Большой интерес публики к этим сеансам вызвали статьи генерала Липпитта в «Гэлакси» в декабре 1874 г. и Дейл-Оуэна в январском номере «Атлантик мансли» за 1875 год. Затем последовала внезапная катастрофа. О ней возвестило письмо Дейл-Оуэна, датированное 5 января, в котором сообщалось, что ему было предъявлено доказательство, заставляющее его взять назад все свои заявления, подтверждавшие непогрешимость Холмсов. Аналогичное заявление опубликовал и доктор Чайлд.

Позиция Дейл-Оуэна вполне ясна, он обладал безупречной репутацией и испугался, что его имя может оказаться замешанным в обмане. Его ошибка состояла в том, что он не стал ждать, когда дело прояснится, а при первом же намеке на подлог поспешил отмежеваться от этого случая. Позиция доктора Чайлда, однако, вызывает значительно больше вопросов, и главный из них – как он мог в своей собственной комнате общаться с духами, которые на поверку оказались фальшивкой?

Было объявлено, что некая женщина, чье имя не сообщалось, изображала во время сеансов Кэти Кинг; что она позволяла фотографировать себя и продавать эти фотографии как фотографии Кэти Кинг; что может показать наряды, которые надевала, и что готова полностью признаться во всем. Более полного поражения невозможно себе представить. После этого Олкотт предпринял собственное расследование, будучи, по-видимому, готовым к тому, что общее мнение подтвердится.

Его расследование вскоре обнаружило некоторые факты, пролившие новый свет на происходящее и заставившие понять, что для психической науки столь же важно досконально изучать так называемые «разоблачения», как и сами психические явления. Женщину, сообщившую, что она изображала Кэти Кинг, звали Элиза Уайт. В анонимном рассказе она заявляла, что родилась в 1851 г., из чего следовало, что ей двадцать три года. В пятнадцать лет она вышла замуж, ее ребенку было восемь лет. Муж умер в 1872 г., и заботы о самой себе и о ребенке легли на ее плечи. Холмсы познакомились с ней в марте 1874 г. В мае они как будто предложили ей изображать духа. В шкафу якобы имелась фальшивая стенка с задней стороны, сквозь которую она могла проходить, одетая в муслиновую накидку. Мистер Дейл-Оуэн был приглашен на сеансы и полностью введен в заблуждение. Все это вызвало серьезные расстройства в ее психике, не помешав, впрочем, пойти еще дальше. Она обучилась тому, как надо исчезать и менять свой облик с помощью черной ткани, и, наконец, сфотографировалась в облике Кэти Кинг.

По ее словам, на один из сеансов пришел некто по имени Лесли – железнодорожный подрядчик. Этот джентльмен высказал свои подозрения и во время откровенной беседы обвинил ее в обмане, а затем предложил ей покаяться, обещав финансовую поддержку. Согласившись на это, она продемонстрировала Лесли, каким способом она изображала духа. 5 декабря состоялся сеанс-разоблачение, на котором она публично продемонстрировала то, что было обычно скрыто от взоров публики. Эта демонстрация произвела настолько сильное впечатление на Дейла-Оуэна и доктора Чайлда, присутствовавших на представлении, что они опубликовали письма, в которых отказывались от своих прежних утверждений. Это был сокрушительный удар для всех тех, кто принял на веру предшествующие заявления Дейла-Оуэна и кто теперь обвинял его в том, что он не имел права публиковать столь серьезный документ, не проведя предварительно тщательного расследования. Дейл-Оуэн переживал это очень болезненно, поскольку ему было уже 73 года и он являлся наиболее искренним и активным последователем нового учения.

Первой задачей Олкотта стала проверка уже имевшихся сведений и установление личности автора разоблачительных сообщений. Вскоре он выяснил, что им являлась, как мы уже сообщали, миссис Элиза Уайт и что она, находясь в Филадельфии, тем не менее отказывалась от встречи с ним. А вот Холмсы, наоборот, выказали полную готовность к сотрудничеству, позволив предпринять любые исследования с целью определения их способностей. Изучение прошлого Элизы Уайт показало, что ее заявления, особенно в том, что касалось биографии, были нагромождением лжи. Она оказалась гораздо старше, чем утверждала: ей было не менее тридцати пяти лет, да и факт ее брака с Уайтом вызывал серьезные сомнения. В течение многих лет она работала певицей в гастрольной труппе. Оказалось, что Уайт жив, поэтому о вдовстве не могло быть и речи. Все это подтверждалось справкой шефа полиции, которую опубликовал Олкотт. Среди прочих опубликованных им документов имелось свидетельство мистера Аллена, мирового судьи из Нью-Джерси{142}, заверенное под присягой. Согласно этому свидетельству, Элиза Уайт была «столь лжива, что никто, общаясь с ней, никогда не мог понять, когда она говорит правду, а когда лжет; что касается ее репутации, то она самая незавидная». Кроме того, Аллен сообщил сведения, имеющие более тесную связь с данным инцидентом. Он заявил, что лично помогал доктору Чайлду оборудовать шкаф для выступлений в доме Холмсов в Филадельфии. Шкаф, сделанный чрезвычайно прочно, вопреки заявлению миссис Уайт, не имел никакой лазейки с противоположной стороны. Более того, мистер Аллен присутствовал на сеансе, где являлась Кэти Кинг, и этому сеансу очень мешало пение миссис Уайт, раздававшееся из соседней комнаты, что противоречит уверениям миссис Уайт о том, будто она изображала воплощенного духа. Такое заявление, сделанное мировым судьей и заверенное под присягой, кажется нам весомым свидетельством.

Этот шкаф, по всей видимости, изготовили в июне, так как генерал Липпитт, весьма достойный свидетель, сообщает, что во время его экспериментов устройство шкафа было совершенно иным. Он говорит, что в то время роль шкафа выполняла обыкновенная ниша в стене, прикрытая сверху доской и снабженная в передней своей части створчатыми дверцами. Это происходило в мае, поэтому два описания не вступают в противоречие, и только Элиза Уайт утверждала, что имела возможность проникать в шкаф.

Холмсы представили еще одно доказательство, заставлявшее проявить осторожность при вынесении окончательного суждения. Это письма миссис Уайт, датированные августом 1874 г., в которых ничто не указывало на существование какой-либо предосудительной тайной договоренности между ними. Однако, с другой стороны, в одном из писем действительно шла речь о том, что ее хотят подкупить и заставить выступить с признанием, что она якобы изображала Кэти Кинг. В более поздних письмах тон миссис Уайт становится более угрожающим, и Холмсы письменно и под присягой подтвердили, что она заявила следующее: если ей не будет уплачена требуемая сумма, то она, чтобы не докучать Холмсам, воспользуется помощью неких богатых джентльменов, среди которых есть члены Христианской молодежной организации{143}, готовые заплатить ей крупную сумму. Тысяча долларов – вот какую сумму ей предложили за заявление о том, что она изображала Кэти Кинг. Следует признать, что данное заявление, будучи сопоставленным с собственными высказываниями этой женщины, требует проверки всех прочих ее показаний.

Остался еще один очень важный факт. В то самое время, когда миссис Уайт выступала со своим разоблачительным выступлением, признаваясь, как она изображала Кэти Кинг, Холмсы проводили свой сеанс в другом месте, и дух появился на нем как ни в чем не бывало. Полковник Олкотт получил несколько официальных письменных показаний от тех, кто присутствовал на этом сеансе, и данный факт не вызывал сомнений. Показания доктора Адольфаса Феллджера весьма лаконичны, и их можно привести почти целиком. Он под присягой заявил, что «видел духа, известного под именем Кэти Кинг, в общей сложности около восьмидесяти раз, прекрасно знает ее облик и не может ошибиться, говоря, что 5 декабря также видел ее, ибо, несмотря на то что рост и облик упомянутого духа раз от раза менялись, голос и выражение глаз, а также темы разговоров не оставили сомнений в том, что это была именно она». Феллджер являлся уважаемым, хорошо известным в Филадельфии врачом, чье слово, по утверждению Олкотта, перевешивало «целую кипу письменных показаний, данных под присягой вашей Элизой Уайт».

Было также точно доказано, что Кэти Кинг зачастую появлялась в те моменты, когда миссис Холмс находилась в Блиссфилде, миссис Уайт – в Филадельфии, и что миссис Холмс писала миссис Уайт об этих удачных опытах. Данное обстоятельство также указывает на то, что они не состояли в сговоре.

Надо согласиться, что в такой ситуации анонимное признание миссис Уайт получило столько пробоин, что уже готово было идти ко дну. Но, по мнению автора, некая часть оставалась на плаву. Это инцидент с фотографией. В своей беседе с генералом Липпиттом, чье мнение во всем этом деле имело большой вес, Холмсы сообщили, что доктор Чайлд заплатил Элизе Уайт за позирование для фотографий в роли Кэти Кинг. По-видимому, Чайлд все это время вел двойную игру, постоянно давая противоречивые показания и преследуя корыстные цели. Следует, однако, отнестись к этому обстоятельству осторожно и признать, что Холмсы могли быть втянуты в махинацию. Уверенные в том, что им является истинная Кэти Кинг, причем она могла появляться лишь в полумраке, они почему-то не усомнились в подлинности ее фотографий. С другой стороны, фотографии, продаваемые по полдоллара многочисленным зрителям, могли стать хорошим источником дохода. В своей книге полковник Олкотт воспроизводит фотографии миссис Уайт и Кэти Кинг, заявляя, что никакого сходства нет. Ясно, однако, что можно было попросить фотографа подретушировать негатив так, чтобы избежать полного сходства, иначе обман станет очевиден. У автора создалось ощущение, впрочем, не доказанное, что две фотографии изображают одно и то же лицо, подвергнутое, правда, некоторому искажению. Поэтому фотография вполне может оказаться фальшивкой, что, однако, не подтверждает истинности всех остальных показаний миссис Уайт, хотя и подрывает наше доверие к мистеру и миссис Холмс, равно как и к доктору Чайлду. Однако личные качества физических медиумов не имеют прямой связи с их способностями, которые следует мерить особой меркой, независимо от того, кто ими обладает – святой или грешник.