«Как я вам сообщал в Мидделбурге, что ввиду несправедливых враждебных действий, какие вы выказывали в отношении мирных жителей, заставляя их насильно, против их собственного желания, присоединяться к вашим отрядам, действия, противные всем обычаям правильного ведения войны, я, не имея другого выхода, вынужден принять неприятные для меня меры — взять в лагери женщин и детей.

Я весьма сочувственно отношусь к страданиям этого бедного народа и стараюсь, сколько возможно, облегчить их; но удивительно, как для меня, так и для всего цивилизованного мира, что вы находите вполне справедливым причинять столько бедствий трансваальскому народу, продолжая безнадежную и бесполезную борьбу».

Граф Гюбнер, австрийский генерал, сын покойного барона Гюбнера, бывшего австро-венгерским посланником, по своем возвращении из Южной Африки, сообщил свои впечатления корреспонденту «Daily Telegraph»:

«Меня больше всего поражает, — говорит он, — хорошо выработанная и великодушная система, посвященная улучшению быта стариков, женщин и детей в концентрационных лагерях.

Я не могу сказать определенно, насколько сжигание ферм было необходимостью военных действий, но многие лица мне говорили, что подобные меры принимаются в случае надобности всеми армиями всех цивилизованных наций. Исключительным явлением, по моему мнению, было замечательное человеколюбие, какое англичане выказывали жертвам этой войны. Я не в состоянии указать на какие-либо улучшения. Но больше всего я желаю опровергнуть все слухи о том, что будто бы женщины и девушки уводились из лагерей с безнравственной целью. Мне неоднократно приходилось сталкиваться с солдатами, и я удивлялся их примерному поведению. Я никогда не видел пьяного солдата».

Граф Гюбнер был огорчен теми ложными сведениями, какие он прочел в европейских газетах. «Я не понимаю, — сказал он, — из каких источников они черпают подобные сведения; во время моего пребывания в Южной Африке я не слышал о существовании ни одного корреспондента иностранной газеты. Поведение английских властей, как военных, так гражданских, отличалось в высшей степени человеколюбием».

Так говорил заслуживающий полного доверия благородный человек.