— Алло, алло! — заговорил Дэй неожиданным фальцетом, смешно растягивания гласные. — Гарри, как вам нравится наш Красавчик?

Сержант почтительно улыбнулся:

— Я от сержанта Слоуна, сэр. Он сказал, что вы захотите их увидеть, как только будете на месте.

«Ими» называлась пачка бланков ярко-желтого цвета, поверх которых были приколоты два белых листочка.

Белые были украшены серыми отпечатками пальцев.

Роджер взглянул на них без особого энтузиазма.

Сержант продолжал:

— Один из них может принадлежать Чарли Клею. Отпечаток достаточно четкий, чтобы сделать такой вывод, но действовать на его основании нельзя. Мы знаем, что Клей на свободе.

— Вы его разыскиваете?

— Его привезут для допроса, если вы дадите «добро».

— Несомненно! Больше ничего?

— Ничего существенного, сэр.

Роджер кивнул головой, сержант вышел.

Эдди Дэй деловито склонился над кипой бумаг.

Старый «фордик», накануне вечером отъехавший от дома, где жил Марк, как в воду канул. Была найдена всего одна группа отпечатков. То, как были взломаны замки, доказывало, что в деле участвовал эксперт. Чарли Клей, Эйб Фентон и три или четыре других искусных взломщика, которые, как было известно, находились в Лондоне, были названы возможными кандидатурами. Скорее всего это был Клей, но у него, несомненно, было припасено «железное алиби», которое полиции будет не так-то просто опровергнуть. У Клея имелась отличительная особенность по сравнению с остальными взломщиками. Во время работы он непременно снимал перчатки хотя бы на короткое время, и уже трижды его «упекали» на основании обнаруженных отпечатков пальцев, которых он мог бы и не оставлять.

Роджер задумался над тем, что ему было известно о Клее. Огромный детина с грубым басом, которого почему-то всегда было трудно опознать. В личности Чарли имелась непонятная неопределенность, которая ему сильно помогала. Вот и сейчас: описание головы и плеч противника Дайвера могло соответствовать Клею, а могло и не соответствовать.

Роджер отложил в сторону бумаги и подошел к зеленому несгораемому шкафу, в котором выдвинул ящик с делами на букву «К». Он достал из него папку в твердой обложке. Краткое резюме по досье Чарли Клея сводилось к следующему:

«Защитник на последнем процессе — Габриель Поттер».

Роджер громко пробормотал:

— Я так и думал!

— Почему ты не можешь помолчать? — взорвался Эдди Дэй, поднимая голову от двух банкнот, которые он разглядывал через лупу. — Как ты думаешь, могу ли я сосредоточиться в такой обстановке?

— Я об этом вообще не думаю… Куда ж ты сегодня направляешься?

— В Олд Вейли, а ты?

— На Малбери-стрит. Надеюсь, подследственный в тюрьме.

На Малбери-стрит он проторчал целых два часа в обитом дубовыми панелями зале судебных заседаний, пока снимали предварительные показания с некоего Джозефа Райта. Дело было мерзкое: Райта обвинили в незаконном сожительстве с несколькими женщинами в корыстных целях. Роджер лишь в полуха слушал показания облезлого альфонса. Он думал о Габриеле Поттере и Марке Лессинге. Пошел ли Марк к адвокату?


Контора Габриеля Поттера была большая, неприбранная и пыльная. Зато сам Поттер поражал своей аккуратностью и худобой. Он был из тех адвокатов, которые убеждены, что чем обветшалее и замызганнее выглядит контора, тем больше доверия она внушает клиентам.

Он сидел за конторкой с опускающимся верхом и без тени улыбки разглядывал фотографии с заметок Марка «Смерть от несчастного случая?..» Время от времени он глубоко запускал себе палец в ноздрю и с наслаждением его поворачивал.

Неожиданно резко зазвонил телефон. Аппарат стоял на стопке бумаг, одновременно исполняя роль груза.

— Да? — спросил Поттер.

— Вас хочет видеть мистер Лессинг, сэр, — раздался девичий голос. — Мистер Марк Лессинг.

— Попросите его подождать.

Он нахмурился, опустил на место трубку и дочитал до конца фотокопии заметок Марка о смерти Прендергастов. После этого он собрал все листочки, положил их в большой конверт и сунул его в одно из отделений конторки на самом виду. После этого нажал на звонок.

Было слышно, как он заливисто задребезжал во внешней конторе.

Лессинг вошел сразу же. В руке у него была шляпа, перчатки и трость.

Большие голубые глаза Поттера выражали полнейшее недоумение. Он приподнялся со стула.

— Садитесь, мистер Лессинг. Чем могу быть полезен?

В его манерах не чувствовалось фальшивого радушия, голос звучал холодно-вежливо. Высокий крахмальный воротничок с галстуком «кис-кис» усиливал впечатление худобы, шея была морщинистой и какой-то болезненной. Если к этому добавить отвратительный цвет лица и плохо выбритые щеки, то неудивительно, что Марк подумал, не болен ли адвокат раком или туберкулезом.

— Сказать по правде, я и сам еще не знаю, — добродушно ответил Марк. Он умел создавать впечатление с трудом сдерживаемого нетерпения. Лессинг был интересным, волевым мужчиной, от него веяло силой, но без грубости.

— Есть пара вопросов, в которых вы, возможно, сумеете мне помочь. Во всяком случае, у нас с вами есть нечто общее: мы не обязаны слепо следовать полиции с ее традиционными методами расследования преступлений.

— В каком отношении вы обманываете полицию? — спросил Поттер.

— Это они обманывают меня. Меня не удовлетворяет вынесенный ими вердикт по делу Прендергастов.

Поттер кисло сказал, почесывая щеку:

— Мистер Лессинг, если вы явились сюда, чтобы попытаться обсудить со мной что-нибудь, касающееся Прендергастов, вы напрасно тратите время. Я защищаю интересы мистера и миссис Прендергастов. Лично они вполне удовлетворены вынесенным решением. И отношением полиции. Я тоже.

— Правда? - удивился Лессинг. — Что же, Клод Прендергаст находится в опытных руках, в этом нет сомнения. Довольно жалкий человечек, верно? Деньги, деньги повсюду, и не имеет понятия, на что их тратить.

— Не сомневаюсь, что мистер Прендергаст будет в восторге от проявленного вами интереса к его особе, — сказал Поттер. — В равной мере я уверен, что у вас для этого не имеется оснований. Мистер Лессинг, я часто убеждался, с каким рвением вы занимаетесь делами посторонних. Искренно надеюсь, что в данном случае вы нарушите эту дурную привычку. Ваши расспросы друзей Прендергастов, их слуг стали нетерпимыми. Я подам прошение соответствующим авторитетам заставить вас прекратить раздражать моих клиентов. Так хочет мистер Прендергаст.

— Только не Клод. Его мысли не идут дальше цвета его галстуков и покроя брюк. Мейзи, однако…

Поттер наклонился вперед.

— С меня достаточно, мистер Лессинг… Ваш визит ко мне избавил меня от необходимости вам писать. Я попрошу вас впредь прекратить свое преследование. Если вы не послушаетесь, я приму законные меры против этого.

— Законные? Я вижу, вы исправляетесь!

— Не будьте нахалом! Немедленно убирайтесь из моего кабинета. Или же я прикажу вас выбросить отсюда.

Голос Поттера поднялся до крика.

В ту же минуту сзади отворилась дверь, и на пороге появился огромный детина. Его наружность трудно поддавалась описанию, поскольку человек был каким-то бесформенным и неуклюжим, но в то же время совершенно не похожим на других рослых людей. Волосы и брови у него были ни то, ни се, сразу и не скажешь, какого цвета. Глаза серо-голубые. Голос хриплый, как если бы у человека была простуда.

— Недоразумения, гавернор?

— Вы можете мне понадобиться, — быстро ответил Поттер, — подождите снаружи.

Чарли Клей кивнул и задом вышел из кабинета. Поттер обратил сердитый взгляд на Марка Лессинга, который теперь уселся на краешек письменного стола. Локтем он практически касался конверта с фотокопиями его заметок по делу Прендергастов.

— Знаете, — сказал Марк, — жизнь полна совпадений. Вчера вечером была ограблена моя квартира. А теперь я вижу, что Чарли Клей работает у вас вышибалой. Интересно, знает ли полиция, что он на свободе и где он находился вчера вечером…

Поттер пробурчал:

— Я не стану предупреждать вас вторично.

Марк улыбнулся и вышел вон.

Рядом с Клеем стоял второй верзила. На нем был утренний костюм и серый цилиндр. Одежда и головной убор не соответствовали грубым неотесанным чертам лица. Это был старший клерк Габриеля Поттера, если верить послужному списку, но фактически он исполнял самые разные обязанности, включая должность посыльного.

— Алло, ребята! — воскликнул Марк, не обращая ни малейшего внимания на два злобных взгляда, которым его отблагодарили «ребята». На лестнице он задержался, услышав, что к нему приближаются чьи-то тяжелые шаги. В конторе Поттера имелся лифт, но он не действовал. По горькому опыту Марк знал, что лифт всегда бывал в неисправности, когда кто-то жаждал поскорее попасть к Поттеру.

Тут появились еще два здоровяка, и один из них произнес:

— Доброе утро, мистер Лессинг.

— Чисто сработано, Роджер, — пришел в восхищение Марк, — они пришли за Клеем.

Снаружи ярко сияло солнце. Он подождал возле табачной лавочки, через витрину которой была протянута большая надпись:

«Нет ни сигар, ни табака, ни махорки, ни спичек. Не ругайте меня — я ничего не могу поделать!»

Все еще остро давали себя знать нехватки военного времени.

Марк постоял на шумном Стренде минут 15, пока у входа в здание не появилась кучка народа. Первым шагал полицейский, как будто сержант, за ним Чарли Клей рядом с Поттером, а второй полицейский в штатском замыкал шествие.

«В конторе Поттера никого нет. Не рискнуть ли?»

Марк понимал, что он нарушает закон, входя в чужое помещение. Тут и Вест ему не Поможет. Но вряд ли ему когда-либо еще представится такая возможность.

Не раздумывая, он снова перешел через дорогу и вошел в здание. Теперь лифт уже работал. Марк поднялся на 6-ой этаж, половину которого занимал Поттер, а вторую половину делили между собой три небольших фирмы. Две из них в настоящее время были пусты, согласно извещениям на стеклянных дверях.