— Совпадение, — предположила Никки, с отчаянием думая о намечавшихся на вечер празднествах.

— Я знаю только то, что через двое суток после того, как Апдайк попросил меня расследовать, не были ли трое его друзей, умерших в этом году, убиты, он сам найден лежащим в овраге и придавленным автомобилем весом в четыре тысячи фунтов.

— Несчастные случаи… — начал Вели.

— Я сам хочу взглянуть на этот «несчастный случай»!

* * *

На Паркуэй полицейский велел им свернуть на боковую дорогу, которая оказалась кратчайшим путем к Дайк-Холлоу и которой Апдайк обычно пользовался, возвращаясь в свой дом, находящийся примерно в двух милях от Паркуэй. Миновав полпути, они наткнулись на свидетельство последней поездки банкира. В этом месте узкая дорога резко сворачивала влево, но Биллу Апдайку не удалось свернуть вместе с ней. Он поехал вперед и, сломав деревянную ограду, угодил в овраг. Падая, машина ударилась о ствол большого старого дуба. Удар катапультировал банкира через ветровое стекло, и он очутился на дне оврага несколькими секундами раньше своего автомобиля.

— Сейчас мы как раз решаем, как нам поднять этот драндулет и освободить тело, — объяснил капитан Роузуотер, когда они присоединились к нему, спустившись на сорок футов ниже дороги.

Здесь овраг разветвлялся, и машина лежала в развилине вверх дном. Вокруг суетились люди с ломами, цепями и ацетиленовыми факелами.

— Мы расчистили достаточно, чтобы понять, что его раздавило всмятку.

— И лицо тоже, капитан? — внезапно спросил Эллери.

— Нет, лицо не пострадало. Мы стараемся извлечь останки в как можно более презентабельном виде, чтобы показать тело вдове для опознания.

Полицейский указал на плоский камень ярдах в двадцати от оврага, на котором сидела маленькая женщина в норковой шубе. Шляпы на ней не было, и зимний ветер развевал ее красивые пепельные волосы. Рядом стояла другая женщина в униформе медсестры.

— Простите.

Эллери зашагал в сторону. Когда Никки, словно гусеница, вскарабкалась на камень, он уже беседовал с миссис Апдайк.

— Вечером у него в банке было собрание совета директоров. Я позвонила одному из его заместителей в два часа ночи. Он сказал, что собрание закончилось в одиннадцать и Билл собирался ехать домой. — Ее взгляд устремился к оврагу. — В половине пятого утра я позвонила в полицию.

— Вы знали, миссис Апдайк, что позавчера ваш муж приходил повидать меня?

— А кто вы такой?

— Эллери Квин.

— Нет, не знала. — Она не казалась ни испуганной, ни удивленной.

— А вы знали Роберта Карлтона Смита, Дж. Стэнфорда Джоунса и Питера Зиссинга Брауна?

— Товарищей Билла по университету? Они умерли в этом году. В этом году… — повторила женщина и внезапно усмехнулась. — Я думала, боги бессмертны.

— Вам было известно, что ваш муж, Смит, Джоунс и Браун составляли «Внутренний круг» среди январианцев?

— «Внутренний круг»? — Она нахмурилась. — Да, Билл как-то упоминал о нем. Нет, я не знала, что они в нем участвовали.

Стоящий на ветру Эллери склонился вперед:

— А участвовали ли в нем Эдуард И. Темпл, Родни Блэк-младший или Чарли Мейсон, миссис Апдайк?

— Не знаю. Почему вы расспрашиваете меня? Почему?! — Ее голос перешел в крик.

Эллери бормотал что-то успокаивающее, когда к ним подошел капитан Роузуотер.

— Миссис Апдайк, не будете ли вы так любезны…

Она спрыгнула с камня.

— Уже?

— Да, пожалуйста.

Капитан взял вдову Уильяма Апдайка за одну руку, медсестра — за другую, и они вдвоем почти что потащили ее к оврагу.

Никки сочла необходимым воспользоваться носовым платком.

Когда она подняла взгляд, Эллери исчез.

* * *

Никки нашла Эллери вместе с его отцом и сержантом Вели на дороге, проходящей над оврагом. Они стояли у большого клена, разглядывая прикрепленный к нему указатель с надписью на желтом фоне: «Впереди крутой поворот», что иллюстрировал знак, напоминающий согнутый локоть.

— На этой дороге нет освещения, — говорил инспектор, когда Никки подошла к ним, — поэтому он должен был включить фары.

— А их мощности, безусловно, хватило бы, чтобы осветить знак с отражателем. Не могу этого понять, инспектор, — пожаловался сержант Вели. — Разве только у него фары вышли из строя.

— Более вероятно, что он заснул за рулем, Вели.

— Нет, — возразил Эллери.

— Что «нет», Эллери?

— У Апдайка фары были в порядке, и он не дремал за рулем.

— Когда мне холодно, на меня ничто не производит впечатления, — поежилась Никки. — Но все равно, Эллери, откуда вы знаете?

Эллери указал на две аккуратные дырки в коре клена, расположенные очень близко к знаку.

— Дятлы? — предположила Никки.

— Боюсь, у этой птицы не было перьев, — медленно произнес Эллери. — Вели, принесите что-нибудь, чем можно будет выдернуть этот знак.

Сержант вернулся с инструментами, стирая с лица пот.

— Она только что его опознала, — сообщил он. — Становится теплее, верно? — Но воздух по-прежнему был серым и холодным как сталь — просто Вели не мог забыть выражение лица миссис Апдайк.

— Что ты ожидаешь найти, Эллери? — спросил инспектор.

— Два полных комплекта дыр от заклепок.

Сержант Вели со вздохом облегчения вытащил знак из ствола.

— Будь я проклят! — вполголоса сказал инспектор Квин. — Вчера вечером кто-то выдернул знак, и в результате Апдайк очутился в овраге.

— А потом преступник вернул знак на место! — воскликнула Никки. — Только он был не слишком сообразителен и не воспользовался старыми дырами.

— Убийство! — заявил Эллери. — Смит, Джоунс и Браун умерли от естественных причин. Но трое из пяти совладельцев этого фонда скончались в одном и том же году…

— Что подало номеру пять идею!

— В случае смерти Апдайка двести тысяч долларов в ценных бумагах переходят к… Эллери! — закричал инспектор. — Куда ты?

* * *

— В этом деле есть поэтическая красота, — говорил Эллери Никки, ожидая вместе с ней в подземном помещении Национального банка. — Янус был богом входов. Ключ является его официальной принадлежностью. Его еще называли Патульций — открыватель. Открыватель! Я сразу понял, что мы опоздали.

— Не знаю, что вы там поняли, — брюзжала Никки. — Сегодня канун Нового года! А вдруг вы ошибаетесь?

— На сей раз нет. Почему прошлой ночью Апдайка убили таким образом, чтобы это выглядело как несчастный случай? Наш таинственный январианец этим утром первым делом прибежал сюда и обчистил сейф, принадлежащий «Внутреннему кругу». Бумаг там нет, Никки.

Спустя час пророчество Эллери стало историческим фактом.

Сейф был открыт ключом Билла Апдайка. Он оказался пустым.

Никаких следов Патульция обнаружить также не удалось. Это очень расстроило инспектора. Выяснилось, что «Внутренний круг» располагал замечательным приспособлением для доступа к своему сейфу, которое было не куплено, а преподнесено в качестве талисмана. Талисман этот ничуть не напоминал значок на лацканах январианцев. Он представлял собой золотой ключ с гравировкой изображения двуликого бога и двумя окружностями, имевшими единый центр. Внешняя окружность состояла из январианских гранатов, а внутренняя — из бриллиантов. Ключ хранился среди документов подвального помещения банка. Каждый, предъявляющий копию ключа, сообщил управляющий, должен допускаться в хранилище «Внутреннего круга» по распоряжению покойного президента Апдайка, которому, как с горечью заметил инспектор Квин, больше подошло бы президентствовать в Обществе юных сыщиков с Деланси-стрит.

— Кто-нибудь сегодня утром впускал сюда человека, предъявившего эту побрякушку?

Один из служащих вспомнил, что впускал такого посетителя, но, когда он описал его одетым в длинное пальто, закутанным шарфом до глаз, носившим темные очки, слегка прихрамывающим и говорящим хриплым шепотом, Эллери устало промолвил:

— Завтра ежегодное собрание январианцев, папа, и наш Патульций не осмелится там не появиться. Так что лучше попытаться завершить работу там.

* * *

Таковы были странные события, предшествовавшие последнему собранию январианцев на тринадцатом этаже «Клуба выпускников» Истерна, за дверью со стальным медальоном, изображающим бога Януса.

Мы не располагаем апокрифическими текстами, повествующими о том, какие сеансы самообожания происходили в этой комнате на предыдущих сборищах, но 1 января начавшегося года январианцы провели весьма неортодоксальное собрание, в котором приняли участие двое непосвященных — Квины, pere et fils[8] — совершившие ритуалы несколько еретического свойства, о которых имеется полный отчет.

Началось с того, что 1 января в четырнадцать часов пять минут сержант Вели трижды постучал в стальные лики Януса, в ответ на что из святая святых послышался испуганный голос:

— Кто там?

Сержант, пробормотав «Ave»,[9] толкнул плечом дверь. Три изумленные пожилые физиономии уставились на незваных гостей. Еретики вошли, и служба началась.

Мы испытываем большое искушение описать во всех подробностях, ради удовлетворения любознательных, интерьер храма, его строгую стальную мебель, отражавшую яркое новогоднее солнце, алтарь на четырех ногах, священные сосуды в форме кубков, наполненные коричневой жидкостью, но с нас довольно профанации. К тому же непосредственное отношение к нашему повествованию имеет сама служба.

Она состояла в основном из вопросов и ответов, чередующихся следующим образом:


Инспектор. Джентльмены, я инспектор Квин из Главного полицейского управления, это мой сын Эллери, а тот громила у двери — сержант Вели из моего отдела.