— А чем подтверждается все остальное?

— Подтверждения есть, хотя их крайне мало. Роули Клоуд и другие видели, как он приехал в Вормсли Хит. Служанок не было дома (у Дэвида, конечно, есть свой ключ), так что они его не видели, но нашли в библиотеке окурок папиросы, весьма их заинтриговавший, а также обнаружили беспорядок в бельевом шкафу. Один из садовников, работавший допоздна — когда закрывал теплицы, кажется, — тоже заметил его. Мисс Марчмонт встретила его у Мардонского леса, когда он бежал к поезду.

— Кто-нибудь видел, успел ли он на поезд?

— Нет, но он позвонил по телефону из Лондона мисс Марчмонт в двадцать три ноль пять.

— Это проверено?

— Да, мы уже получили подтверждение на запрос о звонках по этому номеру. Был телефонный разговор в кредит в двадцать три ноль четыре, с Вормсли Вейл, номер тридцать четыре. Это номер мисс Марчмонт.

— Очень, очень интересно, — пробормотал Пуаро.

Но Спенс его реплики не услышал и методично продолжал:

— Роули Клоуд ушел от Ардена без пяти девять. Он совершенно уверен, что не раньше. Примерно в девять десять Лин Марчмонт видит Дэвида Хантера у Мардонского леса. Предположим даже, что он пробежал всю дорогу от «Оленя», — было ли у него время встретиться с Арденом, поссориться с ним, убить его и добраться до леса? Мы тщательно рассчитали все, это вряд ли возможно. Однако теперь мы начинаем сначала. Арден вовсе не был убит в девять часов, он еще был жив в четверть одиннадцатого, если только это не приснилось вашей старой леди. Он был убит или той женщиной, которая обронила свою губную помаду, женщиной в оранжевом шарфе, или кем-то, кто был у него после этой женщины. И тот, кто совершил убийство, предусмотрительно перевел стрелки часов назад, на девять десять…

— Что сильно осложнило бы положение Хантера, если бы он не встретил случайно Лин Марчмонт в том месте, где он вряд ли рассчитывал кого-нибудь встретить, — сказал Пуаро.

— Да, осложнило бы. Поезд в двадцать один двадцать — последний из Вормсли Хит. Уже темнело. Этим поездом всегда едут игроки в гольф. Никто не заметил бы Дэвида, да и станционные служащие никогда раньше его не видели. А в Лондоне он не взял такси. Так что в этом случае только слова его сестры подтверждали бы, что он действительно вернулся в Шепердс-Корт в названное им время.

Пуаро молчал, и Спенс спросил:

— О чем вы думаете, мосье Пуаро?

— Продолжительная прогулка вокруг «Белой виллы». Встреча в Мардонском лесу. Позднее — телефонный звонок… А Лин Марчмонт помолвлена с Роули Клоудом. Очень бы мне хотелось знать, о чем они тогда говорили по телефону?

— Вами движет свойственное людям любопытство.

— О да! — ответил Пуаро. — Мною всегда движет именно такого рода любопытство.

Глава 8

Был уже довольно поздний час, но Пуаро был необходим еще один визит. Он подошел к дому Джереми Клоуда. Маленькая, смышленая на вид служанка провела его в кабинет. Хозяина не было.

Оставшись один, Пуаро с интересом огляделся. Даже дома у Джереми все очень размеренно и сухо, подумалось ему. На письменном столе стоял большой портрет Гордона Клоуда. Другая выцветшая фотография изображала лорда Эдварда Трентона верхом на коне. Пуаро рассматривал этот портрет, когда вошел Джереми Клоуд.

— А, простите. — В некотором смущении Пуаро поставил назад фотографию.

— Отец моей жены, — сказал Джереми с горделивом ноткой в голосе. — И одна из его лучших лошадей Честная. Пришла второй на дерби[63] тысяча девятьсот двадцать четвертого года. Вы интересуетесь скачками?

— Увы, нет.

— Поглощает массу денег, — сухо заметил Джереми. — Лорд Эдвард обанкротился из-за них, был вынужден уехать за границу. Да, этот спорт — дорогое довольствие.

Но все же в его голосе по-прежнему звучала та же горделивая нотка.

Пуаро решил, что сам Джереми скорее выбросил бы деньги на улицу, чем вложил в лошадей, но люди, поступающие так, вызывают у него тайное восхищение. Клоуд продолжал:

— Чем могу быть полезен, мосье Пуаро? Вся наша семья в долгу перед вами за то, что вы разыскали майора Портера, который опознал убитого.

— Кажется, вся семья ликует по этому поводу, — сказал Пуаро.

— О, это несколько преждевременная радость, — сухо заметил Джереми. — Еще много воды утечет, прежде чем что-то изменится. Ведь смерть Андерхея в Африке была установлена. Нужны годы, чтобы опровергнуть такого рода факт. К тому же показания Розалин были очень определенны, очень определенны. Она произвела хорошее впечатление на суд…

Похоже, Джереми Клоуд вовсе не рассчитывал на какое-либо улучшение в своем ближайшем будущем.

Затем, раздраженным и усталым жестом отодвинув какие-то бумаги, он сказал:

— Но вы хотели видеть меня.

— Я хотел спросить вас, мистер Клоуд, вполне ли вы уверены, что ваш брат не оставил завещания? Я имею в виду — завещания, сделанного после женитьбы…

На лице Джереми отразилось удивление.

— Не думаю, чтобы эта мысль приходила кому-нибудь в голову. Знаю только, что до отъезда из Нью-Йорка он, безусловно, не делал завещания.

— Он мог его составить за два дня пребывания в Лондоне.

— У юриста?

— Или написать самолично.

— И заверить? А кто бы мог заверить?

— В доме было трое слуг, — напомнил ему Пуаро. — Трое слуг, которые погибли в ту же ночь, что и он.

— Гм… Да… Но даже в том случае, если он поступил, как вы предполагаете, завещание тоже погибло при бомбежке.

— Ну, это еще вопрос. Недавно множество документов, которые считались полностью утраченными, было расшифровано новым способом. Например, документы, испепеленные внутри домашних сейфов, но не настолько поврежденные, чтобы их не удалось прочитать.

— В самом деле, мосье Пуаро, ваша идея чрезвычайно интересна. Чрезвычайно интересна. Но я не думаю… Нет, я просто не верю, чтобы из этого что-нибудь вышло… Насколько мне известно, в доме на Шеффилд-Террас не было сейфа. Гордон все ценные бумаги держал в своей конторе, а там завещания, безусловно, не было.

— Но ведь можно сделать запрос, — настаивал Пуаро. — Навести справки. Вы можете уполномочить меня сделать это?

— О, конечно, конечно. Было бы очень любезно с вашей стороны заняться этим. Но, признаться, у меня нет никакой веры в успех этой затеи. Разве что случайно… Так вы, значит, сразу возвращаетесь в Лондон?

Глаза Пуаро сузились: в тоне Джереми прозвучало явное нетерпение. «Возвращаетесь в Лондон»… Неужели они все хотят, чтобы он ушел с дороги?

Прежде чем он смог ответить, открылась дверь и вошла Фрэнсис Клоуд.

Пуаро поразили два обстоятельства. Во-первых, то, что она выглядела совершенно больной. Во-вторых, очень сильное ее сходство с фотографией отца.

— Мосье Пуаро пришел навестить нас, дорогая, — сказал без всякой необходимости Джереми.

Она пожала гостю руку, и Джереми Клоуд немедленно сообщил ей предложение Пуаро поискать завещание.

Фрэнсис выразила сомнение:

— Очень мало шансов, мне кажется.

— Мосье Пуаро возвращается в Лондон и любезно предложил навести справки.

— Насколько я знаю, майор Портер возглавлял противовоздушную оборону в этом районе, — сказал Пуаро.

Странное выражение мелькнуло на лице миссис Клоуд.

— А кто такой этот майор Портер?

Пуаро пожал плечами:

— Офицер в отставке, живущий на пенсию.

— Он действительно был в Африке?

Пуаро с любопытством посмотрел на нее:

— Конечно, мадам. А почему бы и нет?

Она сказала с почти отсутствующим видом:

— Не знаю. Он изумил меня.

— Да, миссис Клоуд, — произнес Пуаро. — Это мне понятно.

Она быстро взглянула на него. Выражение, похожее на страх, промелькнуло в ее глазах.

Повернувшись к мужу, она сказала:

— Джереми, мне очень жаль Розалин. Она совсем одна в Фэрроубэнке и, наверно, жутко подавлена арестом Дэвида. Ты не будешь возражать, если я приглашу ее пажить пока здесь, у нас?

— А ты думаешь, что это было бы разумно, дорогая? — спросил Джереми с сомнением в голосе.

— О, разумно? Я не знаю! Но нужно быть гуманным. Она так беспомощна.

— Вряд ли она согласится.

— Но, во всяком случае, я могу пригласить ее?

Адвокат спокойно сказал:

— Ну, сделай так, если от этого почувствуешь себя счастливее.

— Счастливее?

Это слово вырвалось у нее со странной горечью. Затем она быстро взглянула на Пуаро.

Пуаро вежливо пробормотал:

— Разрешите откланяться.

Она проводила его в переднюю.

— Вы возвращаетесь в Лондон?

— Я поеду туда завтра, но самое большее — на сутки. А потом вернусь в гостиницу «Олень», если я вам понадоблюсь, ищите меня там, миледи.

— Зачем вы можете мне понадобиться? — резко спросила она.

Пуаро ничего ей не ответил и еще раз повторил:

— Я буду в «Олене»…

Позже, в ту же ночь, Фрэнсис Клоуд говорила мужу:

— Я не верю, что этот человек едет в Лондон по той причине, которую называет. Я не верю всем этим разговорам о том, что Гордон составил завещание. А ты веришь этому, Джереми?

Безнадежный, усталый голос ответил ей:

— Нет, Фрэнсис, нет, он едет по какой-то другой причине.

— По какой?

— Понятия не имею.

— А что мы будем делать, Джереми? — спросила она. — Что нам теперь делать?

Помолчав, он ответил:

— Я думаю, Фрэнсис, остается только одно…

Глава 9