Эдварду так хотелось, чтобы у Мод было побольше недостатков. Ее положительные качества подталкивали его иногда совершать безрассудные поступки. Например...

Его лицо при этом воспоминании залилось краской. Он должен сказать ей... и как можно скорее. Это, правда, был секрет! Завтра начинались рождественские каникулы. Мод предложила ему съездить к ее родителям, однако он не принял ее предложения и отказался так неуклюже, что она не могла не удивиться. Он рассказал ей какую-то длинную историю, целиком придуманную на ходу, о товарище, живущем в деревне, с которым он будто бы обещал провести этот день.

Три месяца назад Эдвард, по примеру нескольких тысяч молодых людей, участвовал в конкурсе, объявленном еженедельной газетой. Жюри конкурса предложило выстроить список из двенадцати женских имен в порядке предпочтения. И у Эдварда появилась блестящая идея. Зная по опыту, что его собственный вкус ничего не определяет, он выписал имена сначала в порядке личного предпочтения, а потом взял и выстроил их в обратном порядке и – о чудо! – выиграл первую премию.

Этот результат, конечно, с его точки зрения, был чисто случайным, но Эдвард все же приписал успех тому, что сработала его «система», и страшно гордился собой.

Но что было делать с этими легкими деньгами? Он прекрасно знал, что, если он спросит совета у Мод, она потребует положить их в банк и будет совершенно права.

Если бы Эдвард получил наследство, он, наверное, так бы и сделал или вложил бы деньги в какие-нибудь акции. Но получить деньги благодаря простому росчерку пера – все равно что оказаться в положении ребенка, которому дали двадцать франков и позволили израсходовать их по своему усмотрению.

Каждый день, идя в свою контору, он проходил мимо витрины, где был выставлен элегантный двухместный автомобиль. За него просили четыреста шестьдесят пять фунтов.

«Если бы я был богат, – повторял про себя Эдвард, глядя на автомобиль, – ты был бы моим!» И вот теперь он хотя и не очень богат, но обладает нужной суммой и может воплотить в жизнь свою мечту. Стоит ему захотеть, и эта машина, эта сверкающая драгоценность будет принадлежать ему.

Эдвард долго думал, говорить ли Мод о выигрыше. Она, конечно, станет удерживать его от этого опрометчивого поступка, решительно воспротивится, и, конечно, у него не хватит мужества упорствовать в своем безумии. Но – странное дело – именно Мод и подстегнула его решимость.

Как-то он повел ее в кино, купив билеты на хорошие места. Она ласково, но твердо сделала ему замечание насчет легкомысленного поведения – выкидывать такие деньги, когда прекрасно можно было бы сидеть и на более дешевых местах!

Он выслушал ее упреки в угрюмом молчании, и Мод удовлетворенно почувствовала, что оказывает на него влияние. Она не прощала ему никакой экстравагантности. Но она любила его и считала своим долгом вывести любимого человека на прямую дорогу; она с радостью наблюдала за его послушным поведением.

Подавленный ее красноречием, Эдвард опустил плечи, не глядя на Мод, но именно в этот момент пришло твердое решение купить машину.

«Какого черта! Хоть раз в жизни сделаю по-своему, а Мод после этого пусть хоть повесится!»

На следующее утро он вошел в двери стеклянного дворца с твердостью, удивившей его самого, и купил автомобиль.

Это случилось четыре дня назад. Все эти дни он прожил словно в экстазе, хотя с виду, как всегда, был спокоен и ничего еще не сказал Мод. В обеденный перерыв его обучали водить предмет его поклонения и любви – он оказался понятливым учеником.

В канун Рождества, завтра, он впервые поедет за город в собственной машине. Он сказал Мод неправду и, если понадобится, сделает это еще раз. Машина превратилась для Эдварда в приключение, в роман, о котором он страстно, но так безнадежно и долго мечтал.

И вот завтра, наконец, его мечта сбудется! Он поедет со свежим ветерком, преодолевая пространство, оставляя позади шумные улицы Лондона.

Взглянув на роман, который держал в руках, «Когда любовь – королева», он засмеялся и сунул книгу в карман. Машина, алые губы маркизы Бианки, удивительные подвиги Билла – все это смешалось в голове. Завтра, завтра, завтра... Только одно это имело значение.

Погода, которая почти всегда разочаровывает тех, кто надеется на ее милости, на этот раз была в хорошем расположении духа. Эдвард получил как раз то, чего так желал, – сухой холодный воздух, бледно-голубое небо и солнце цвета примулы.

Он отважно уселся за руль, столкнулся с несколькими помехами в движении на углу Гайд-парка, неприятной задержкой на Путни-Бридж и грубым нетерпением со стороны других водителей. Но для новичка он справился со всем очень даже неплохо и оказался на одной из тех широких артерий, которые доставляют радость автомобилистам. Движение было довольно слабое. Он вел машину и восторгался собственным мастерством. Он летел по воздуху легко, словно бог.

Это было поистине опьяняющее путешествие. Эдвард позавтракал в старомодной придорожной гостинице, а немного погодя выпил чаю. С большой неохотой развернулся, чтобы ехать обратно в Лондон, к Мод, к ее неизбежным, вечным упрекам... Он отогнал от себя эти мысли: завтра тоже будет день, а сейчас не лучше ли радоваться моменту и пробивать темноту яркими лучами фар?

Он не остановился пообедать. Лондон был еще далеко. Сияла луна, и снег, выпавший два дня назад, лежал нетронутым.

Он остановил машину и огляделся. А зачем, собственно, возвращаться в Лондон обязательно до полуночи? Он волен и не возвращаться.

Выйдя из машины, Эдвард поднялся на холм и полчаса ходил, как в бреду, по заснеженному миру.

Вернувшись к машине, пустился в путь, все еще немного опьяненный запахом снега, лунным светом и свободой. Придя в себя, глубоко вздохнул и сунул руку в ящичек для перчаток, чтобы достать кашне, которое положил туда еще утром.

Но кашне не оказалось на месте, зато пальцы его наткнулись на что-то твердое, словно горсть камешков.

Через минуту он ошеломленно рассматривал предмет, который держал в руках, – бриллиантовое колье, сверкавшее при лунном свете тысячами мельчайших огненных точек.

Он смотрел на свою находку, не веря глазам, но никакого сомнения не было: он вытащил из ящичка своей машины драгоценность невероятной стоимости.

Кто положил туда ожерелье? Когда он уезжал из Лондона, его там не было, он в этом уверен. Значит, оно появилось в то время, когда он бродил по заснеженным просторам. Но почему именно в его машину? Может, хозяин колье ошибся? Или, может быть, это краденая вещь?

Внезапно Эдварда охватила ледяная дрожь: он сидел не в своей машине!

Она была в точности такая же, как и его, тоже красная, такая же длинномордая, но по множеству мелких деталей Эдвард понял, что это машина не его. Приглядевшись внимательнее, он увидел едва заметные, но неизбежные отметины времени. И что же теперь?..

Не раздумывая больше, Эдвард решил вернуться к месту последней своей остановки. Он еще недостаточно хорошо усвоил искусство разворота и спутал педаль тормоза с педалью акселератора, но все же операция удалась, и автомобиль направился обратно к холму.

Теперь Эдвард вспомнил: в его сознании смутно запечатлелась другая машина, остановившаяся недалеко от его, но он не обратил на нее тогда внимания и продолжал свою пешую прогулку. А вернулся по другой тропинке... и сел в чужую машину!

Через десять минут он вернулся на место своей недавней стоянки. Ничего! Может быть, того человека тоже обмануло сходство их автомобилей? Он вытащил из кармана колье и задумчиво перебирал его в пальцах. Что делать? Ехать в полицию? Рассказать обо всем, передать драгоценность и назвать номер своей машины?

Назвать номер!.. Но, как выяснилось, он его совершенно забыл!

Его, конечно, примут за сумасшедшего. Но это бы ладно... Он бросил беспокойный взгляд на ожерелье. А что, если его заподозрят в краже и машины и бриллиантов? Какой дурак станет оставлять в ящичке для перчаток такую ценную вещь?

Он обошел машину и посмотрел на номер: ХР 10061. Это ему ни о чем не говорило. Тогда он лихорадочно начал обыскивать машину и там же, в ящичке для перчаток, обнаружил клочок бумаги с несколькими написанными карандашом строчками. При свете фар он едва разобрал: «Встреча в Грин, на углу Сэлтерс-Лейн. В десять часов».

Это название он видел по дороге за город на указательном столбе. Решение было принято: ехать в Грин, найти эту улицу, встретить автора записки и объяснить ему ситуацию.

Эдвард с облегчением пустился в обратный путь. Вот оно, приключение! Такие вещи не каждый день случаются!

Добраться до Грин и отыскать нужную улицу оказалось не так-то просто, однако, когда он осторожно свернул в узкий переулок, до назначенного часа оставалось еще несколько минут. Выезжая на Сэлтерс-Лейн, он увидел приближающийся к нему женский силуэт и затормозил.

– Наконец-то, Джералд!

Говорившая оказалась на мгновение в свете фар, и у Эдварда перехватило дыхание: он никогда в жизни не встречал более прекрасного создания, однако успел рассмотреть и черные волосы, и чудесные яркие губы. Тяжелое меховое манто распахнулось, позволяя увидеть шелковое платье огненного цвета, плотно облегающее идеальную фигуру. Шею обхватывала нитка роскошного жемчуга.

Девушка вдруг отпрянула.

– Боже мой! Это же не Джералд! – невольно воскликнула она.

– Нет! Послушайте! – Он достал из кармана колье. – Я – Эдвард...

Девушка прервала его, всплеснув руками:

– Эдвард! Ну конечно же! О, я в восторге. Но этот идиот Джимми сказал мне по телефону, что послал с машиной Джералда. Как шикарно, что приехали именно вы! Я умирала от желания встретиться с вами. Ведь прошло уже больше шести лет, как мы виделись в последний раз. Колье с вами, это великолепно. Суньте-ка его снова в карман, не стоит привлекать внимание местного полицейского. Бр-р-р! Какой холодище! Я замерзла, пока стояла тут на снегу, в ожидании вас. Я сяду в машину?