На странице виднелось несколько пустых мест. Креддок наклонился, стараясь разобрать размытую подпись: «Соня… я… Р. Г.» Чуть дальше — «Соня и Белль на пляже». А на противоположном листе слова: «Пикник в Скейне». Она перевернула следующую страницу. «Шарлотта, я, Соня, Р. Г.».

Креддок встал. Губы его мрачно сжались.

— Кто-то вытащил фотографии. И, по-моему, совсем недавно.

— Когда мы смотрели альбом, они ведь были. Правда, Джулия?

— Я смотрела вполглаза, меня в основном интересовали наряды. Но, кажется, вы правы, тетя Летти, пустых мест тут не было.

Креддок посуровел еще больше.

— Кто-то, — сказал он, — вынул из альбома все фотографии, на которых была Соня Гедлер.

Глава 18 Письма

1

— Простите, что снова беспокою вас, миссис Хаймс.

— Ничего, — холодно проронила Филлипа.

— Может, нам пройти в ту комнату?

— В кабинет? Ради Бога, только там очень холодно. Там нет камина.

— Не важно. Я вас долго не задержу. Кроме того, там нас вряд ли смогут подслушать.

— А это имеет значение?

— Не для меня, миссис Хаймс. Для вас.

— Что вы хотите сказать?

— Вы вроде бы говорили, миссис Хаймс, что вашего мужа убили на войне в Италии?

— Ну и что?

— А не проще ли было сказать правду, признаться, что он дезертировал?

Филлипа побелела и стиснула руки.

— Вы всегда до всего докапываетесь? — В голосе ее звучала горечь.

Креддок сухо ответил:

— Мы ждем от людей правды.

Она помолчала. Потом спросила:

— Ну и что?

— То есть, миссис Хаймс?

— Что вы намерены теперь делать? Рассказать всему свету? Так нужно, да? Этого требует справедливость? Или, может, милосердие?

— А разве никто не знает?

— Здесь — никто. Гарри, — ее голос дрогнул, — мой сын тоже ничего не знает. И я не хочу, чтобы он узнал. Нет-нет, никогда.

— Позвольте заметить, миссис Хаймс, что вы поступаете опрометчиво. Когда мальчик подрастет, лучше скажите ему правду. А то, если он узнает об этом не от вас, ему будет еще горше. Или вы всю жизнь собираетесь рассказывать ему сказки про отца, погибшего геройской смертью?

— Я не рассказываю никаких сказок. Вы что, считаете меня настолько бесчестной? Мы просто не говорили на эту тему. Его отец был… был убит на войне. В конце концов, для нас он и так все равно что мертв.

— Но ваш муж жив?

— Возможно. Откуда мне знать?

— Когда вы встречались с ним в последний раз, миссис Хаймс?

Филлипа торопливо ответила:

— Я не видела его много лет.

— Вы совершенно уверены? А может, вы все-таки видели его… недели две тому назад?

— На что вы намекаете?

— Я не мог поверить, что вы встречались в оранжерее с Руди Шерцем. Однако рассказ Мици звучал весьма убедительно. Так что напрашивается вывод: мужчина, ради которого вы в то утро ушли с работы, — это ваш муж.

— Ни с кем я в оранжерее не встречалась.

— Может, ему потребовались деньги, и вы их ему дали?

— Я же сказала, я его не видела. И ни с кем в оранжерее не встречалась!

— Среди дезертиров частенько попадаются сущие головорезы. Иногда они участвуют в ограблениях… В налетах… В общем в делах такого рода. И нередко у них есть пистолеты, привезенные из-за границы.

— Я не знаю, где мой муж. Мы не виделись много лет.

— Это ваше последнее слово, миссис Хаймс.

— Да, больше мне нечего сказать.

2

Креддок ушел от Филлипы злой и растерянный.

— Упряма, как ослица! — сердито бурчал он себе под нос.

Он был совершенно уверен, что Филлипа лгала, но перемочь ее упорное отнекивзние ему так и не удалось.

Разузнать бы побольше о бывшем капитане Хаймсе! Но Креддок располагал лишь самыми скудными сведениями. Послужной список его был неудовлетворительным, но нельзя же на этом основании считать Хаймса преступником.

И уж во всяком случае, Хаймс никак не мог смазать дверные петли.

Это сделал либо кто-то из домочадцев, либо тот, кто запросто вхож в Литтл-Педдокс.

Креддок стоял в раздумье, глядя на лестницу, как вдруг ему пришла в голову мысль: а что делала Джулия на чердаке. Чердак, подумал он, не совсем подходящее место для такой изнеженной барышни. Что же она там делала.

Он бегом поднялся на второй этаж. Поблизости никого не было. Креддок открыл дверь, из которой вышла Джулия, и поднялся по узкой спиральной лестнице.

На чердаке он увидел кованые сундуки, старые чемоданы, полуразвалившуюся мебель… Стул со сломанной ножкой, разбитая фарфоровая лампа, разрозненные столовые сервизы.

Креддок подобрался к сундукам и открыл крышку одного из них. Одежда. Старомодные добротные женские платья. Наверно, мисс Блеклок и ее покойной сестры.

Он заглянул в другой сундук.

Занавеси.

Взял маленький кожаный чемоданчик. Там были бумаги и письма. Старые письма, пожелтевшие от времени.

Креддок посмотрел на крышку чемоданчика, на ней стояли инициалы «Ш.Л.Б.». Видимо, чемоданчик принадлежал Шарлотте, сестре Летиции. Креддок развернул одно из писем. Оно начиналось так:

«Дорогая Шарлотта. Вчера Белль почувствовала себя лучше и смогла поехать на пикник. Р. Г. тоже взял выходной. Дела с основанием предприятия в Эсвогеле идут превосходно. Р. Г. очень этим доволен. Привилегированные акции поднялись выше номинала».

Он пропустил остальное и посмотрел на подпись.

«Твоя любящая сестра Летиция».

Креддок взял другое письмо.

«Милая Шарлотта! Я хочу, чтобы ты все-таки иногда виделась с людьми. Знаешь, ты все преувеличиваешь. На такие недостатки, как у тебя, люди вообще не обращают внимания. Ты напрасно считаешь это уродством».

Креддок вспомнил, что Белль Гедлер говорила насчет какого-то уродства у Шарлотты Блеклок. В результате Летиции пришлось бросить работу и ухаживать за сестрой. Взволнованные письма были пронизаны нежностью и любовью к несчастной калеке. Летиция пространно описывала свои каждодневные дела, со всеми подробностями, которые могли заинтересовать больную девушку. И Шарлотта хранила ее письма. А вдруг среди них затесались какие-нибудь старые снимки?

Креддок внезапно разволновался. Что, если разгадка здесь? Может, в письмах есть нечто, о чем сама Летиция Блеклок давно позабыла. Ведь письма представляют собой беспристрастную картину прошлого, в них может быть ключ к разгадке. Вдруг он с их помощью нападет на след убийцы? И потом, возможно, среди писем обнаружатся фотографии Сони Гедлер, о которых не знает тот, кто вынул снимки из альбома.

Инспектор Креддок аккуратно сложил письма, закрыл чемоданчик и стал спускаться.

Внизу стояла Летиция Блеклок и с изумлением глядела на него.

— Так это вы были на чердаке? А я слышала шаги и не могла понять кто..

— Мисс Блеклок, я нашел здесь кое-какие письма. Вы писали их Шарлотте много лет назад. Вы позволите мне взять их?

От возмущения мисс Блеклок даже побагровела.

— Это необходимо? Но почему? Какой вам от них прок?

— Там могут быть снимки Сони Гедлер или описание ее характера, какие-нибудь намеки, эпизоды, которые могут мне помочь.

— Но это частная переписка, инспектор!

— Я знаю.

— А впрочем, вы все равно их заберете… Наверно, у вас есть на то полномочия, а если нет — то вы легко их получите. Берите! Забирайте! Но о Соне вы почти ничего не найдете. Она вышла замуж и уехала всего через два года после того, как я начала работать у Рэнделла Гедлера.

Креддок упрямо твердил:

— А вдруг что-нибудь есть? Надо посмотреть. Уверяю вас, опасность очень реальна.

— Знаю, — сказала она, закусив губу. — Банни умерла оттого, что приняла таблетку, предназначавшуюся для меня. Следующей жертвой могут оказаться Патрик или Джулия, Филлипа или Мици, а ведь у них еще вся жизнь впереди. Они выпьют бокал вина, налитый для меня, или съедят шоколад, посланный мне в подарок. Забирайте письма! Прочтите их и сожгите. Они интересны только для меня и Шарлотты. Все давно кончено… ушло, минуло. Этого уже никто не помнит.

Она поднесла руку к ожерелью из фальшивого жемчуга. Креддок подумал, что оно совершенно не вязалось с твидовым пиджаком и юбкой.

— Забирайте письма, — повторила она.

3

На следующий день инспектор зашел к священнику.

День выдался пасмурный, ветреный.

Мисс Марпл вязала, пододвинув кресло к камину Банч ползала по полу, раскраивая материал. Она села, откинула упавшие на глаза волосы и выжидательно посмотрела на инспектора.

— Не знаю, может, я нарушаю устав, — сказал Креддок, обращаясь к мисс Марпл, — но мне бы хотелось показать вам это письмо.

Он поведал, как обнаружил письма на чердаке.

— Письма очень трогательные, — добавил Креддок, — мисс Блеклок всячески старалась поддержать в сестре интерес к жизни и поправить ее здоровье. В письмах ясно вырисовывается личность старика отца, доктора Блеклока. Это был тупоголовый тип, косный, убежденный в том, что все его мысли и сентенции правильны. Из-за своего упрямства он, наверно, уморил не одну тысячу пациентов. Он не выносил никаких новых веяний или методов лечения.

— Я бы не стала его за это упрекать, — заметила мисс Марпл. — Наши молодые врачи слишком увлекаются экспериментами. Сначала выдерут тебе все зубы, исследуют все железы, удалят добрую половину внутренностей, а потом разведут руками и заявят, что медицина бессильна. По мне, так лучше старые испытанные средства. Их, в конце концов, всегда можно выбросить в помойное ведро.