20

«Мы отплыли из Перу, где пробыли целый год, взяв с собой провизии на двенадцать месяцев; путь наш лежал в сторону Китая и Японии через Южно-Китайское море; дул попутный восточный ветер, хотя и очень слабый, и так продолжалось больше пяти месяцев. Но потом ветер переменился на западный, и несколько дней мы почти не продвигались вперед, порой нам даже хотелось повернуть обратно. Но потом поднялся сильный южный ветер, вернее юго-юго-восточный… мы оказались среди разъяренной водной стихии, без еды, и поняли, что погибли, и приготовились к смерти».

Что это? Девятнадцатый век, Роберт Льюис Стивенсон, начало одного из его морских романов? Ничуть не бывало. Это первые строки «Новой Атлантиды», фантастической утопии, которую Фрэнсис начал писать в 1624 году и так и не закончил. Но читаем дальше:

«И так случилось, что на следующий день ближе к вечеру мы увидели… словно бы плотные кучевые облака, это внушило нам некоторую надежду, что поблизости земля; мы знали, что эта часть Южного моря совершенно не исследована и что здесь могут находиться острова и континенты, еще не открытые европейцами… Через полтора часа мы вошли в просторную гавань, которая была портом прекрасного города… но мы сразу же увидели группы людей с дубинками в руках, казалось, они не желают позволить нам сойти на берег, однако никаких угроз не слышалось… К нам направилась небольшая лодка, в ней сидело человек семь или восемь; у одного из них в руках был желтый деревянный жезл с синими наконечниками, человек этот без малейших признаков опасения поднялся на борт нашего судна… Достал небольшой пергаментный свиток… на этом свитке были написаны на древнееврейском языке, на древнегреческом, на прекрасной классической латыни и на испанском языке следующие слова: „Ни один из вас не сойдет на землю; и не далее чем через шестнадцать дней вы должны отплыть от этого берега, если только вам не будет позволено остаться дольше. А пока, если вам нужна пресная вода, еда, помощь больным и если ваш корабль нуждается в починке, напишите все, что вам необходимо, и вы получите все, на что способно милосердие“. Внизу была печать в виде крыльев херувима, но не раскрытых в полете, а сложенных, и рядом с ними крест… Часа через три после того, как мы послали наш ответ, появился человек — судя по всему, местный житель. На нем было одеяние, похожее на плащ с широкими рукавами из непромокаемого камлота[41] дивного голубого цвета, гораздо более красивое и нарядное, чем наша одежда; зеленый камзол и зеленый головной убор, похожий на тюрбан, аккуратно свернутый и не такой большой, как у турок; из-под него выбивались пряди волос».

После того как вся команда корабля поклялась, что они не пираты, что за последние сорок дней не пролили ни капли крови и что все без исключения христиане, людям разрешили сойти на берег на следующий день и взять с собой больных. Они все исполнили, и на суше их отвели в просторный дом, построенный из синеватого кирпича, дом назывался «Приют чужестранцев». Здесь им позволили отдыхать в течение трех дней, принесли еду и питье, такие освежающие и укрепляющие, каких никто из них не пробовал в Европе, а также пилюли, чтобы ускорить выздоровление больных. По прошествии трех дней к ним пришел управляющий «Приютом чужестранцев» и рассказал, что он христианский священник, а поскольку его гости тоже христиане, он ответит на их вопросы, потому что правительство дало им разрешение провести шесть недель на острове, который называется Бенсалем.

И вот, разговаривая с ним каждый день, офицеры судовой команды, которых было шестеро, узнали удивительную историю острова. Узнали, что три тысячи лет назад Бенсалем хоть и был островом, но представлял собой часть огромного континента, именуемого Атлантидой и имел множество судов, которые плавали по всему миру. Вот почему они знают древнееврейский, древнегреческий и латынь. Но произошла катастрофа. Гигантская волна нахлынула на континент и погребла под собой все города и почти всех жителей, те немногие, кому удалось спастись, за несколько столетий одичали чуть ли не до первобытного состояния, и то, что осталось от некогда гордого и могучего континента, сейчас называется Америкой.

Остров же Бенсалем остался невредим во время катастрофы благодаря защите Всевышнего и святого апостола Варфоломея, и это позволило жителям острова и их потомкам сохранять все эти долгие века свои знания и мудрость, исповедуя христианскую веру и следуя обычаям; их король и правитель, которого они называли Соломона, установил порядок в обществе, получивший название «Храм Соломона», и посвятил себя изучению деяний Господа и его созданий.

Изолированные от всего остального мира, островитяне таким образом избежали пагубного влияния со стороны, но некоторым братьям «Храма Соломона» было позволено путешествовать по миру, не раскрывая своего имени, общаться с людьми разных стран и, возвращаясь, рассказывать об открытиях в науках, искусствах, в производствах, о новых изобретениях, чтобы вводить все эти новшества на своем собственном острове; но благодаря своей отрезанности от остального мира в этих неизведанных водах Тихого океана и образу жизни, который они вели, им удалось уберечь свои собственные открытия от алчности людей, желающих все прибрать к своим рукам.

Гостям Бенсалема позволили гулять по городу и его окрестностям и осматривать все, что захочется. «Теперь мы чувствовали себя свободными людьми, — повествует рассказчик „Новой Атлантиды“, — и жизнь наша была наполнена радостью… мы знакомились со многими жителями города, которые приняли нас с таким открытым сердцем, оказали нам столько доброты и предоставили столько свободы, что мы готовы были забыть обо всем, чем дорожили у себя на родине; и к тому же мы постоянно встречались с вещами, достойными внимания и описания, и если бы в мире существовало зеркало, чтобы показать людям достойную страну, то это оказалась бы здешняя страна».

Когда рассказчику позволяют встретиться с одним из Отцов Храма Соломона и тот посвящает его в тайны ведущихся на острове работ, мы словно переносимся из приключенческого романа девятнадцатого века в научно-фантастический роман двадцатого.

«Пещеры… глубиной шестьсот саженей… Эти пещеры мы называем Нижним уровнем. И мы их используем для коагуляции, отвердевания, замораживания и консервации тел… а также для производства новых искусственных металлов… иногда мы к тому же используем их для лечения некоторых болезней и для увеличения продолжительности жизни… У нас также много разнообразных удобрений, которые мы вносим в почву, чтобы сделать ее более плодородной.

У нас есть высокие башни… и их мы называем Верхним уровнем… С этих башен мы ведем наблюдения за атмосферными явлениями: за ветром, дождем, снегом, градом; а также за метеорами…

У нас также есть немало искусственных колодцев… камеры здоровья… сады, где мы прививаем растения всеми известными нам способами… парки и вольеры для разнообразных животных и птиц… на них мы испытываем яды и различные лекарства… оживляем тех, кто, как нам кажется, умер…

Мы умеем создать высокую температуру, сравнимую с температурой Солнца и других небесных тел… Приборы, которые генерируют тепло всего лишь с помощью движения… приборы, которые позволяют видеть близкие предметы словно бы удаленными на большое расстояние… и далекие предметы, словно они находятся рядом… У нас также есть хранилища звуков… и мы умеем передавать звуки по каналам из труб разных размеров на далекие расстояния… Лаборатории, где механизмы вырабатывают такую скорость, которая вам неизвестна… и обладают такой разрушительной силой, которая во много раз превосходит ваши самые совершенные пушки и мортиры… Мы также научились имитировать полет птиц и умеем летать по воздуху; у нас есть суда, которые могут опускаться под воду и плавать на глубине…

У нас есть лаборатории, где можно обманывать чувства с помощью искуснейших трюков, создавая разные призраки, привидения и вообще видимость вещей, которые на самом деле не существуют. Вот, сын мой, некоторые из богатств, которыми обладает Храм Соломона».

Простого читателя, не ученого и не историка, который тем не менее прочел «Усовершенствование наук» и другие переведенные с латыни труды Фрэнсиса не только без напряжения, но даже и с удовольствием, «Новая Атлантида» в очередной раз и поразит, и взволнует, потому что до сих пор Фрэнсис Бэкон не писал ничего подобного. Мы уже вспоминали приключенческие романы девятнадцатого века Роберта Льюиса Стивенсона, добавим еще имена Жюля Верна и Герберта Уэллса; но все эти писатели близки к нам по времени, а автора «Новой Атлантиды» отделяет от них два с половиной столетия.

Какие источники его питали, у кого он черпал вдохновение? Без сомнения, стиль и описание начала путешествия приводят на память «Судовождение, судоходство, морские путешествия и открытия Великобритании» Ричарда Хэклута, впервые опубликованные в 1589 году и потом переиздававшиеся в 1598, в 1599 и 1600 годах. Жадно поглощавший все интересное, Фрэнсис, конечно же, прочел сочинение Хэклута еще молодым барристером в Грейз инне и, конечно же, сделал из него выписки. Более того, Ричард Хэклут, как и Фрэнсис, владел акциями компании «Торговля с Виргинией»; и, несомненно, они знали друг друга лично.

Еще одной знаменитостью при дворе Елизаветы того времени был доктор Джон Ди — астролог, математик и алхимик, он был страстно увлечен идеей открытия водного пути на Дальний Восток через Арктику, но позднее, уже в Богемии, он стал членом мистического общества Розенкрейцеров, которое распространило свое учение по всей Германии — «братство жаждущих познания и просвещения», его тайные члены именовали себя «братьями Розы и Креста». Их манифесты — «Fama» (на немецком) и «Confessio» (на латыни) — были опубликованы в 1615 году, и Фрэнсис Бэкон, без сомнения, читал последний и знал о братстве розенкрейцеров. Поражает сходство между «Храмом Соломона» в «Новой Атлантиде» и учением «Розенкрейцеров»; Фрэнсис Йейтс, автор «Розенкрейцерского просвещения», считал, что Фрэнсис Бэкон положил в основу своей утопии манифест братства, но сам не был его членом. Нет никаких доказательств и тому, что он входил в какое бы то ни было другое тайное или мистическое общество.