она — в полном порядке, все нормально. Смерть майора Пальгрейва выбила ее из колеи. Это естественно. У нее чувствительная натура.

— Нам бы хотелось задать ей несколько вопросов, как только она немного оправится, — сказал Вестон.

— Сейчас это невозможно! Доктор дал ей успокоительное и сказал, чтобы ее не тревожили. Я не позволю ее будить, слышите!

— Мы не будем ее будить. Но нам нужно все выяснить, нам нужны факты. Но как только доктор нам разрешит, мы должны ее видеть. — Его голос был мягкий, спокойный, но настойчивый.

Тим посмотрел на него, открыл рот, но ничего не сказал.

Эвелин Хиллингтон, как обычно выдержанная и спокойная, села на предложенный ей стул. Она обдумывала задаваемые ей вопросы, отвечала не сразу. Ее темные умные глаза внимательно смотрели на Вестона.

— Да, — сказала она, — я разговаривала с мистером Кендалом на террасе, когда его жена поднялась по ступеням и сообщила нам об убийстве.

— Вашего мужа при этом не было?

— Нет, он ушел спать.

— Вы специально хотели поговорить с мистером Кендалом, по особой причине?

Эвелин подняла свои красивые брови — это был явный намек. Спокойно она сказала:

— Это странный вопрос. Нет, ничего особенного и специального в нашем разговоре не было.

— Вы не говорили о здоровье миссис Кендал?

Эвелин снова задержалась с ответом.

— Я не помню, — сказала она наконец.

— Вы уверены?

— Уверена, что не помню. Как странно об этом спрашивать. Когда разговариваешь — говоришь о многих вещах.

— Миссис Кендал последнее время была не совсем здорова, так я понял.

— Она выглядела нормальной, может быть, немного усталой. У нее было много работы, много забот и хлопот и очень мало опыта. Естественно, что это на ней отражалось, и она иногда срывалась.

— Срывалась, — повторил Вестон. — Как бы вы могли это объяснить?

— Это скорее слово из жаргона, ну как «вирусная инфекция» вместо приступа желчекаменной болезни, «невроз» — при огорчениях, обычных в наше время.

Она улыбнулась, и Вестону показалось, что она над ним смеется. Про себя он подумал, что она умная женщина. Он посмотрел на бесстрастное, ничего не выражающее лицо Давентри. «Интересно, что он думает?»

— Спасибо, миссис Хиллингтон, — сказал Вестон.

— Нам очень жаль, что приходится беспокоить вас, миссис Кендал, но нам нужно знать, как вам удалось найти эту девушку. Доктор Грехем сказал, что вы в состоянии разговаривать с нами.

— Да, — сказала Молли, — я снова хорошо себя чувствую. — Она улыбнулась слабой нервной улыбкой. — Это был шок. Все было ужасно, понимаете?

— Да, я понимаю. Вы, мне известно, пошли прогуляться после ужина.

— Да, я часто так делаю. — Ее глаза были беспокойны, а руки она сжимала и разжимала непрерывно.

— Который был час? — спросил Вестон.

— Я, право, не знаю, мы не обращали особого внимания на время.

— Джаз-банд еще играл?

— Да… может быть… Я не помню.

— Каким путем вы шли?

— По тропинке к пляжу.

— Налево или направо?

— Сначала по одной тропинке, потом по другой. Я не обращала внимания.

— А почему вы не обращали внимания?

Она нахмурилась.

— Наверное, я задумалась.

— Задумались о чем-то определенном?

— Нет, нет, ничего определенного. Я думала, что еще нужно сделать… в отеле. — И снова она стала нервно сжимать и разжимать пальцы. — А потом я заметила что-то в кустах гибиска и подумала, что это может быть? Я остановилась и потрогала. — Она конвульсивно глотнула. — И это была она — Виктория, — она свернулась клубком. Я попробовала поднять ее голову, и на моих руках появилась кровь.

Она удивленно посмотрела на них, как будто бы вспомнив что-то совершенно невозможное.

— Кровь на моих руках.

— Да, это было ужасно. Больше не говорите об этом. Долго ли вы гуляли до тех пор, пока не нашли ее?

— Я не знаю. Совсем не помню.

— Час? Полчаса? Больше часа?

— Я не помню, — повторила Молли.

— Вы брали с собой на прогулку нож?

— Нож? — Молли очень удивилась. — Зачем мне было брать с собой нож?

— Я только спросил об этом, потому что один из кухонных работников упомянул о том, что когда вы вышли из кухни в сад, в руках у вас был нож.

Молли вся сжалась.

— Но я не выходила из кухни… Вы, наверное, говорите о времени до ужина… Нет, нет, я не думаю…

— Вы, наверное, проверяли сервировку на столах?

— Да, я это обычно делаю. Они все делают неправильно, или слишком много ножей, или слишком мало. И то же самое с вилками и ложками.

— Ив тот вечер случилось то же самое?

— Я это делаю совершенно автоматично. Я об этом не думаю и потом не помню.

— И вышли вы из кухни с ножом в руках?

— Я не думаю, что это было так. Нет, я уверена, что этого не было. — Потом она добавила: — Ведь Тим был там — он знает. Спросите Тима.

— Вам нравилась Виктория? Она хорошо работала? — спросил Вестон.

— Да, она была очень милой девушкой.

— Вы с ней не ссорились, не спорили?

— Нет.

— Она вам не угрожала?

— Угрожала? Что вы имеете в виду?

— Это не имеет значения. Как вы думаете, кто мог ее убить? Какое-нибудь подозрение?

— Нет, — уверенно ответила Молли.

— Спасибо, миссис Кендал, — Вестон улыбнулся. — Ведь было не так уж страшно, правда?

— Это все?

— Пока все.

Давентри встал, открыл ей дверь и посмотрел, как она вышла.

— «Тим должен знать», — повторил он. — И Тим совершенно определенно сказал, что ножа у нее в руках не было.

Вестон печально сказал:

— Наверное, любой муж в таком случае сказал бы то же самое.

— Столовый нож не типичный нож для убийства.

— Но это был нож для разрезания жаркого. В тот вечер в меню было жаркое. А эти ножи очень острые.

— Но я никак не могу убедить себя в том, что эта молодая женщина, с которой мы только что говорили, хладнокровно убила человека, — сказал Давентри.

— Совсем не обязательно это предполагать. Миссис Кендал могла выйти в сад до ужина, держа в руке нож. Нож, который она взяла с одного из столов, потому что он оказался лишним. Она могла даже не заметить, что держит его в руке. И она могла положить нож куда-нибудь или уронить его. И кто-то другой мог им воспользоваться. Я тоже думаю, что она вряд ли является убийцей. Это маловероятно.

— И в то же время, — задумчиво сказал Давентри, — я убежден, что она говорит не все, что знает. Полная неосведомленность о времени — вещь очень странная Она не знает, где была и что там делала. И пока что никто ее в тот вечер во время ужина не видел.

— Мужа все видели, а вот жену…

— Вы думаете, она пошла, чтобы встретиться о Викторией Джонсон?

— Может быть. А может быть, она видела того, кто пошел на свидание с Викторией.

— Вы думаете о Греге Дизоне?

— Мы знаем, что он раньше говорил с Викторией. Он мог организовать встречу и потом. Все свободно расхаживали по залу ресторана и по террасе. Все пили, ходили в бар, танцевали.

— Алиби нет ни у кого.

Если бы кто-нибудь наблюдал за маленькой старушкой, стоящей в лоджии своего домика, то он подумал бы, что ничего у нее в мыслях нет, кроме того, как провести день — поехать ли в город, пообедать там в ресторане или провести утро на пляже.