– Вы хоть попытались изловить эту пташку? – спросил папа, причем и лицо, и голос его ясно демонстрировали, сколь низко он оценивал оправдания мистера Кэйтерера.

– Старался, а как же, да все без толку. Я дал знать в Китай, чтобы там проследили за японским концом линии, начал охоту на Рэндалла по всему Лос-Анджелесу, но результатов никаких. Мы же не могли обратиться за помощью в Почтовый департамент! И тут я получил второе письмо.

Он вытащил еще одно письмо, в котором Трогмортон благодарил за чек, отказывал во встрече, предлагал агентам мистера Кэйтерера в целях сохранения секретности прекратить совать свои носы в его (Трогмортона) дела, заявлял, что некоторые непредвиденные обстоятельства требуют дополнительных вложений в размере двадцати пяти тысяч долларов, и предлагал мистеру Кэйтереру отослать чек на указанную сумму мистеру Б. Дж. Рэндаллу в Портленд, штат Орегон.

– И вы?.. – осведомился папа.

– Послал.

– Ну-ну. А что думают о подобной щедрости ваши партнеры – другие члены синдиката?

– Они... – со странной неохотой произнес бизнесмен, уставившись на дальнее, кресло, – они пока ничего не знают об этих письмах. Вы в них ничего не заметили... странного?

– Бумага американская, но это ничего не доказывает.

– Почерк. – Мистер Кэйтерер оторвал взгляд от кресла и глянул на нас с папой, как оратор, готовый поразить аудиторию. – Почерк – мой.

Я промолчал, а папа произнес:

– Ну-ну.

– Именно. Не совсем мой, вы понимаете, а как если бы я попытался его изменить и не слишком в этом преуспел.

– И поэтому вы не стали никому показывать письмо?

– Ну, это одна из причин. Они могли бы решить, что я их надуваю. В любом случае меня бы попросили платить и помалкивать. Кое-кто из членов синдиката может струхнуть и выйти из дела.

– Мистер Кэйтерер, – я внес свой первый вклад в дискуссию, – вы этих писем, разумеется, не писали?

– Что?! – Лицо его внезапно сделалось краснее папиного, а в распахнутом рту можно было пересчитать пломбы. – За кого вы меня принимаете? – возмутился он.

– Робин, веди себя прилично! – резко приказал папа.

– Этот вопрос нуждается в прояснении, – умиротвориться я решительно отказывался, – и мне все же хотелось бы получить ответ.

Бизнесмен смахнул со стола выпавшую из раскрывшегося от удивления рта сигару и впервые посмотрел на меня с явным неудовольствием.

– Вы правы, – снизошел он до ответа. – Я их, разумеется, не писал.

– Благодарю вас, мистер Кэйтерер, – и я снова смолк.

– И что дальше? – осведомился папа, одарив меня яростной гримасой.

– Вчера пришло еще одно письмо – вот это.

Письмо оказалось написано тем же почерком, так же подписано «Фицморис Трогмортон» и отправлено из Кобе; содержался в нем приказ отправить чек на сто тысяч долларов уже знакомому нам Рэндаллу на Центральный почтамт Спокэйна, штат Вашингтон.

– И вы опять заплатили?

– Нет! – Мистер Кэйтерер распрямился, точно кол проглотил, захлопнул рот так, что от напряжения у него выпятилась челюсть, и несколько театрально хлопнул по столу мясистой дланью. – Довольно я ему платил. Теперь я плачу вам. Найдите их. И передайте, что полученное я им оставлю, но на этом – все. Если хотят испортить мне игру – милости просим! Тюрьма для них всегда открыта!

Папа не относится к числу тех, кого легко поразить красноречием, страстью или темпераментной жестикуляцией.

– Предположим, что они рассмеются мне в лицо, когда я им это передам? Должен ли я признаться, что просто блефую, или вы их действительно собираетесь засадить в каталажку?

Мистер Кэйтерер наморщил бледный лоб и потер массивный подбородок той самой рукой, которой минуту назад так решительно стучал по столу.

– Ну, я не хочу разбрасывать деньги, как конфетти. Если вы не сможете их запугать, полагаю, что-то заплатить придется. Обидно, когда тебя за сосунка держат, но в это дело столько денег вложено, что тут не до гордости. Найдите их и сделайте все, что сможете. Вы знаете, как управляться с подобными типами. Тин. Но имейте в виду: никакой огласки! И не вздумайте ФБР приплетать!

– Угу. А остальные члены вашего синдиката – кто они?

– Это необходимо?

– Да. Я не могу работать вслепую.

Мистер Кэйтерер посмотрел на столешницу, откашлялся, снова жалобно воззрился на столешницу, опять откашлялся и произнес:

– Ладно. Том Эстон из треста «Голден Гейт», капитан Лукас из пароходного концерна Лукаса и Борна и Мюррей Тайлер с судьей де Графом от своей адвокатской конторы.

– Ну-ну. Кто, кроме вас с ними, знал о проекте?

– Никто об этом... этом плане не знает. Моя секретарша, конечно, и мой племянник, но...

– Как насчет секретарши? Вы имеете в виду девицу, которая была здесь, когда мы пришли?

– Да, и ее можете не брать в расчет. Мисс Бренэм работает у меня уже два года – может быть, не так долго, но вполне достаточно, чтобы я мог убедиться в полной ее надежности.

– Ну-ну. – Интонация, с которой папа произнес свое любимое словечко, выдавала невысокую оценку мнения мистера Кэйтерера. – А племянник?

– Форд – Форд Наджент его зовут – он сын моей сестры. Родители его умерли. Юнец необузданный, что правда, то правда, но я не думаю, что кто-то может поставить под сомнение его честность. Он немало поездил по миру, Азию знает, так что, когда возник наш план, я его привлек. Я собирался послать его приглядывать за происходящим на месте, когда дело раскрутится.

– А прочие ваши служащие?

– Они ничего об этом не знают.

– Это вам так кажется, что они ничего не знают. Кто они?

– Ну, Джон Бенедик, старший делопроизводитель, он у меня работает лет десять, если не больше. Еще Гэрти, бухгалтер, тоже десять лет; потом конторщики, Фрэйзер и Эрт; еще Ральф, мальчишка-посыльный, брат мисс Бренэм; и еще Петри, чертежник, и мисс Зобель, стенографистка и регистратор. Есть и другие, но это все люди со стороны, и никто из них не был в конторе с тех пор, как возник наш китайский план. Но никто из тех, кого я перечислил, не имел ни малейшей возможности об этом узнать.

– Нам понадобятся их адреса, – сказал папа таким тоном, точно мистер Кэйтерер и не говорил ему ничего, – и адрес вашего племянника. Кстати, как насчет вашей китайской темной лошадки?

– А что с ним?

– Ему не могло прийти в голову натянуть вам нос?

– Чего ради? – пренебрежительно бросил мистер Кэйтерер. – Я ему доллары даю, а эти шантажисты пенни вымаливают!

– А его люди?

– В этом что-то есть. Наверное, утечка с его стороны. Но он может действовать более свободно и справится с утечкой, будьте уверены. Он вам не тюфяк какой!

– Что он сказал, когда вы сообщили ему об утечке?

– Посоветовал уплатить, что требуется, а сумму вычесть из его доли, и пообещал, что если утечка с его стороны, то новых требований не будет.

– Ну-ну. Теперь насчет тех двух чеков, что вы отослали: их предъявляли к оплате?

– Нет. На десять часов сегодняшнего утра – еще нет.

– Вы уже посылали деньги синдиката вашему тучуну?

– Нет. Первое вложение должно было отправиться сегодня, но я не хочу ничего отсылать, пока не буду знать, как мне из этого выпутаться.

– Тем лучше, – решил папа. – Я бы на вашем месте тоже попридержал денежки, пока мы не выясним, кто стоит за этим. Ваш племянник сейчас на месте?

– Сейчас – нет. Хотите с ним поговорить? Он будет после обеда. Но поверьте мне на слово, с Фордом все в порядке.

– Он знает о письмах?

– Да.

– И что говорит?

– Посоветовал не платить ни цента. Но он еще молод.

– Ну-ну. Позовите девушку.

Мистер Кэйтерер нажал на одну из кнопок у себя на столе, и почти немедленно дверь отворилась, впуская секретаршу, чьи голубые глаза внимательно глядели на шефа. Карандаш и блокнот мисс Бренэм держала на изготовку.

– Диктовки не будет, мисс Бренэм. Мистер Тин хочет поговорить с вами об этом китайском деле. Я нанял его для расследования.

– О да, мистер Кэйтерер, – сказала она, поворачиваясь к нам.

– Присаживайтесь, мисс Бренэм. – Я вскочил со стула и предложил его даме.

– О, благодарю вас!

– Что вы думаете об этом Трогмортоне? – осведомился папа, пока я перебирался на другой стул.

Девушка вопросительно взглянула на своего босса, который сказал:

– Отвечайте на все вопросы мистера Тина, как на мои собственные.

– Я думаю, что это просто позор, – воскликнула она, сверкнув нежнейшими голубыми глазками, – что замечательные планы мистера Кэйтерера нарушаются подобным образом!

Я знал, что папе это не понравится – ему и не понравилось.

– Весьма достойно сожаления, – произнес он тоном полного равнодушия к ее мнению, – но я вас не о том спрашиваю. Где, как вы думаете, произошла утечка?

– Ну, мистер Кэйтерер полагает, что...

– Одну минуточку. Мнение мистера Кэйтерера может оказаться верным, а может и нет. В любом случае я с ним уже знаком. Теперь я хочу выяснить ваше, если, конечно, оно у вас имеется. Вы думаете, утечка происходит здесь, в конторе?

– О нет, сэр! Я полагаю, раз письма пришли из Японии, то и утечка, как вы ее называете, с той стороны.

– У шантажиста мог быть здесь сообщник, – указал папа. – Вам же известно, что деньги должны были быть выплачены здесь, а не за границей.

Молодая женщина глянула на мистера Кэйтерера, который оторвался от раскуривания очередной сигары и признал:

– А тут вы правы, Тин.

– О да! – Полный неприкрытого восхищения взгляд мисс Бренэм заметался между папой и мистером Кэйтерером. – Я бы никогда об этом не подумала!

– Вы говорили с кем-нибудь о планах мистера Кэйтерера?