Любопытно то, что ни моя жена, ни я не знали, что было написано в той записке от матери, пока не прочитали об этом в его книге. Записка писалась так быстро, что медиум, пребывая в полубессознательном состоянии, могла, в лучшем случае, лишь получить смутное представление о ее содержании. Я же на письмо даже не взглянул. Когда я прочитал его, мне оно показалось очень трогательным и нежным, наполненным любовью. Как я объяснял выше, медиум, получающий мысли, вынужден переводить их на свой язык. Поэтому в некоторых предложениях я узнаю стиль жены, но в основном письмо намного экспрессивнее, можно даже сказать, намного восточнее, чем все, что я знаю о своей жене. Вот короткий отрывок:

«О, мой дорогой, мой дорогой! Слава Богу, все закончено. О, как же долго я старалась. Теперь я счастлива. Конечно же, я хочу поговорить с моим мальчиком, моим родным любимым мальчиком… Меня расстраивало только то, что мой любимый сынок не знал, как часто я была рядом с ним все это время… Я только хочу, чтобы он знал, что… что… я перекинула мост через пропасть… Это все, чего я хотела… так сильно. Теперь я могу обрести покой».

Это было длинное и нежное письмо, полное внутренних указаний на подлинность. У меня нет ни малейших сомнений в том, что Гудини был потрясен и после этого еще несколько дней не находил себе места. Все возражения были придуманы им впоследствии, для того чтобы спасти ситуацию.

В своем описании этих событий Гудини делает акцент на том факте, что миссис Гудини за день до того разговаривала о его делах с моей женой. Если послание в действительности пришло из подсознания моей жены, я не сомневаюсь, что какая-то часть этой информации непременно просочилась бы. Мне известно, что подобное происходило с медиумами, в честности которых я не сомневаюсь. Именно поэтому правильнее до сеанса медиуму вообще ничего не рассказывать, ведь лучше всего писать на чистой доске. Однако в длинном послании, записанном моей женой, не было никаких следов тех знаний, которые она получила до этого обычным путем и которыми она очень эффективно могла бы воспользоваться, если бы была настолько безнравственна, чтобы опуститься до обмана. По моему мнению, это прямое доказательство того, что послание это не являлось продуктом подсознания, а действительно пришло из того источника, который в нем указывался. Замечание Гудини о том, что его мать не упомянула, что в тот день был ее день рождения, несущественно. Что такое день рождения для тех, кто находится по ту сторону? Для них настоящим днем рождения является день смерти. Зачем бы ей упоминать об этом факте в тот миг, когда она была охвачена радостью и так взволнованна. Желание Гудини отрицать очевидное, методы, которыми он пользовался, чтобы свести до минимума и исказить нашу попытку помочь ему восстановить душевный покой, которая была предпринята по его просьбе и вопреки желанию моей жены, оставили тень в моей душе, из-за чего мое отношение к нему несколько изменилось. Я отнюдь не перестал сомневаться в его многочисленных удивительных положительных качествах, но подобный инцидент пошатнул мое доброе расположение к нему и охладил нашу дружбу.

Когда несколько лет назад мой друг, покойная мисс Скэтчерд, приезжала в Нью-Йорк, она часто виделась с Гудини. Я думаю, она пользовалась его полным доверием, и в общении с ней, так же как и со мной, он не выказывал никакой враждебности по отношению к психическим явлениям, даже напротив, загорелся идеей показать единственного настоящего медиума, которого он открыл в Америке. На мисс Скэтчерд, насколько я понял, его открытие не произвело большого впечатления, поскольку она знала гораздо лучших медиумов. Кстати, она не преминула указать ему на то, что, признавая истинность одного медиума, ему придется признать и то, что все спиритическое движение имеет право на существование, а после этого она сказала, что он сам является сильным медиумом. Мисс Скэтчерд была очень чувствительна, и все ее психические силы указали ей на их родство. Кроме того, она в своей обычной очаровательной и непринужденной манере упрекнула его в том, что он не очень красиво повел себя в деле с Марджери, чего он не стал отрицать. Но самое главное было впереди. Пересекая Атлантику, она по беспроволочной связи получила от него следующее послание: «От восприимчивого восприимчивой. Желаю приятного путешествия. Гудини».

Восприимчивый – это медиум, и есть ли логика в том, чтобы с общественной трибуны называть всех медиумов лжецами, в то же время признавая себя одним из них?

Теперь давайте посмотрим на это дело с другой стороны. Ни у кого, кто владеет фактами, не вызывает сомнения, что Айра Давенпорт был истинным медиумом. Если не принимать во внимание свидетельств тысяч очевидцев, бесспорно то, что он мог в любое время, провозгласив себя и своего брата фокусниками и выдавая свои умения за обычные фокусы, заработать огромные славу и состояние. Но с точки зрения честного медиума это было совершенно неприемлемо, поэтому Давенпорты пошли на крайнюю для себя меру: оставили за зрителями право решить, в чем заключался источник их сил. Гудини воспользовался этим в своих целях и объявил, что Айра в старости признал, что все, что они делали, на самом деле было лишь ловкими трюками. Чтобы показать несостоятельность подобного взгляда, я приведу следующее письмо, написанное Айрой в 1868 году в «Бэннер оф лайт»{33}:

«Очень важно, чтобы каждый, будь то скептик или верующий в возможность общения с потусторонним миром, поверил в искренность заявлений, сделанных после четырнадцати лет травли и гонений, кульминацией которых стали бунты в Ливерпуле, Хаддерсфилде{34} и Лидсе, где разъяренная толпа готова была казнить нас, где дома наши разрушались лишь потому, что мы отказывались отречься от спиритуализма и признать себя мошенниками, когда от нас этого требовали, угрожая расправой. Наше последнее слово: мы отвергаем все подобные заявления как ложные».

К счастью, нам многое известно о братьях Давенпорт, потому что, помимо рассказов множества известных людей, которые проверяли их способности, о них написано три книги, авторы которых знали их достаточно близко, чтобы не дать ввести себя в заблуждение. В меньшей из книг, описывающей их детство, автор, Оррин Абботт, рассказывает о своей дружбе с братьями, о том, как ему приходилось видеть и испытывать на себе их удивительные силы, когда они еще были детьми. Похоже, что, как это часто случается с медиумами, в детстве они были сильнее, чем во взрослой жизни. Абботт пишет, что был свидетелем левитации{35}, хотя ни в каком другом источнике не упоминается, что братья владели подобной силой. Вторая и самая полная из биографий братьев Давенпорт – это «Факты небесные» преподобного Дж. Б. Фергусона. Фергусон был достойнейшим человеком, с безупречной репутацией. Он путешествовал вместе с Давенпортами во время их турне по Англии и был рядом с ними днем и ночью. Благодаря ему мы знаем, что в личном общении они были столь же интересными людьми, как и на публике. Стоит заметить, что программа их выступлений включала не только мгновенное освобождение от веревок (как бы хитро и крепко их ни завязывали сами зрители). Иногда они освобождались от наручников или скрученной проволоки и демонстрировали умение открывать запертые двери. Другими словами, Давенпорты обладали теми же силами, которыми был наделен Гудини, с той лишь разницей, что последний был больше развит физически и обладал большой ловкостью, чем и пользовался во время своих представлений.

Итак, моя позиция начинает вырисовываться. Если Давенпорты были настоящими медиумами (пусть сомневающиеся прочтут их биографии, прежде чем отрицать это[2]), а Гудини добивался в точности таких же результатов, что и они, что в обоих случаях было необъяснимо для современников, возможно ли, чтобы результаты эти достигались принципиально разными способами? Если Айра Давенпорт был медиумом, следовательно, и Гудини prima facie[3] являлся медиумом. Теперь мы можем как-то объяснить таинственное высказывание раввина над могилой: «Гудини не понимал, какой чудесной силой обладал, и за всю свою жизнь он так ее никому и не открыл». Что это за сила, если не то, что мы называем силой медиума?

Миссис Гудини вспоминает один случай, который включил в свою книгу и мистер Келлок. Вскоре после свадьбы Гудини повез молодую жену и своего брата в уединенное место, где в полночь вывел их на мост. Когда пришло время, он попросил их поднять руки и сказал: «Беатрис, Дэш, возденьте руки к небу и поклянитесь, что всегда будете верны мне. Не предавайте меня никогда, и да поможет вам Бог!» Я не хочу придавать этому эпизоду слишком большого значения. Это могло быть поступком человека, который уже обладал неким странным и тайным знанием, которое в будущем могло быть использовано и могло удивить окружающих.

Разбирая это сложное дело, я хочу еще раз подчеркнуть важность слов раввина о том, что Гудини обладал чудесной силой, не догадываясь об этом. Это высказывание как нельзя лучше соответствует тому, что мне рассказывали о нем люди, знавшие его при жизни ближе других. «Если это и так, то он не знал об этом», – отвечали они, когда я осторожно намекал им на свои подозрения. Это трудно понять, но все же что-то в этом есть. Сам он не был абстрактным мыслителем и логичностью мышления тоже не отличался. В подтверждение этому можно вспомнить тот факт, что, отрицая медиумичество как явление, он тут же заявляет, что открыл величайшего медиума в Америке; или, посмеявшись над фотографиями духов, приносит мне весьма посредственный снимок, который сделал сам. Представьте себе, что чувствует этот человек, оказавшись внутри закрытого ящика. Следует какой-то промежуток времени, когда он впадает в состояние, похожее на транс, мозг его наполняется смутным ощущением некоего напряжения сил, после чего он видит себя вне ящика. Очевидных доказательств вмешательства духов или какой-либо другой внешней силы нет. Все совершается как бы само собой. Точно так же происходит освобождение из оков, но он просто не обладает той философией, которой мог бы объяснить подобные вещи. Если бы мы были в силах представить себе нечто настолько странное и маловероятное, это, по меньшей мере, дало бы нам честное и разумное объяснение многих из тех загадок, которые до сих пор остаются неразгаданными. Часто случается такое, что медиумы сами не понимают, как они добиваются своих результатов, однако кажется почти невероятным, чтобы кто-нибудь, добиваясь таких результатов на протяжении многих лет, не соотнес бы их с подобным опытом других людей. Я, как его бывший друг, приветствовал бы такое объяснение, если бы его можно было подтвердить.