— Как же можно преследовать вертолет, взлетевший с очень загруженного аэродрома, — спросил Дрейк, — если нет стоящей наготове другой машины?

Мы сделали все, что могли. Связались со службой летного контроля аэропорта и попросили их приказать вертолету вернуться. Начали прогревать мотор другого вертолета. Естественно, Гидеон все это предусмотрел. Через три минуты полета он сказал пилоту приземлиться на свободной площадке недалеко от бульвара, по которому интенсивно идет автобусное движение.

Пилот посадил машину и только собирался взлетать, когда услышал приказ немедленно возвращаться обратно. Служба летного контроля считает, что радио вертолета было переключено на громкоговорители, поэтому пассажир мог слышать все переговоры пилота с контрольной башней. Пилоту было сказано, что ввиду чрезвычайной ситуации, связанной с неисправностью вертолета, он должен немедленно возвращаться и при посадке соблюдать особую осторожность.

Пилот вернулся и… Так и должно было произойти. Детективы из службы наружного наблюдения оказались перед пустой машиной. Гидеон исчез.

— А как с его автомашиной, — спросил Мейсон. — Разве дилер не подписал с ним контракт о том, что он оставляет деньги за собой, но если будет что-либо не в порядке, то…

— О черт! — воскликнул Дрейк. — Гидеон оказался слишком предусмотрительным. Через двадцать минут после того, как он улизнул от нас в аэропорту, он позвонил дилеру и сообщил, где оставил машину. Попросил забрать ее. Сказал, что, поразмыслив, пришел к выводу, что, во-первых, у него не было нужды покупать автомашину, поскольку он не будет ею достаточно много пользоваться. Кроме того, может взять автомашину у своего друга. Он сказал обеспокоенному дилеру, что расторгает договоренность с ним, но не собирается требовать обратно свои деньги, так как это была его вина. И прочая подобная ерунда.

— И как это понравилось дилеру, — спросил Мейсон.

— Естественно, очень понравилось. Дилер сказал Гидеону, что тот очень щедр. Если они продадут автомашину в течение нескольких последующих дней, они готовы возвратить Гидеону часть денег. Дилер поехал в аэропорт и забрал автомашину.

Смех Мейсона перешел в хихиканье.

— Я очень рад, что вы повеселились, — сказал Дрейк угрюмо.

— Я помню, — сказал Мейсон, — как вы говорили мне о том, что Гидеон может и меня перехитрить, что побывавшие в тюрьме люди становятся чрезвычайно увертливыми, и я должен контролировать каждый свой шаг. Очевидно, вы учли некоторые из своих же советов, — пошутил Мейсон.

— Идите к черту, — сказал Дрейк с раздражением.

— Хорошо, что так случилось, — сказал Мейсон, — сейчас он в наших руках.

— Что вы имеете в виду? — спросил Дрейк.

— Пока за ним идет наружное наблюдение, — ответил Мейсон, — у него стопроцентное алиби.

— Алиби на что?

— Алиби на все, — ответил Мейсон. — Он не может быть обвинен в совершении преступления, пока за ним ведется наружное наблюдение, поскольку он может вызвать детективов в качестве свидетелей и спросить у них, что он на самом деле делал в то время, когда было совершено преступление. Я же говорил вам, как только Гидеон освободится от наружного наблюдения, он теряет алиби.

Телефон замолчал. Дрейк обдумывал слова Мейсона.

— Тогда можно сказать, что пятьсот долларов были хорошей наживкой, — заметил Дрейк.

— Я не комментирую ваше заявление, Пол, — сказал Мейсон, — но начиная с сегодняшнего дня следите за сообщениями о всех нераскрытых преступлениях в городе. То есть за всеми крупными преступлениями, особенно убийствами, ограблениями с убийством, когда имеются свидетели.

При обнаружении такого пошлите своего человека с наброском портрета Гидеона к свидетелям. Пусть он спросит их, не похож ли человек на портрете на преступника, которого они видели на месте совершения преступления.

— Пусть попытается убедить свидетелей, что это как раз тот человек, которого они видели, не так ли? — сказал Дрейк.

— Ни в коем случае, — ответил Мейсон. — Ничего грубого. Просто пусть в их головах отложится мысль, что кто-то думает, что этот человек подозревается в совершении преступления. Если что-то произойдет, мы, конечно, можем заявить, что действовали из добрых побуждений, пытаясь помочь раскрыть преступление.

Что касается меня, Пол, — сказал Мейсон, — то я имею дело с человеком с преступным прошлым, который нуждается в деньгах. Он может пойти на преступление.

— Нуждается в деньгах? Тоже скажете, — вздохнул Дрейк. — Курит дорогие сигары, носит костюм за двести пятьдесят долларов. Вот это и приводило в бешенство сотрудников криминальной полиции. Гидеон вошел в самый большой магазин одежды и выбрал лучший из имевшихся у них костюмов.

— И эти люди не имеют представления, откуда он взял деньги?

— Ни малейшего. Как они у него появились, они не знают, хотя все время ведут за ним наблюдение.

Подумав немного, Мейсон рассмеялся:

— Дела идут все лучше и лучше, Пол. Держите со мной связь.

Глава X

Утром в пятницу зазвонил телефон на столе Перри Мейсона. Говорил Пол Дрейк.

— Перри, мне становится страшно.

— А в чем дело?

— Дело с опознанием преступника. Боюсь, мы попадаем в настоящую свалку.

— Послушайте, — сказал Мейсон. — Нам нужно действовать якобы из добрых побуждений, и мы не собираемся лгать Гидеону. Мы скажем ему, что эту фотографию показывали свидетелям преступления, связанного с убийством. Он, естественно, не подозревает, что эту фотографию мы изготовили сами. Он подумает, что этот набросок был сделан со слов свидетелей. Ему и в голову не придет, что мы специально подготовили портрет и показали свидетелям.

Этот парень очень оборотист. Он же представляет, что будет с ним, когда он будет стоять в суде на свидетельском месте и когда откроется его прошлая судимость. Ему останется только удариться в бега. О нем мы больше ничего не услышим.

— Вам известна не вся информация, — сказал Дрейк.

— Хорошо, а о чем вторая половина?

— Вы знаете Фэрли Фултона, моего детектива?

— Я встречал его, да. Кажется, парень с головой.

— Хорошо, — сказал Дрейк. — Прошлой ночью ограбили магазин «Пасифик Нотерн Супермаркет». Унесли семь тысяч долларов. В магазине был ночной сторож, и он, очевидно, спугнул грабителей.

— Их было много? — спросил Мейсон.

— Вероятно, один.

— Хорошо, что же случилось?

— Он выстрелил в сторожа и сбежал через главный вход.

— Он тяжело ранен? — спросил Мейсон. — Я имею в виду сторожа.

— Останется жив. Сторожа зовут Стивен Хукс. Пуля направлялась прямо в сердце, но отскочила от жетона, который носят сторожа, а попала в плечо. Выстрел сбил сторожа с ног, но он поправится.

— А что вы делали? — спросил Мейсон.

— Я следовал вашим инструкциям. Фултон показал набросок портрета Гидеона сторожу, другим свидетелям и еще одному — по фамилии Дрю Кирни.

Кирни — это тот человек, которого показывали по телевизору. Он шел по улице, когда грабитель выбежал из магазина. Он направил на Кирни револьвер, приказал поднять руки вверх. Кирни думал, что его ограбят, но налетчик просто хотел напугать его. Грабитель перебежал на другую сторону улицы и скрылся.

Кирни, по его словам, пытался найти телефон, из которого он мог бы позвонить в, полицию. Оказалось, что кто-то услышал выстрелы и поставил полицию в известность. Прибыла полицейская машина, Кирни жестом остановил ее, рассказал о случившемся и дал описание налетчика. По его словам, он его хорошо рассмотрел.

— Похож на Гидеона? — спросил Мейсон.

— Два глаза, нос, рот — вот и все совпадения.

— Но это не мешает нам показать ему набросок портрета Гидеона, — заметил Мейсон… — Мы можем поместить в газету заметку о том, что художник по просьбе полиции нарисовал со слов свидетелей портрет налетчика.

— Подождите, я еще не все рассказал, — заявил Дрейк. — Мы показали Кирни наш набросок, и он посмеялся над нами. Сказал, что ничего похожего. Налетчик более старый, крепкого телосложения, у него другие глаза и т. д. Затем Фултон поехал в больницу и показал набросок сторожу Стивену Хуксу. Фултон говорит, что он вообще ничего не говорил Хуксу. Просто показал ему набросок, попросил посмотреть и сказать, нет ли какого-либо сходства с налетчиком.

— Хорошо, — произнес Мейсон. — И что же?

— Хукс сказал, что очень похож.

— Что?! — воскликнул Мейсон.

— Точно опознать Гидеона он не смог, но полицейский портрет очень похож на внешность стрелявшего в него человека, хотя до выстрела ему удалось лишь бегло посмотреть на него. Хукс видел этого человека со спины. Он сделал ошибку, что закричал до того, как вытащил свой револьвер. У налетчика револьвер был наготове. Он сразу же повернулся и выстрелил. Пуля, скользя, ударила Хукса в жетон, и он упал. У него не было возможности хорошо рассмотреть налетчика.

С другой стороны, тот парень, Кирни, проходивший по улице, когда грабитель выбегал из магазина, был в восьми–десяти футах от него и хорошо рассмотрел его лицо.

— Теперь мы оказались в очень затруднительном положении. От Хукса полиция узнала, что у частного детективного бюро есть набросок портрета человека, который очень похож на налетчика. Полиция хочет знать, что все это значит. Я прикрыл Фултона: полиции я сказал, что его нет, он выполняет задание. Они хотят поговорить с ним сразу же по его возвращении. Мы попадаем в трудную ситуацию, Перри.

— Да, — сказал Мейсон, — это неожиданное осложнение. Что вы скажете об этом парне, Дрю Кирни?

— Поэтому я и звоню вам, — сказал Дрейк. — Он у меня. Он хотел бы еще раз взглянуть на набросок. Он говорит, что, по его мнению, это другой человек, но, по словам сторожа, человек с наброска похож на налетчика. Поэтому он хотел бы посмотреть еще раз.