Джеймс Хэдли Чейз - Избавьте меня от нее

Увидев, что Шеннон вернулась после утренней мессы, Смит быстро приготовил ей завтрак. Войдя в гостиную, он застал ее в излюбленной позе – стоящей перед раскрытым окном, ведущим в сад.

Она повернулась и улыбнулась ему.

– Завтрак на столе, мадам.

– Спасибо, Смит.

– Надеюсь, концерт прошел с успехом, мадам?

– Думаю, что да, – улыбнулась Шеннон, – или же все были добры ко мне. Играть для друзей – это совсем не то, что играть для критически настроенной аудитории.

– Да, мадам, я понимаю. Очень жаль, что не смог его послушать.

– Не расстраивайтесь, Смит. Концерт записан на пленку. Я взяла для вас копию.

Она сделала жест в сторону письменного стола.

– Можете взять и послушать, когда будет время. Мне интересно услышать ваше мнение.

Лицо слуги засветилось неподдельной радостью.

– Спасибо, вы очень добры ко мне, мадам.

Он взял кассету, поклонился и вышел.

«По крайней мере, у меня есть хоть один преданный и бескорыстный друг, – подумала Шеннон. Она была в подавленном состоянии. – Друзья? – думала она. – У нее нет настоящих друзей».

Окружающие завидовали ей, ведь она была женой богатого и весьма влиятельного человека. Многие слушатели ее концертов, несомненно, по-настоящему любили музыку, но все равно интерес к ее выступлениям подогревался тем фактом, что она жена Джемисона. Джей и Мэг Уилбуры по-настоящему преданы ей. Она вспомнила их теплые поздравления после концерта. И ее музыка много для них значила. Да, это настоящие друзья.

Позавтракав, Шеннон встала из-за стола и вновь подошла к двери, ведущей в сад. Если она расстанется с Шерманом, то вместе с ним уйдет половина ее жизни. Зато вторая станет богаче и насыщенней. Да, она больше не будет миссис Джемисон, окруженной восторженной толпой поклонников, прислугой, хозяйкой двух домов, не знающей проблем с деньгами. Снобы, конечно же, сразу от нее отвернутся. Шерман, конечно, обеспечит ее, но нынешнему образу жизни придет конец.

«И что? – говорила она себе. – Все образуется».

Она чувствовала, что ей нужно поговорить с Мэг, прежде чем окончательно решиться. Это слабость, говорила она себе. Нужно решить все самой, но, с другой стороны, это важный шаг.

Размышляя таким образом, она разделась и направилась в ванную. Там миссис Джемисон осмотрела себя в огромном зеркале от пола до потолка. Отражение вселяло уверенность.

«Если бы у меня только были дети, – думала Шеннон. – Мое тело долго еще будет желанным для многих мужчин, но, увы, не для Шермана».

С горечью отвернувшись от зеркала, она надела купальник и отправилась на пляж.

На следующее утро, без десяти восемь, Эрни Клинг совершил самый необычный поступок в своей жизни. Он надел темно-серый костюм, нацепил солнцезащитные очки и направился в храм Непорочного Зачатия. В храме он занял место, откуда ему было все хорошо видно, а его трудно было заметить. Служка уже зажигал свечи на алтаре, орган исполнял Баха. На передних рядах уже сидели прихожане, в основном пожилые дамы, среди которых иногда попадались пожилые мужчины.

Клинг с веселым цинизмом оглядывался, чувствуя себя волком в овчарне. Наконец он увидел свою жертву. Шеннон вошла в храм и медленно двинулась по узкому проходу между скамьями. Клинг сразу же узнал ее по описанию Лукана. «Да, бабенка что надо!» – подумал он. Ему понравилась ее высокая, стройная фигура и походка. Шеннон сопровождал какой-то рыжеволосый толстяк, усевшийся неподалеку от нее.

Во время службы Клинг наблюдал за священником, полноватым, с приятным лицом. Он видел, как Шеннон подошла к ограде алтаря, и вновь одобрительно кивнул.

Когда служба закончилась и прихожане потянулись к выходу, Клинг остался на месте. Он смотрел, как верующие задерживались у выхода и пожимали руку священнику. Шеннон тоже задержалась около священника и, прежде чем выйти из храма, улыбаясь, что-то ему сказала. Он видел, как рыжеволосый толстяк крепко пожал священнику руку и, тоже что-то сказав, заторопился за Шеннон.

Наконец Клинг поднялся с места, и, подойдя к священнику, произнес:

– Отличная месса, святой отец.

Служитель Бога взглянул на него:

– Вы, должно быть, впервые здесь, сын мой? У меня хорошая память на лица.

– Да, я здесь в отпуске. Я всегда при малейшей возможности посещаю храм Божий. Да только жаль, не часто такая возможность выпадает. Приятно видеть, что у вас так много народа. В наши дни… – Он пожал плечами.

– Да, у нас есть верующие, – сказал священник, – я хотел бы, чтобы среди них было больше молодежи. В воскресенье посещаемость у нас лучше.

– Мне кажется, я узнаю вот того рыжеволосого мужчину, – сказал Клинг.

– А-а, это мистер О'Нейл, представитель Ирландии в ООН. Он здесь тоже проездом на несколько дней, но к мессе ходит каждое утро. Чудесный человек.

– О, конечно! – кивнул Клинг. – Я видел его фотографии в газетах. Счастливо оставаться, святой отец. Надеюсь еще встретиться с вами.

– Ступайте с Богом, сын мой!

«Старый дурак!» – думал Клинг, сбегая по ступеням. Из церкви он поехал на то место, где Джемисон встречался с Лаки. В эту пору пляж был еще пуст. Клинг походил вокруг, нашел то, что надеялся найти, и отправился в «Звездный».

В половине одиннадцатого Лукан вошел в номер Клинга. Клинг сразу же увидел, что Лаки явно был не в своей тарелке.

– Ради Бога, Лаки, успокойся! Малыш, налей-ка ему чего-нибудь.

– Да, сэр, – ответил Нго и мгновенно принес двойной скотч с содовой.

– Послушай, Лаки, все очень просто, – сказал Клинг, закуривая сигарету. – Тебе, во всяком случае, волноваться не о чем. Ты просто приезжаешь с Джемисоном на побережье, а я там уже буду ждать. Как только Джемисон остановит тачку, ты быстренько из нее вылезешь, а вместо тебя забираюсь я. Пойдешь к кустарнику справа, там будет малыш, и он отведет тебя туда, где будет спрятана машина. Я поговорю с Джемисоном и продам ему свою идею.

Лукан все равно был бледен.

– Мне это не нравится, Эрни. Джемисон предупреждал, что мне не поздоровится, если я буду хитрить. И он это сделает!

Клинг усмехнулся:

– Да не трясись ты, Лаки! Пораскинь мозгами, если они у тебя остались: что он тебе может сделать? Он у нас в руках. Он знает, что, если будет угрожать тебе, ты можешь рассказать прессе, что он хотел нанять тебя для убийства жены. Ну хорошо, он будет отрицать это. Он может пригрозить подать в суд, но не сделает этого. Если щелкоперы из прессы пронюхают, что он так хотел избавиться от своей жены, что даже намеревался нанять человека для убийства, Джемисон – человек конченый. Ему никогда от нее не отделаться. Так что ему придется нам подыгрывать. Усвоил?

Вытерев пот с лица, Лаки неуверенно кивнул:

– Об этом я не подумал. Ладно, Эрни, надеюсь, ты знаешь, что творишь. Зря все же я связался с этим сукиным сыном.

– Слушай, так ты хочешь или не хочешь получить за так тридцать штук?

Лукан залпом допил свой скотч. Его жадность опять возобладала над осторожностью.

– О'кей, Эрни, я полагаюсь на тебя.

– Вот и лады. Только сделай все, как я сказал. А дальше я поведу дело. Мы с малышом прямо сейчас выезжаем к месту встречи и ждем в кустах.

Когда Клинг и Нго уехали, Лукан вернулся в свой номер и выпил еще виски. Затем, почувствовав себя почти обеспеченным, вышел на палящее солнце и принялся ожидать Джемисона.

Джемисон и Лукан ехали к своему обычному месту длинных разговоров.

Джемисону приходилось сдерживаться, чтобы не задать главный вопрос: придумал ли этот профессиональный киллер подходящий план? Если бы да! Тогда его жизнь сразу же переменится. У него будет Тарния, и, что еще важнее, у него будет сын!

От Лукана разило виски, и Джемисон то и дело морщился.

«Подонок! Чего еще от него ожидать?»

По пути он, как обычно, не сказал ни слова. Пусть этот жиголо попотеет, думал он мрачно. Если он ничего не принес, я ему покажу! Есть много способов проучить такого типа. Пальцы Джемисона крепче сжали руль. Если этот жиголо не принес план, можно будет нанять какого-нибудь бандита изуродовать его смазливую физиономию – растоптать его, раздавить каблуком. Если только!

Он выехал на песчаную дорогу, ведущую к пляжу, и затормозил. Сейчас, подумал он. Станет ли это концом Шеннон?

Лукан этого только и ждал. Не успел Джемисон выключить двигатель, как Лаки выскочил наружу и, спотыкаясь, помчался к кустам, про которые ему говорил Клинг.

Джемисон решил, что тот выскочил по нужде, и не придал этому значения. Но когда в машину забрался неизвестно откуда взявшийся худощавый, седеющий мужчина, у него внезапно засосало под ложечкой и учащенно забилось сердце. Незнакомец холодно улыбнулся, глаза его жестко поблескивали.

– Добрый день, мистер Джемисон, – сказал он мягким баритоном. – Меня зовут Эрни Клинг. У нас с вами есть общие дела… так ведь?

Ошеломленный Джемисон не шелохнулся. Его мозг лихорадочно работал. Стало быть, они знают, кто он такой. Что ж, глупо было бы рассчитывать, что его инкогнито долго продержится. Пытаясь унять бешеное сердцебиение, Джемисон произнес:

– Я ведь говорил Лукану, что не желаю вступать в непосредственный контакт с вами, Клинг.

– Да, все это он мне говорил, только я так не работаю. Я все делаю точно, как в аптеке, и поэтому предпочитаю общаться напрямую с заказчиками безо всяких там посредников. Если вас это не устраивает, мы тотчас же разойдемся. Но, чеcтно говоря, я сделаю это с сожалением, поскольку уже разработал великолепный план. Вам нужны мои услуги – мне нужны ваши деньги. Это бизнес, мистер Джемисон.

Джемисон внимательно поглядел на Клинга. Да, это именно тот человек, который ему нужен.

– Хорошо, Клинг, выкладывайте свой план.

Клинг усмехнулся:

– Не так быстро, мистер Джемисон. Я секреты ремесла просто так не выбалтываю. Итак, ваша жена бесследно исчезнет, а вы платите мне триста тысяч долларов, так?