Если пройдет гладко, он первый посмеется над собственными подозрениями, и они с Гарди теснее сблизятся, чем до этого. Но сейчас…

Гарди охотно разрешил ему подставить голову под удар.

Роджер заглянул в свой кабинет.

— Эй, Красавчик! — сказал Коуп, — тут Бирвитц справлялся, не можете ли вы уделить ему несколько минут по важному делу.

— Где он?

— Внизу, в буфете. Я обещал ему позвать вас, когда вы появитесь.

— Скажите ему, что я буду ждать его в машине… В скором времени вы получите указания от Гарди. Проверьте, чтобы они были в точности исполнены.

— В чем дело?

— Узнаете, — усмехнулся Роджер.

Был уже почти час дня, когда он добрался до своей машины. К нему тотчас же подошел один из патрульных.

— Спасибо, я поеду один, — сказал он. Он заметил, как к нему спешит Бирвитц, на ходу жуя. Было поразительно, что такой великолепный игрок в теннис мог так неуклюже передвигаться.

Бирвитц подбежал.

— Садитесь за руль, — сказал Роджер, — мы поговорим по дороге. Мы едем в Найтинг-бридж.

— В Найтинг-бридж?

— Да.

Бирвитц включил зажигание и медленно поехал по набережной. Он не отвечал до того момента, пока они не выбрались с территории Ярда.

«Помни, что Бирвитц может оказаться не вполне надежным».

— Моя жена получила еще одно сообщение, — сказал он наконец.

— Чего они теперь хотят?

После маленькой паузы он ответил:

— Вас.

И так нажал на акселератор, что мог бы перегнать любую машину.

Они свернули направо, потом налево, проскочили Парламентскую площадь и Биг-Бена.

— Мне велели, чтобы я направил вас в дом на Найтинг-бридже и убедил вас добровольно войти туда

«Не надежен?»

— Когда поступило это сообщение?

— Полчаса назад, — ответил Бирвитц. — Бетти Грин находится в лечебнице, я ждал там, не придет ли она в себя и не начнет ли говорить. Мэг знала, где меня найти. Она сказала, что ей звонили в три минуты первого.

Иными словами, соображал Роджер, через 10 минут после того, как ему звонил Рэдлетт. Противник действовал поразительно расторопно. Выигрывал время?

Бирвитц тихо сказал:

— Мистер Вест?

— Да.

— В данный момент в моем доме находится пара «торговцев щетками». Моя жена звонила мне под нажимом…

Губы у него дрожали.

— Со мной говорил один из них. Он мне объяснил, что случится с моей женой, если я их не послушаюсь. Если вы сами не явитесь в этот дом…

Он замолчал. Роджер видел, как его руки вцепились в руль, как побелели на них косточки. По всей вероятности он вел машину автоматически, не слишком быстро, чтобы не нарушать правила, и говорил он негромко, голос у него не дрожал и не прерывался, и можно было лишь догадываться, чего ему стоило вот такое внешнее спокойствие.

Роджер сказал:

— Они обо всем подумали.

— Это настоящие дьяволы… Если я вернусь домой до того, как все это кончится, или если кого-то пошлю к нашему дому, они сказали…

— Что?

— Они напомнили мне о судьбе Грина.

— Понятно… А этот адрес? Керлев-плейс.

— Откуда вы это знаете?

Впервые у того сорвался голос.

— Там находится Рэдлетт.

Роджер рассказал ему, что успел сообщить Рэдлетт, но не сказал ни про патрульные машины, ни про сосредоточение полицейских, о которых обещал Гарди. Как ни странно, но он почувствовал облегчение. Одно дело врываться в квартиру Мюриэль Кеннеди до того, чтобы не подвести Ярд как организацию. Совсем иное дело появиться там в связи с Бирвитцем. Теперь его действия были вполне оправданны. Правда, все же нельзя было забывать возможности того, что Бирвитц сказал ему неправду. Но история звучала правдоподобно до самых мельчайших подробностей, она точно соответствовала сложившейся обстановке, именно нечто такое должны были предпринять организаторы кампании, и все же Бирвитц мог лгать.

Разве на этой стадии это было существенно? Роджеру приходилось действовать одному, на свой страх и риск.

Он сказал:

— Я намерен проникнуть в эту квартиру, но представляю, что там меня ждет. Я не направляюсь туда в качестве официального, так сказать, лица. Теперь мне стало ясно, что они сами там поджидают меня с нетерпением. И я пойду туда один.

— Не совсем один, — сказал Бирвитц.

— То есть?

— Мне было велено войти туда следом за вами.

— И что сделать?

— Подняться в квартиру на самом верху.

Он на секунду снял руку с баранки и сильно ударил ею по колену.

— Что они замышляют?

— Изолировать нас, — сказал Роджер.

— Не понимаю!

— Вас и меня как козлов отпущения, — пояснил спокойно Роджер. — Учтите, что за этим стоит человек с хорошей головой, умеющий мыслить по-полицейски.

— Да, я тоже считаю, что без Кеннеди тут не обошлось,

— Иногда мне даже начинает казаться, что Кеннеди слишком очевиден, — сказал Роджер, — но в данный момент не слишком важно, кто именно наш враг. Куда важнее, что они задумали.

Помолчав немного, он попросил:

— Остановитесь-ка возле этого телефона-автомата.

Бирвитц начал было:

— Зачем вы…

Но все же остановился. Роджер вошел в будку и набрал номер Бирвитца. Гудки раздавались очень долго, наконец раздался мужской голос:

— Слушаю.

— Говорит суперинтендант Вест. Миссис Бирвитц дома?

Мужчина ответил:

— Боюсь, что она вышла. — После маленькой паузы он спросил: — Что ей передать?

— Ничего, спасибо. Я позвоню еще раз.

— Олл-райт, — сказал мужчина.

Он, конечно, мог быть одним из продавцов, действующим по инструкции, но все же это не было бесспорным доказательством правдивости истории Бирвитца.

Он вернулся в машину. Лоб Бирвитца был покрыт бисеринками пота, руки сжаты.

— Если что-нибудь случится с Мэг… — начал он. — Боже мой, каким я был болваном, когда ввязался в эту историю!

— Не забывайте, что не вы ее начинали, — рассердился Вёст. — Мы стараемся найти тех людей, которые замыслили подорвать авторитет Скотланд-Ярда, посеять недоверие среди его сотрудников, предать их поруганию, расколоть его так, чтобы…

Он не мог продолжать от негодования.

— Чтобы что? — спросил Бирвитц.

— Как бы ты сильно ни ненавидел Ярд, разве это не явилось бы достойной местью? Действовать на нервы полицейским свидетелям, вызывать эмоциональные перегрузки, сеять недоверие, добиваясь того, чтобы ни один человек не мог смотреть на своего начальника с полной верой, может ли кто-нибудь затеять это только ради мести? Охотно верю, что можно точить зубы на одного человека. Скажем, Кеннеди может стараться чем-то досадить Гарди. Но чтобы замахнуться на всю полицию… Это же бессмысленно, правда?

— Пожалуй… Что же тогда имеет смысл?

— Мне кажется, я догадываюсь, — тихо сказал Роджер. — Догадываюсь, во что это должно вылиться. Широчайшая, в масштабах страны, организация уличных торговцев, по большей части самых настоящих, но среди них масса преступников. Полиция морально разложилась, дисциплина ослабла, и вот уже нет прежней монолитной грозной силы. Старая история — разделяй и властвуй. И вот целая волна преступлений, не единичные ограбления, а серия налетов на частные дома и лавочки. И если все это будет проделано в один день, тогда «такая» полиция с этим просто не справится! Какой-нибудь десяток преступников будет задержан, основная же масса останется безнаказанной. А если еще каждое ограбление не будет чем-то выдающимся, если будут похищены самые обычные вещи, тогда их будет просто реализовать. Суммарная же прибыль превысит то, что можно заработать на самом дерзком ограблении банка.

Бирвитц задумчиво сказал:

— Что же, вы, может быть, и правы… Но эта версия не дает ответа на один весьма важный вопрос.

— Какой?

— Что нам-то делать?

— Проникнуть в эту квартиру и выяснить, что там затевается, почему их так интересует свидание с вами и со мной.

— Вы не боитесь? — тихо спросил Бирвитц.

— А вам известно, как избежать этого?

— Нет. Я надеялся, что вы знаете…

Минут десять они ехали молча. Бирвитц показал великолепное знание Лондона. Он сказал:

— Теперь уже близко… Вы не догадываетесь, что нас ждет?

— В деталях — нет, но не сомневаюсь, что они припасли какие-то весьма «веские» доводы, которые, по их мнению, должны успокоить меня раз и навсегда.

Глава 21

«ВЕСКИЕ ДОВОДЫ»

Праздношатающихся возле Керлев-плейс не было, только на противоположной стороне улицы стоял радиоремонтный фургон без водителя, являющийся в действительности патрульной машиной Ярда. Два такси перед соседним кафе, водители которых без особых «ломаний» позволили пассажирам на неопределенное время прервать поездку, не выключив, разумеется, счетчика, тоже принадлежали полиции. Недалеко от фургона остановился грузовик для перевозки мебели, борт у него был откинут, внутри на каком-то перевернутом диване сидело двое грузчиков, они пили чай из термоса.

Непрерывным потоком проходили машины.

Роджер и Бирвитц завернули в подъезд, подергали парадную дверь, но она была заперта. Бирвитц остался стоять «на стреме», Роджер же ловко и умело пустил в ход отмычку. Замок щелкнул, открываясь.

Он потянул дверь на себя и крикнул Бирвитцу. Тот сразу же подбежал, и они вошли в здание.

В узком проходе было темно. Бирвитц тихо спросил:

— Кому идти первым?

— Идите вы.

Тот молча прошел мимо него и стал подниматься по ступеням. На лестнице лежал толстый ковер, так что их шагов почти не было слышно. Бирвитц задержался на первой площадке, прислушиваясь, но тут же пошел дальше. Роджер следовал за ним через пару ступенек. Тишина не была нарушена, даже когда они добрались до самого верха. Бирвитц сразу же подошел к двери и остановился, повернувшись спиной к Роджеру: он занялся замком. Роджер внимательно смотрел вниз.