Во дворе Конклин возился с «роллсом».

– Через полчаса отвезешь меня в аэропорт, потом вернешь эту машину Херцу, – рявкнул Джемисон.

В вестибюле его встретил Смит.

– Собери чемодан, смокинг мне не потребуется, – отрывисто приказал Джемисон. – Я еду в Нью-Йорк. Думаю вернуться в пятницу. – И он направился к кабинету.

– Может, перекусите, сэр?

– Ничего не надо. Я через полчаса уезжаю. – И Джемисон захлопнул дверь.

Вообще-то он уже давно собирался провести совещание с директорами в Нью-Йорке. Вот сейчас он это и сделает. Прекрасно.

Он принялся просматривать деловые бумаги и нужные складывал в портфель. Мысли его вертелись вокруг Тарнии. Тарния… мать его будущего сына… Ему страшно захотелось позвонить ей, сказать, что к пятнице он будет свободен, но он знал, что это слишком опасно. Он должен потерпеть. Когда Шеннон будет мертва… Вот тогда наступит время!

Стук в дверь прервал сборы. Вошла Шеннон и прикрыла за собой дверь. Вот уж кого менее всего хотелось ему сейчас видеть. Глядя на нее, он был вынужден признать, что она очень хороша. И он снова ощутил болезненный спазм при мысли, что в пятницу это прекрасное тело будет разорвано на куски. Все же он смог выдавить из себя улыбку:

– А, Шеннон…

– Ты очень занят? Я хочу поговорить с тобой.

Он поднял руки в жесте отчаяния:

– Боюсь, не получится. Через час я вылетаю в Нью-Йорк. Еще ничего не собрано. Извини, дела. – Его самого раздражал его хриплый голос.

Шеннон глядела ему прямо в глаза.

– Я не с пустяками к тебе пришла. Я решила, что дальше так продолжаться не может. Нам надо расстаться.

Джемисон посмотрел на нее холодно.

«Ну, расставание нам обеспечено, – подумал он, – да только не так, как ты себе это представляешь. И скоро. В пятницу… В пятницу эта женщина, которая хочет с ним разъехаться, будет мертва!»

– Пойми, у меня действительно нет времени, – сказал Джемисон. – Давай отложим разговор до вечера пятницы. Я вернусь из Нью-Йорка и буду свободен. Пообедаем вместе дома и все обсудим. Ты ведь захочешь знать, как ты сможешь устроиться, уйдя от меня?

Она долго и пристально смотрела ему в глаза. Сердце Джемисона бешено заколотилось, руки вспотели. Он думал, что не будет никакого обеда и никакого обсуждения. «В пятницу у тебя уже не будет будущего, которое можно обсуждать».

– Хорошо, – наконец согласилась Шеннон. – В пятницу вечером. Я долго тебя не задержу.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Джемисон вытер вспотевшие ладони носовым платком.

В дверь снова постучали, в комнату вошел Смит.

– Машина ждет вас, сэр. Вещи уложены.

Джемисон с трудом поднялся, взял портфель и, слегка пошатываясь, двинулся за Смитом. Он надеялся, что у него сейчас ничего не случится с сердцем. Доктора уверяли, будто это только от того, что он слишком много работает. Он не ожидал, что эта встреча с Шеннон, которая, как он знал, была последней, так на него подействует.

В коридоре он на миг остановился, встряхнулся, как пес, выходящий из воды, и, ускорив шаг, бодро последовал за Смитом к поджидающему у мраморных ступеней «роллсу».


Лукан обнаружил Клинга на балконе, где тот принимал солнечные ванны. Было шесть часов вечера. Клинг помахал Лукану рукой, и тот, улыбаясь, плюхнулся в шезлонг рядом.

– Ну что, все устроил? – спросил Клинг.

Лукан уже передал Люси Лавхарт пять тысяч, полученные от Джемисона, плюс еще пять тысяч, которые дал Клинг. После чего она вручила ему ключи от квартиры, находящейся на верхнем этаже.

– Все в порядке, Эрни, – ответил Лукан, протягивая Клингу ключи. – Я свое дело сделал, квартира в твоем распоряжении на две недели. Когда ты произведешь с хозяйкой окончательный расчет?

– Чего ты забиваешь этим голову? – недовольно протянул Клинг. – Это моя забота, и я все улажу сам.

Эти слова не успокоили Лукана.

– Эрни, ради Бога, не вздумай дурачить Люси. Нарвешься на крупные неприятности. Она – влиятельный человек в городе. Ты не собираешься…

– Успокойся, Лаки, она получит свои денежки.

– А я? – Лукан поерзал в шезлонге. – Как там насчет моего швейцарского счета?

Клинг стряхнул пепел с сигареты.

– Мы ведь пока еще не получили выкупа, правда?

– Но ты все сделаешь?

– Ну конечно! Чего ты волнуешься? Ты уже почти получил свои полмиллиона… так что можешь предаваться сладким грезам.

– Почти? – вспылил Лукан. – О чем это ты? Договор вступает в силу сразу же после того, как я подыскиваю надежную квартиру. Я ее нашел. Чего же еще? Что это за «почти»?

– Послушай, Лаки, не горячись. Я еще должен сам все осмотреть. Клиентка будет без сознания. Мне надо будет поднять ее в квартиру, причем быстро и аккуратно. – Он вскочил. – Поехали вместе познакомимся с обстановкой вокруг нашего гнездышка, проверим входы-выходы и все прочее.

– С этим все в порядке, – сказал Лукан, начиная потеть. – Сначала въезжаешь в гараж под домом. Слева от тебя будет лифт. Поднимаешься на последний этаж. И все. Никто ничего не увидит. Ключи уже у тебя.

– Звучит хорошо, но все же я должен лично все осмотреть.

Спустя час Клинг довольно похлопал Лукана по плечу:

– Отличная работа, Лаки. Я возвращаюсь к себе, а ты будь неподалеку – можешь еще понадобиться.

В мотеле Клинга терпеливо ждал Нго.

– Я приготовил на обед креветки и салат, – сказал он. – Это вас устроит, сэр?

Когда слуга принес ему виски, Клинг вопросительно взглянул на него:

– Машины угонять приходилось, малыш?

Вьетнамец утвердительно кивнул:

– Без проблем, сэр.

– Отлично. Завтра утром, часиков в шесть, прихватишь какую-нибудь тачку и пригонишь сюда. Выбери что-нибудь на ночной стоянке. Это дело с похищением мы провернем вдвоем. Все будет очень просто. В половине восьмого она отправится в церковь. Как только она выедет, нужно будет ее остановить. – Клинг отхлебнул из стакана. – Я хочу, чтобы ты занялся ею. Мне нужно, чтобы она была без сознания. Можешь ты сделать это, малыш?

Нго снова кивнул:

– Да, сэр. Не проблема, сэр.

Клинг расхохотался.

– Временами ты просто убиваешь меня, малыш. Для тебя вообще проблем не существует?

Нго несколько смутился:

– Я что-то не то сказал, сэр?

– Да нет, все в порядке. Неси пожевать. Пахнет чудесно.

Минут через пять Нго выставил на стол полное блюдо креветок в соусе с рисом, жареными бананами и красным перцем.

– Малыш, ты – кулинарный гений! – воскликнул Клинг, набивая рот едой.

– Спасибо, сэр.

– А ты не хочешь получить полмиллиона? – неожиданно спросил Клинг.

Нго задержал вилку у самого рта и внимательно посмотрел на Клинга:

– Полмиллиона? Зачем мне столько денег?

– Дурачок! За деньги можешь приобрести все, что угодно. С половиной миллиона в кармане ты сможешь хорошо жить, и не нужно будет батрачить на меня. Можешь снять любую девчонку, иметь кучу разных удовольствий.

Нго слегка нахмурился:

– Я в этом не нуждаюсь, сэр. Если вы в самом деле предложите мне кучу денег, я поблагодарю вас, но откажусь. Я хочу работать на вас, а деньги не нужны.

«Да, это характер!» – подумал Клинг.

– Тебе не нужны, а матери?

– Возможно, я согласился бы взять две-три тысячи долларов, чтобы облегчить ее жизнь, но не больше.

Нго пальцами причесал свои густые черные волосы.

– Моя мать упряма, сэр. Она думает, что я ваш слуга. – Он поднял голову и открыто посмотрел на Клинга. – И это так и есть. Я не хочу, чтобы она в этом усомнилась. Я могу ей сказать, что вы выиграли пари на большую сумму и подарили мне три тысячи долларов. Эти деньги она примет. У нее тяжелый характер.

Клинг пожал плечами и отодвинул от себя тарелку.

– Хорошо, малыш, спасибо за кормежку. Все было великолепно. Значит, завтра в шесть утра ты должен быть здесь с машиной. Поедем к вилле Джемисона и будем поджидать его жену. Ясно?

– Конечно, сэр.

Нго принялся собирать посуду, а Клинг включил телевизор и развалился перед экраном.


Самолет из Майами приземлился в аэропорту Ла Гардия. Джемисон взял такси и отправился в отель «Уолдорф-Астория», где его встретили с поклонами и улыбками. Во время перелета он решил не заезжать в свою нью-йоркскую квартиру, где все хранило следы присутствия Шеннон. Она сделала эту квартиру одним из самых роскошных и удобных домов, в которых ему приходилось жить. В офис идти было уже поздно. Он решил, что зайдет туда утром и проведет короткое совещание перед возвращением в Парадиз-Сити.

Сидя в одиночестве в роскошной гостиной своего номера, Шерман потягивал мартини с водкой и думал о Тарнии. Желание поговорить с ней было непреодолимым. В Риме сейчас уже час ночи. Она наверняка легла спать, но, наверно, ей приятно будет услышать его голос.

Он поднял трубку и попросил оператора соединить его с мисс Тарнией Лоуренс, остановившейся в отеле «Эксельсиор» в Риме.

Двадцать минут изматывающего ожидания. Наконец равнодушный голос оператора сообщил ему, что мисс Лоуренс уехала утром и не оставила адреса.

Джемисон в ярости и разочаровании бросил трубку на рычаг. Что там происходит? Куда она могла подеваться? Потом он вспомнил, что этот проклятый кутюрье обещал снять ей квартиру. Наверное, она переехала туда.

Он допил мартини и налил новую порцию из шейкера. Снова посмотрел на часы. Семь вечера. Через четырнадцать часов его жены не будет в живых, а он станет свободным. Тут Джемисон осознал, что, когда произойдет взрыв бомбы, полиция, Смит, знакомые захотят с ним связаться. Новости скоро появятся в заголовках вечерних газет. Он снова схватил телефонную трубку и попросил соединить с его виллой в Парадиз-Сити. Через минуту услышал голос Смита:

– Резиденция мистера Джемисона.

– Есть ли для меня какие-нибудь сообщения, Смит?

– Нет, сэр, ничего.

– Я остановился на ночь в «Уолдорф-Астории», – проинформировал Джемисон. – Вернусь рейсом, прибывающим в четыре часа дня. Передайте Конклину, чтобы он встретил меня в аэропорту.