— Если он появится около меня в ближайшие сутки, я его вышвырну с работы, и наплевать мне на то, что скажет профсоюз! Этот хам вчера должен был дежурить ночью, но не соизволил явиться. Тримминговый станок вышел из строя, и я до утра провозился с его наладкой. Если бы у него была хотя бы капля совести, он никогда бы не оставил его в таком состоянии. Остановка работы всего цеха была неизбежна…

Харрингтон перевел дыхание, затем продолжил высказывать свое мнение о Дейвиде Андерсоне. Этот человек оставался на работе исключительно благодаря своей технической грамотности и чего-то еще, что было не совсем ясно.

У Харрингтона просто от злости пропадали слова. Наблюдая за ним, Марк испытывал чувство симпатии к этому неуравновешенному великану. Андерсон подводил его вот уже который раз. И хотя все это не было облечено в столь высокие фразы, но в гневной речи Харрингтона проскользнула красной нитью следующая мысль: в столь тяжелый для нее час страна поручила человеку ответственный участок работы, кто же дает ему право лодырничать и халтурить?

Харрингтон неожиданно подмигнул почти по-мальчишески.

— По непонятной причине мне стало легче. Но это вовсе не основание для того, чтобы вы скалили зубы, как мартышка. Мне придется запереть под замок этих ле Флеров, вам нельзя доверять… Кстати, какое отношение к вам имеет Андерсон?

— Это тот самый человек, который покушался на Поттера, — с приятной улыбкой ответил Лессинг.

— Что???

Марк провел рукой по волосам и сказал:

— Я понимаю, Харрингтон, что вы либо умница, либо настолько изобретательны, что я не могу в вас разобраться. Вы же меня слышали: Андерсон пытался не то убить, не то искалечить Поттера.

Он увидел по глазам Харрингтона, что тот ему не верит. В них отразилось что-то еще — ужас ли, страх, отупение… Хотя, конечно, Харрингтон просто устал.

— Я этому не верю! — категорически заявил Харрингтон.

— Вас убедит полиция, причем я говорю не о Роджере Весте. Андерсон чуть не ускользнул. У него есть мотоцикл?

— Да.

— Он добежал до него. Я его остановил, но тут у кого-то хватило ума его пристрелить. Умер. Для него — легкий конец, но сразу же возникла куча вопросов. Понимаете, он напал на Поттера в доме Трэнсома. И возле этого же дома вчера вечером был убит Мак-Фоллен. Естественно, сейчас самого Трэнсома будут проверять вдоль и поперек, а связи Трэнсома и Андерсона с вами придают делу особую остроту. Вы понимаете?

Харрингтон тяжело опустился на стул.

— Это самая невероятная история, которую мне доводилось слышать, — сказал он. — Я все еще склонен ей не верить.

Он и правда не был вполне убежден. Протянув вперед руку, он попросил:

— Дайте мне сигарету. Спасибо. Поверьте, я ничего про это не знал. И никак не могу осмыслить, не улавливаю связи. Андерсон не имел ко мне никакого отношения помимо работы, он даже не был в числе моих друзей. Уж если быть откровенным, он внушал мне чувство гадливости. На него нельзя было положиться, он лгал, изворачивался, лишь бы выклянчить лишний выходной, грозил уйти с работы, когда я начинал его прижимать. Но в своем деле он был таким мастером, что я на многое смотрел сквозь пальцы.

— А что это было за дело?

Харрингтон нахмурился:

— Не думаю, что это ваша забота и что это имеет принципиальное значение. Он был специалистом по машинам, с одной стороны, и химиком по каучуку, с другой. Именно в таком работнике я и нуждался…

Харрингтон слишком сильно затянулся и закашлялся:

— Мне не так-то легко будет найти замену.

Марк вздохнул:

— Хотел бы я знать немного больше. Скажите, химики по каучуку — такая редкость?

— Если они наделены такой изобретательностью и сообразительностью, как он, то да. Вы можете спрашивать меня сколько угодно, но его работа остается моим секретом.

— Отчего вы столь таинственны?

— Прежде всего потому, что я дал подписку о неразглашении служебных секретов. Во-вторых, потому, что это мой бизнес. Но все равно я не вижу, какое к этому имеют отношение Трэнсом и Андерсон.

— Вы хорошо их знаете?

— По слухам только, но с семьями я не встречался. Они бы меня не одобрили…

Поднявшись с места, он сказал:

— Значит, мне следует ждать вопросов полиции об Андерсоне, не так ли? Он напал на Поттера и… нет, это бессмыслица! Понимаете, мне даже не верится, что Андерсон способен на нечто подобное.

В его глазах виднелся неприкрытый страх. Не обязательно личный страх, но, вероятно, он опасался чего-то такого, что он мог предвидеть и что будет ужасным и чего он не может избежать.

Марк обо всем этом подумал, пока Харрингтон смотрел мимо него какими-то «далекими» глазами.

Харрингтон резко спросил:

— Полиция знает, что вы здесь?

— Нет.

— Даже Вест?

— Даже Вест. Мне лично хотелось посмотреть, как вы все это воспримете.

Харрингтон пожал плечами.

— Благодарю за то, что вы пришли… По-видимому, эгоистично предполагать, что вы хотели меня предупредить. Я в этом не нуждался. Но все равно спасибо. Я не имею понятия, почему Андерсон имел зло против Поттера. Все, что я знал про Андерсона, я вам рассказал. Нужно только прибавить, за последнее время у него завелись деньги. Я-то решил, что он удачно ставил на победителей. Большой любитель держать пари. А теперь, если вы не возражаете, я хочу немного отдохнуть. Сейчас я в таком состоянии, что не пригоден для допроса полиции. Мне не хочется снова показаться хамом. Вчера я излишне погорячился с Вестом. Мне показалось, что он преследует мою невесту.

— Вы же ничем не показали своего желания помочь ему.

— Ничего, он переживет…

С трудом сдерживая зевок, он добавил:

— Извините, но я больше не могу с вами разговаривать.

Марк вышел из квартиры.

Визит нельзя было назвать весьма удачным, но у Марка сложилось впечатление, что Харрингтон что-то скрывает совершенно сознательно. Тайна маленькой фабрики Харрингтона страшно заинтересовала Лессинга, однако медленно возвращаясь в Челси, он с сомнением думал о пословице про нескольких зайцев, за которыми не рекомендуется гоняться одновременно…

Нужно сосредоточить все внимание на Поттере.

Он не сомневался, что именно Поттер уговорил троицу в Ю-Хаусе не протестовать против его появления в доме. Ему казалось, что он знает, почему. Поттеру чудилось, что у Марка имелся какой-то рычаг, который он мог пустить в ход против него. Марк улыбнулся, подумав, для чего Поттер приглашал его сегодня к себе в контору. Он наверняка хотел, чтобы все было шито-крыто.

И все же все мысли Марка были прикованы к Харрингтону и Гариэлль Трэнсом. Они стали для него «пунктиком».

Он заварил себе чаю, нашел печенье и подумал, что же делать дальше.

Он медленно пошел пешком в Ярд к Роджеру, надеясь, что в его кабинете не будет много народу. Уже с порога он заметил голову и плечи девушки в синей форме Королевского аэрофлота, сидевшей в кресле против Роджера. Марк невольно вскрикнул, девушка немедленно повернулась.

Это была Гариэлль Трэнсом.

Глава 13

ОБМЕН МНЕНИЯМИ

Роджер даже не знал, радоваться или печалиться, когда он встал с улыбкой навстречу приятелю. Он выставил из кабинета остальных детективов-инспекторов, причем Эдди Дэй подчинился лишь тогда, когда его отозвали в кабинет суперинтенданта.

— Мисс Трэнсом, это мистер Марк Лессинг, — сказал Роджер. — Марк, сомневаюсь, чтобы ты был знаком с мисс Трэнсом.

— Значит, я очень невезучий, — сказал Марк и получил в награду улыбку. Подчиняясь жесту Роджера, он сел на стул у угла стола.

Роджер продолжал:

— Мистер Лессинг мне помогает при расследовании данного дела, мисс Трэнсом. Надеюсь, вы не возражаете, если он послушает?

— Я пришла сюда вовсе не спорить, — сказала Гариэлль. — Я уже говорила, мне хочется объяснить, почему мистер Харрингтон вчера так расстроился, когда вы пришли. Он…

Марк прикрыл глаза и слушал. Роджер мог сделать необходимые выводы. Не то, чтобы Гариэлль Трэнсом надо было многое сказать — Харрингтон столько работал, работа у него очень ответственная. Он нервничает, потому что за последнее время столько людей им интересуется. Опять-таки, дает себя знать недоверие, которое Харрингтон испытывает ко всем директорам «Мечты», включая ее собственного отца. Она не пыталась объяснить причину такой предубежденности, просто заявила о ней, как о факте.

Марк раскрыл глаза.

Роджер сидел, откинувшись на спинку стула, на лице у него было утомленное выражение.

— Мисс Трэнсом, почему вы пришли сюда?

Гариэлль выпрямилась на стуле и коротко ответила:

— Я хочу узнать, почему вы так интересуетесь Харрингтоном, инспектор?

— Потому что он кузен Клода Прендергаста. Вряд ли мне стоит вам перечислять все злоключения Прендергастов.

— Является ли это ответом на мой вопрос?

— Да. Это наша единственная причина. И мы надеялись, что мистер Харрингтон снабдит нас кое-какой информацией. Если есть информация, которую вы нам можете сообщить, мы вам будем в равной мере благодарны.

— А если нет, то, пожалуйста, уходите? — с улыбкой спросила Гариэлль, но было заметно, что она чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Пальцы ее теребили перчатки, лежащие на коленях.

Молчание затягивалось. Ни один мужчина не пытался заполнить паузу. Наконец она заговорила более решительно. Сразу было видно, что она приняла какое-то решение:

— Наверное, вам будет интересно узнать, что мы с мистером Харрингтоном встретились совершенно случайно и подружились задолго до того, как он понял, что я — дочь Артура Трэнсома. Я уже пыталась объяснить причину его вчерашнего дурного настроения, но не уверена, что мне известно все. Ответьте мне на следующий вопрос: как вы считаете, над ним нависла опасность?