Креддок призадумался. Мици могла и сочинять. Но могла и не сочинять. Он осторожно спросил:

— А ты уверена, что она разговаривала именно с Руди Шерцем?

Конечно. Он выходить, я видеть, что он пойти по дорожка к оранжерея. А я в тот момент, — вызывающе добавила Мици, — выходить смотреть, вырастать ли молодая крапива.

«Интересно, — подумал Креддок, — что за молодая крапива может вырасти в октябре?» Но он понимал: Мици просто наспех выдумала причину, чтобы скрыть Свои истинные намерения.

— А больше ты ничего не слышала?

Мици посмотрела на него удрученно.

— Эта мисс Баннер, с ее длинный нос, начинать меня звать: «Мици! Мици!» И я должна уходить. Она такой вредный! Все лезет. Говорит, будет меня учить готовить. Ее готовление! В ней, да, везде, везде вода, вода, вода!

— А почему ты в прошлый раз ничего не сказала? — строго спросил Креддок.

— Потому что не помнить… Я не думать… Я потом решить, что они иметь план… он и она.

— А ты уверена, что это была миссис Хаймс?

— Очень уверена. Она воровка, эта миссис Хаймс. Она воровает и показывает воры хорошие дом. Что она получает за работа в саду, для такая леди не хватает, нет. Ей надо ограбливать мисс Блеклок, которая была с ней такая добрая. Она плохая, плохая женщина, эта миссис Хаймс.

— А вдруг, — сказал инспектор, — вдруг мне сообщат, что не Филлипу, а тебя видели с Руди Шерцем, тогда как?

Но предположение произвело на Мици гораздо меньшее впечатление, чем думал Креддок. Мици только фыркнула и тряхнула головой.

— Если они видят меня с ним, это ложь, ложь, ложь! — презрительно сказала она. — Говорить ложь о кого-нибудь просто, но в Англия это надо доказывать. Мисс Блеклок так мне говорить, и это правда или нет? Я не разговариваю с воры и убийцы. Никакой английский полицейский не может так утверждать. Но как я могу готовить, если вы всегда здесь говорить, говорить, говорить… Уходите из моя кухня, пожалуйста. Я хочу делать сейчас очень осторожный соус.

Креддок послушно вышел. Его подозрения насчет Мици слегка поколебались. Слишком уж убежденно она рассказывала про Филлипу Хаймс. Конечно, Мици могла и приврать. (И так оно, по его мнению, и было.) Но в ее рассказе, вероятно, все же была доля правды. Он решил поговорить с Филлипой Хаймс. Во время допроса она показалась ему спокойной, хорошо воспитанной молодой женщиной. Ее он не подозревал.

Креддок прошел через холл и, задумавшись, попытался открыть не ту дверь. Спускавшаяся с лестницы мисс Баннер поспешно указала ему дорогу.

— Не туда, — сказала она. — Та дверь не открывается. В следующую налево. Запутаться можно, да? Столько дверей!

— Многовато, — согласился Креддок, оглядывая узкий холл.

Мисс Баннер любезно принялась перечислять:

— Первая ведет в гардеробную, за ней дверь в чулан, затем в столовую, это по нашей стороне. А по той — фальшивая дверь в гостиную, в которую вы сейчас пытались войти, потом настоящая дверь в гостиную, потом в кладовку с фарфором, дальше дверь в маленькую оранжерею и в конце — черный ход. Запутаться можно. Особенно в этих двух, они так близко друг от друга. Я тоже частенько по ошибке толкалась не в ту дверь. Обычно ее стол загораживал, но его отодвинули.

Креддок почти машинально заметил тонкую горизонтальную полоску на двери, которую он недавно пытался открыть. Теперь он понял, что полоска — след от стола. Смутная мысль шевельнулась в его мозгу, и он спросил:

— Отодвинули? Когда?

К счастью, Дору Баннер никакие вопросы не удивляли. Словоохотливой старушке все казалось естественным, любой вопрос по любому поводу, и ей доставляло наслаждение давать любую, самую пустяковую информацию…

— Так… дайте подумать… совсем недавно, дней десять назад, от силы недели две.

— А почему его отодвинули?

— Не помню. Кажется, из-за цветов. Вроде бы Филлипа поставила их в большую вазу — она просто очаровательно составляет букеты — осенние цветы, веточки, ветки, и букет получился такой большой, что цеплялся за волосы, поэтому Филлипа сказала: «А почему бы не отодвинуть стол подальше? Цветы будут лучше смотреться на фоне стены, а не этой двери!» Только пришлось снять картину «Веллингтон[202] в Ватерлоо». Правда, я от нее не в восторге. Мы ее положили под лестницу.

— Так на самом деле дверь не фальшивая? — спросил Креддок.

— Нет-нет, она настоящая. Она ведет в бывшую маленькую гостиную, однако, когда комнаты соединили, две двери стали не нужны, и одну закрыли.


— Закрыли? — снова осторожно переспросил Креддок. — Вы хотите сказать: заколотили? Или просто заперли?