Джон Кризи - Инспектор Уэст сожалеет

Пожав плечами, Роджер вынул портсигар и, когда Блэр трясущимися руками вытащил сигарету, спокойно спросил:

— Это вы сообщили мисс Фейн, что мистер Энтони Келем должен приехать сюда? Кому еще вы сказали об этом?

— Как… откуда вы узнали?

— Ваши попытки заставить ее молчать об этом были слишком явными, — пожал Роджер плечами. Потом «выстрелил» наудачу: — Так кому же еще вы сообщили об этом?

— Никому.

— В таком случае, она, должно быть, сказала об этом еще кому-то.

— Нет, этого быть не могло!

— Либо она сказала кому-то еще и этот человек явился сюда и убил Тони Келема, либо она его убила сама, — спокойно продолжал Роджер.

— Чепуха!

— Как она сама призналась, они поссорились…

— Говорю вам, они помирились!

— Об этом можно судить пока только на основании ее слов! А это еще нужно проверить.

Роджер снова действовал вслепую, но ему опять повезло.

Блэр перевел дух.

— Говорю вам, вы ошибаетесь! Она и Тони были помолвлены. Несколько месяцев назад они поссорились и разорвали помолвку. Это обыкновенное дело, не так ли? — Блэр говорил очень быстро, захлебываясь словами, — Гризельда вышла из себя…

Он запнулся, а потом буквально с трудом выдавил из себя:

— Она… один раз чуть не застрелила его. Тони сказал ей какую-то гадость. Гризельда почти всегда носит пистолет. Ну и… всякий в подобной ситуации потерял бы власть над собой. Ее винить нельзя!

Он снова перевел дух и проговорил с неподдельным отчаянием:

— Это случилось во время вечеринки. Гризельда и Тони несколько недель были в ссоре, но мистер Келем всячески пытался помирить их. Он и организовал эту вечеринку, и пригласил девушку, не предупредив сына. Когда Тони и Гризельда встретились в библиотеке, они были очень удивлены.

Дверь в библиотеку была открыта, и несколько человек стали свидетелями их встречи. Вначале они говорили тихо, потом Энтони Келем закричал во всеуслышание, что она дочь сумасшедшего с преступными наклонностями и ее тоже нужно запереть в изоляторе…

Я все это слышал и видел, Уэст, — продолжал Блэр дрожащим голосом, — вместе с другими присутствующими. Она побледнела и застыла на месте. А потом… потом она выхватила из сумочки пистолет и выстрелила в него.

Я понял, что она хочет сделать, и бросился к ней, так как стоял ближе всех, толкнул ее под локоть, и пуля ушла в сторону. Разумеется, дело замяли. Конечно, не будь Тони так пьян, он никогда не решился бы на такую выходку.

— Скажите, а обвинение против отца девушки справедливо? — спросил Уэст.

— Да. Ее отец умер в Бродмуре. Вы сумеете узнать все из отчетов полиции. Но повторяю, Гризельда и Тони помирились. Он даже пытался сделать это в тот же вечер. Он вообще быстро трезвеет. Но она даже и слушать его не стала и сразу уехала. Тони засыпал ее письмами, звонил по телефону, и вот вчера она согласилась встретиться с ним и не ворошить прошлое. Это истинная правда, Уэст. Мистер Келем всегда хотел, чтобы они поженились. Естественно, я ему помог помирить их.

Последние слова он произнес еле слышным голосом.

— Это было трудной задачей, не правда ли, Блэр? — тихо спросил Роджер.

— Это было настоящей пыткой! — воскликнул Блэр. — Я благословлял землю, по которой она ступала, и мне пришлось думать, как помирить их… Прости меня, Бог, если я действовал во вред ей… — неожиданно воскликнул он, упав в кресло и закрыв лицо руками.

Пока Блэр в кресле предавался отчаянию, Роджер занялся чтением писем, тех, которые секретарь пытался спрятать. Все они были напечатаны на машинке и не имели ни подписи, ни адреса.

Роджеру показалось, что шрифт очень похож на тот, которым были напечатаны анонимные письма на имя сэра Гея. Во всяком случае, это будет нетрудно установить.

Эти послания угрожали!

Первое было написано месяц назад. Оно предупреждало:

«Если полиция и не сцапает тебя, старый дьявол, я сам сумею отправить тебя на тот свет. Бойся! Твой конец может наступить в любую минуту. Я очень надеюсь, что тебя вскоре вздернут на веревке, и только поэтому до сих пор не разделался с тобой».

Закончив чтение анонимок, Уэст поднял глаза на Блэра и заметил, что тот не спускает с него глаз. Измученное лицо молодого человека выражало душевную муку, а глаза сверкали от гнева.

— Вы знаете, кто их послал? — внезапно задал вопрос Уэст.

— Нет.

— А мистер Келем знал об этих письмах?

— Он их не видел, — прошептал Блэр.

— Как? — поразился Роджер.

— Я всегда распечатывал его корреспонденцию, — пояснил Блэр. — У него хватает хлопот и без этого маньяка. Я хотел выяснить, кто автор этих писем, поэтому спрятал их среди деловых бумаг. Я единственный человек, которому известно о существовании этих анонимок, — добавил он, расслабляя воротничок.

— Ясно. Почему вы не хотели, чтобы мистер Келем знал о них?

И почему пытались скрыть их от меня?

— Я… Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь мог назвать мистера Келема убийцей.

— А разве он убийца? — холодно спросил его Уэст.

Стук в дверь возвестил о том, что полицейский принес кофе и бутерброды. Сначала Блэр отказывался, заявляя, что он не в состоянии есть, но, с видимой неохотой откусив кусочек тоненького ломтика хлеба, он затем с жадностью проглотил кофе и несколько сандвичей. Он не сводил глаз с Роджера. Утолив голод, он вновь заговорил:

— Мне больше нечего добавить, мистер Уэст. Если эти обвинения в какой-то мере обоснованы, то все, о чем здесь пишут, могло случиться только до моего знакомства с мистером Келемом.

— Возможно, — согласился Уэст. — Но вы не осведомлены о всей его деятельности, так ведь?

— Ну, это как сказать. Я личный секретарь мистера Келема. Он нигде не бывает, предварительно не поставив меня в известность, и, как правило, я всегда сопровождаю его. Есть еще один момент, который, как мне кажется, вам необходимо знать…

Он замолчал, как бы собираясь с мыслями:

— Много лет тому назад мой отец владел небольшим сталелитейным заводом. Дела шли из рук вон плохо, и дело зачахло. В то время я учился в Оксфорде и до самой его смерти ничего не знал о финансовых затруднениях отца.

Мне сообщили о том, что отец много задолжал мистеру Келему, к которому за долги и перешел завод. Через несколько недель снова стали поступать заказы, и дело воскресло. Я вернулся домой с самыми мстительными намерениями, обвиняя Келема во всем случившемся, но, к своему изумлению, узнал, что в этом деле он вел себя весьма благородно. Оказывается, он даже предложил отцу пост директора на одном из своих крупных заводов.

Мне мистер Келем предложил должность его личного секретаря, я согласился и ни разу не пожалел об этом. Вот, пожалуй, и все. Когда-то я Келема ненавидел, теперь же искренне уважаю и даже люблю.

— Вы сказали, что хотели выяснить, кто автор этих писем…

— До сих пор я только собирался заняться этим.

— А Энтони Келем не получал подобных писем?

— Во всяком случае, я не слышал об этом.

— А у вас нет никаких соображений о причинах убийства Энтони Келема?

— У меня — нет, — ответил Блэр.

— Это не совсем так, не правда ли? — вкрадчиво спросил Роджер. — Вы почти уверены, что его убили по ошибке, вместо отца. Так ведь?

— Я не могу допустить никакой другой причины. А вы скоры на выводы, как мне кажется!

— На расстоянии они очень похожи, — рассуждал вслух Роджер. — Как вы думаете, мистер Келем тоже допускает такую возможность?

— Не знаю. Он мне ничего такого не говорил.

— Ладно, — вздохнул Роджер, — на сегодня вполне достаточно. Но я попрошу вас подробно описать все, что вы делали в течение этого дня. После того как напишите, будьте любезны, уйдите из этой комнаты. Она будет опечатана до тех пор, пока мне не придется снова заняться документами.

Оставшись один в своем кабинете, Роджер написал короткий рапорт и перечень вопросов, которые было необходимо выяснить завтра утром.

Ему было совершенно ясно одно: убийца проник в квартиру, воспользовавшись ключом. Следовало выяснить, был ли контрольный ключ у управляющего домом, и спросить у Блэра, были ли у него ключи от входной двери. Очевидно, все члены семьи Келемов, Блэр и, возможно, приходящая прислуга имели свои ключи.

— Проклятье! Как же я мог упустить это из вида! — воскликнул Уэст.

Он тут же позвонил Блэру и справился, как зовут домработницу и где она живет. Блэр без всяких колебаний ответил на все вопросы и добавил, что у нее также есть ключ и от черного входа.

Роджер взглянул на часы: начало одиннадцатого. Значит, еще есть возможность поговорить с этой женщиной. Звали ее Риккетс и жила она в пяти минутах езды от Ярда, на четвертом этаже старинного жилого дома в Ламбете.

Роджер напрасно искал звонок, и ему пришлось стучать в дверь собственным кулаком.

— До чего же воняет в таких домах, правда? — прошептал его шофер Гарденер.

— В некоторых, — согласился Роджер и забарабанил сильнее.

В ответ ни звука. Но вот на верхнем этаже открылась дверь, и вниз спустилась устрашающего вида особа, за которой показалась более молодая, в кокетливом платье женщина. Даже в темноте было заметно, что ее губы накрашены слишком ярко.

— Вам кого? — требовательно спросила первая грубым голосом.

— Вы, верно, разыскиваете миссис Риккетс? — перебила ее вторая.

— Да. Что, ее нет дома?

— Она пришла… — начала молодая.

— Заткнись, Люси, не встревай в разговор без спросу! — огрызнулась пожилая. — Чего вам надо?

— Просто задать пару вопросов, — с улыбкой ответил ей Роджер, предъявляя свое удостоверение. — Я из…