— Я вам отвечу, — сказал Энсон, открывая записную книжку, — в тот день я работал допоздна и ушел из кабинета незадолго до одиннадцати. Ночной сторож может это подтвердить.
— Что вы, я никогда не осмелюсь оскорбить вас проверкой, — воскликнул Хармас, откидываясь в кресле. — Честно говоря, наши точки зрения на происходящее почти совпадают. В любом случае самым мудрым решением проблемы была бы выплата страховки, и я попытаюсь убедить в этом Мэддокса. Вы будете дома сегодня вечером?
Энсон утвердительно кивнул.
— До девяти часов. Но я знаю Мэддокса, он не заплатит.
— Я в этом не уверен. Старик не любит плохой рекламы. Газеты могут обвинить нас в нарушении гарантий. Посмотрим, что мне удастся сделать, а пока давайте поговорим о другом. Вы знаете антикварную лавку на углу. Смотрите, какое шикарное пресс-папье я там купил. Хозяин уверяет, что это позапрошлый век.
Он достал из кармана пластиковый мешочек, вытащил из него стеклянное пресс-папье и, поставив его на стол, подтолкнул в сторону Энсона.
— Моя Эллен буквально помешана на старинных вещах, но я боюсь, что это подделка. Посмотрите повнимательней, старина, у вас должен быть опыт.
Энсон взял пресс-папье, повертел его перед глазами и пожал плечами.
— Я в этом ничего не смыслю, — сказал он, — но вещица красивая. Ваша жена будет рада такому подарку.
Он возвратил пресс-папье Хармасу, который осторожно уложил его обратно в мешочек.
— Жаль, что и вы не смогли определить возраст этой штуки, — разочарованно произнес он и поднялся, — но в одном вы правы: Эллен, наверное, обрадуется. Значит, договорились: если мне удастся убедить Мэддокса раскошелиться, я дам вам знать.
Когда Хармас ушел, Энсон закурил и погрузился в раздумье. Ему начинало казаться, что его великолепный план мало-помалу дает трещины. Положение становилось все напряженней, но говорить о какой-то реальной опасности было, наверное, еще рано. Мэддокс не станет платить, на этот счет Энсон не строил никаких иллюзий. Видно, придется проститься с прекрасной мечтой и сделать все возможное для того, чтобы хотя бы уцелеть. А ведь все из-за этой скотины Мэг! Ну кто просил ее скрывать свое прошлое? Сказала бы все честно, и не было б сейчас ни волнений, ни тревог.
Послышался тихий стук в дверь, и через мгновение на пороге появился Джесс Джоун. Энсон удивленно взглянул на него. Сторож вытер потный лоб.
— Здравствуйте, Джесс, — произнес Энсон, — я как раз собирался отправиться домой. Вам что-нибудь нужно?
Джоун прикрыл дверь и ухмыльнулся. Эта ухмылка насторожила страхового агента.
— Я хотел бы вам кое-что сказать, мистер Энсон.
— Это так срочно?
— Боюсь, что да. Довольно важные для вас сведения.
Энсон подошел к окну.
— В чем дело, Джесс?
— Этот тип, Хармас… вы его знаете?
Энсон сжал кулаки.
— Да, так что он?
— Он спрашивал меня о вас, мистер Энсон.
«Значит, все-таки проверял, каналья, — подумал агент, — тем лучше. Ничего подозрительного ему не найти».
— Я в курсе дела, — небрежным тоном сказал он, — это нужно ему для следствия. Полиция проверяет алиби всех, кто имеет хоть малейшее отношение к Барлоу. Так как я оформлял его страховой полис, проверяют и меня. Это обычная процедура, не тревожьтесь.
Джоун вытащил из-за уха окурок, чиркнул спичкой.
— Меня это и не тревожит, мистер Энсон, но я подумал, что вы, возможно, будете волноваться. Я сказал ему, что вы были на работе с девяти до одиннадцати и печатали на машинке.
В его голосе послышалась насмешка, которая не понравилась Энсону.
— Но ведь так все и было, — произнес он, — я сказал то же самое. Мне повезло, что в тот вечер я не оказался у какой-нибудь красотки, иначе пришлось бы ее скомпрометировать.
— Этот Хармас, как ни крути, всего-навсего частный, вернее получастный, детектив, — продолжал Джоун, — а что я буду говорить, если сюда придут настоящие полицейские и начнут меня допрашивать?
— То же самое, Джесс, то же самое.
— Не станете же вы просить меня врать еще и полиции, мистер Энсон, — произнес Джоун, — эдак я наживу кучу неприятностей. Обвинят в соучастии, и дело с концом.
Энсон почувствовал, как холод сковывает его сердце.
— В соучастии? — переспросил он. — Что вы несете, Джесс?
— Той ночью вас не было в кабинете, мистер Энсон.
Страховой агент сел на край стола.
— Кто вам это сказал? — хрипло спросил он.
Джоун выплюнул на паркет окурок и раздавил его.
— У меня кончились сигареты, — ответил он, — и я подумал, что вы, может быть, выручите меня парой штук. Я постучался к вам, но никто не ответил, а между тем машинка продолжала тарахтеть. Я стукнул еще раз, а потом открыл дверь своим ключом. Должен сказать, что ваша выдумка с магнитофоном восхитила меня, мистер Энсон.
Агент покрылся холодным потом.
«Попался, — сказал он себе, — что же теперь делать?!» Первой его мыслью было приподнять массивную столешницу, вытащить из-под нее револьвер Барлоу и пристрелить сторожа, но он понимал, что это смешно. Сейчас надо было во что бы то ни стало выиграть время.
— Это правда, Джесс, — вздохнув, сказал он, — меня в тот вечер не было в кабинете, но никакого криминала тут нет, уверяю вас.
Джоун многозначительно усмехнулся.
— Несомненно, мистер Энсон, — произнес он, — я никогда ничего подобного и не думал. Мне только казалось, что нужно вас предупредить. Если полиция начнет меня допрашивать, я вынужден буду сказать правду, а вам это, видимо, не доставит никакого удовольствия.
— Да, Джесс, — тихо произнес Энсон.
Джоун изобразил на лице сочувствие.
— Я бы этого не хотел, мистер Энсон, — проговорил он. — Ведь вы так хорошо относитесь ко мне… А почему, кстати, это было бы вам неприятно?
— Потому что меня вышибут с работы, — ответил Энсон. — Я ухаживаю за замужней женщиной, и муж уже начал нас подозревать. В ту ночь я был с ней и, зная, что он за мной следит, хотел создать себе нечто вроде алиби.
Он понимал, что все это звучит в высшей степени нелепо и неубедительно, но придумывать более правдоподобную историю не было времени.
— Эх, мистер Энсон, не верится мне что-то, — Джоун махнул рукой, — вы же всегда отличались такой высокой нравственностью. Ну ладно, я, пожалуй, смог бы все это забыть, но сперва мне надо все хорошенько обмозговать…
Энсон понял, что сейчас начнется шантаж, и быстро сказал:
— У меня есть лишняя сотня долларов, Джесс. Мне она сейчас не нужна, а вам может пригодиться. Вы ведь знаете, что я не имею никакого отношения к преступлению, которое расследует Хармас, так что вам даже не придется лгать. Ну что, спасете мою репутацию за сотню зелененьких?
— Сто долларов, конечно, неплохо, мистер Энсон, только у меня сейчас жена болеет, и врач советует ей сменить климат. А переезд, сами понимаете, дорого стоит. Может, припишем к вашей сотне еще нолик, а? Всего лишь маленький кругленький нолик, и я все забуду.
Теперь Энсон успокоился. Он оценил ситуацию и принял решение. Надо было выиграть время и тихонько убрать этого толстого мерзавца.
— Тысяча долларов! — воскликнул он. — Побойтесь бога, Джесс, где я возьму такие деньги? Двести долларов — вот все, что я могу вам предложить.
Джоун покачал головой, выражение его лица стало еще более скорбным.
— Я очень хотел бы вам помочь, мистер Энсон. А если меня припрут к стенке? Мне же грозит тюрьма на два года, не меньше. А что станет с женой? На двести долларов далеко не уедешь.
Энсон пристально посмотрел на него.
— Обождите немного, — сказал он. Два-три дня… Я постараюсь достать пять сотен, но это максимум.
— Мне очень жаль, мистер Энсон, вы славный парень, но я согласен только на тысячу. Даю вам двое суток.
Он повернулся и пошел к двери, но остановился на пороге.
— Моя жена в курсе дела, — предупредил он, — но не волнуйтесь. Если мы договоримся, она тоже будет помалкивать.
Подрулив к станции техобслуживания «Шелл», Энсон вылез из машины и пожал руку вышедшего ему навстречу Хорнби.
— Приветствую вас, — сказал агент, — покрышки просто чудесные, спасибо. Сколько я вам должен?
— Сущие пустяки, мистер Энсон, — ответил хозяин мастерской. — Сейчас я выпишу вам счет. Кстати, недавно меня спрашивали, куда делись ваши старые шины.
— Вас спрашивали о моих старых шинах? — переспросил Энсон, бледнея.
— Да, тут были полицейские и интересовались.
— С какой стати?
— Из-за Барлоу, — ответил Хорнби, — кажется, на месте преступления нашли отпечатки протекторов, и полиция теперь проверяет, кто менял шины в последнее время. Я им сказал, что вы поставили «файерстоун», а старые покрышки увезли с собой.
Энсон заставил себя улыбнуться и взял из рук Хорнби квитанцию.
— Спасибо, старина, — сказал он, — я обязательно встречусь с лейтенантом Джонсоном, он мой старинный приятель… Не думайте, что я замешан в темных делах.
Энсон сел в машину и отъехал от станции. Он понял, что влип окончательно. Сколько еще его ошибок откроется в ближайшие дни? Револьвер Барлоу, шины, Джоун, который видел, что в ночь убийства его, Энсона, не было на работе… Неужели столь тщательно разработанный план провалился? Только не терять хладнокровия, это главное. Пока еще его алиби никто не опроверг и, даст бог, не опровергнет, но надо что-то делать с Джоуном и его женой. Необходимо заткнуть им глотку, заткнуть навсегда. Тысяча долларов его не спасет: сторож будет шантажировать его и дальше. А эта история с шинами! Он выбросил покрышки на автомобильном кладбище, и найти их невозможно, но чем черт не шутит. Необходимо завтра же поехать к Мэг. Слава богу, она выходит из больницы. Ведь если ее прижмут, она выдаст его с головой, а значит, надо идти к ней. Разговор предстоит серьезный.
Эта книга Джеймса Хэдли Чейза «Итак, моя прелесть» представляет собой захватывающее путешествие по миру любви и приключений. Книга подарит вам незабываемые моменты и поможет понять, что любовь может быть сильнее всего. Она покажет вам, что любовь может преодолеть любые преграды и преодолеть любые трудности. Эта книга поможет вам понять, что любовь может быть сильнее всего и что она может преодолеть любые преграды. Я рекомендую всем эту книгу, она действительно заслуживает внимания.