Агата Кристи - Икс или игрек?

– Что ты имеешь в виду?

– Шейлу Перенья я имею в виду.

– Таппенс, тебе не кажется, что ты несешь чушь?

– Нет. Она окрутила тебя, Томми, как любого мужчину…

– Вовсе нет, – сердито отрезал Бересфорд. – Просто у меня есть свое мнение.

– И какое же?

– Я пока придержу его при себе. Увидим, кто из нас окажется прав.

– А я думаю, мы должны выяснить все о миссис Перенья. Куда она ходит, с кем встречается… всё. Где-то да найдется связь. Так что пошли-ка за ней сегодня Альберта.

– Сделай это сама. Я занят.

– Да? И чем же?

– Игрой в гольф, – ответил Томми.

– Прямо как в старые добрые времена, правда, мадам? – сказал Альберт. Он просто лучился счастьем.

Несмотря на то что Альберт приближался к пятидесяти и несколько отяжелел, в душе он оставался романтическим подростком, что и привело его к сотрудничеству с Томми и Таппенс в их молодые, полные приключений годы.

– Помните, как мы впервые встретились? – спросил Альберт. – Я натирал медные ручки в гостиничных номерах первого класса. Ха, разве не был тот швейцар грязным типом? Всегда следил за мной. А когда вы пришли и навешали мне лапши на уши! Это ж была куча вранья, о какой-то воровке по имени Рита Деньги-на-бочку… Да только кое-что обернулось правдой. И с тех пор, можно сказать, я ни разу не пожалел. И много же загадок мы тогда сумели раскрыть… – Альберт вздохнул.

Следуя обычной логической цепочке, Таппенс спросила о здоровье миссис Альберт.

– Ой, да с миссис все в порядке, но ей не больно нравятся валлийцы[20]. Говорит, им надо научиться нормально говорить по-английски. А что до налетов, так уже два было, и в земле, она говорит, остались такие воронки, что автомобиль войдет. Так что уж какая безопасность-то… Могла бы и в Кеннингтоне остаться, говорит, не пришлось бы смотреть на все эти унылые деревья, да еще доставляли бы хорошее чистое молоко в бутылках.

– Не знаю, – сказала Таппенс, внезапно пораженная мыслью, – должны ли мы были вовлекать вас в это дело, Альберт.

– Чушь, мадам, – возразил тот. – Я что, сам не пытался? А они так нос задрали, что и не глянули на меня. Ждите, говорят, когда призовут ваш возраст. А я-то – воплощение здоровья и просто хочу надавать немцам… уж простите за язык. Просто скажите, как я им могу палку в колесо вставить и поломать им все дело, – и я ваш. Как в газетах пишут, мы теперь боремся с «пятой колонной», хотя, что делать с остальными четырьмя, не говорят… Короче, я готов помогать вам и капитану Бересфорду любым способом, как прикажете.

– Отлично! Теперь я скажу вам, что мы хотим сделать.

– Как давно вы знакомы с Блетчли? – спросил Томми, сходя с ти и глядя, как его мяч прыгает по центру феруэя[21].

Коммандер Хайдок, который тоже провел хороший первый удар, с довольным лицом взвалил на плечо клюшки и ответил:

– Блетчли? Дайте подумать… О! Месяцев девять. Он приехал сюда прошлой осенью.

– Помнится, вы говорили, что он приятель каких-то ваших друзей? – соврал Томми.

– Я так говорил? – слегка удивился коммандер. – Да нет, вряд ли. Скорее, я встретил его тут, в клубе.

– Он немного загадочный человек, вам не кажется?

На сей раз коммандер был откровенно удивлен.

– Загадочный? Это старина-то Блетчли? – с откровенным скепсисом ответил он.

Томми вздохнул про себя. Наверное, это все игра воображения.

Он сделал очередной удар, пустив мяч низко. Хайдок сыграл удачно, и его мяч остановился, чуть не долетев до грина. Вернувшись к Томми, он сказал:

– С чего вы взяли, что Блетчли – загадочный человек? Я бы сказал, что он совершенно прозаический тип – натуральный вояка. Немного закоснел в своих идеях и всем таком – недалекая армейская жизнь, – но уж таинственности-то!

– Ну, просто кто-то что-то сказал, – неопределенно ответил Томми.

Они вернулись к игре, и коммандер выиграл лунку.

– Три очка в мою пользу, и осталось две лунки, – удовлетворенно заметил он.

Затем, как и надеялся Бересфорд, его мысли, уже не занятые игрой, вернулись к вопросу Томми.

– Вы о какой таинственности говорите? – спросил коммандер.

Томми пожал плечами:

– Да просто никто о нем толком ничего не знает.

– Он служил в Регбиширском полку.

– Вы точно это знаете?

– Ну… я… нет, сам я не знаю. Медоуз, к чему вы клоните? С Блетчли что-то не так, что ли?

– Нет-нет, конечно, все в порядке, – торопливо ответил Томми. Он воспользовался ситуацией. Теперь он мог сидеть и смотреть, как коммандер обдумывает его слова.

– Мне он всегда казался почти абсурдно типичным, – сказал Хайдок.

– Вот именно, вот именно.

– А, я понял! Немного чересчур типичным?

«Я раскручиваю свидетеля, – думал Томми. – И все же из памяти этого парня что-то можно, наверное, выудить».

– Да, я понял, о чем вы, – задумчиво продолжал коммандер. – И если подумать, я же никогда не встречал никого, кто бы знал Блетчли до того, как он сюда приехал. К нему никогда ни один старый приятель в гости не приезжал – ничего такого.

– Ага, – сказал Томми. – Сыграем еще разок напоследок? Попрактикуемся. Чудесный вечер.

Они разделились, чтобы сыграть свои удары. Когда мужчины снова встретились на грине, Хайдок резко сказал:

– Расскажите мне все, что вы о нем слышали.

– Ничего. Вообще ничего.

– Со мной-то не осторожничайте, Медоуз. Я всякие слухи слыхивал. Понимаете? Все ко мне идут. Все знают, что я начеку. Вы хотите сказать, что Блетчли не тот, за кого себя выдает?

– Это только предположение.

– А кто он? Ганс?.. Чушь, он такой же англичанин, как мы с вами!

– Да, я уверен, что с ним все в порядке.

– Он всегда орет, что надо интернировать как можно больше иностранцев. Посмотрите только, как он был настроен против того немецкого парня – и, похоже, оказался прав. Я слышал по секрету от главного констебля, что они нашли достаточно улик, чтобы повесить этого Дейнима раз десять. Он задумал отравить источники воды во всей стране и действительно разрабатывал новый газ – на одном из наших заводов! Господи, как же наши люди недальновидны! Сначала допустили этого парня в страну. Наше правительство верит всему. Парню стоило лишь приехать прямо перед началом войны и поплакаться, что его, мол, преследуют, и они закрывают глаза и допускают его ко всем нашим секретам. Вот и в случае того типа, Ханна, они тоже так тормозили…

Томми не желал, чтобы коммандер снова сел на любимого конька. Он нарочно запорол свой финальный удар.

– Вот невезуха! – воскликнул Хайдок и выполнил чистый удар; мяч закатился в лунку. – Лунка моя. Что-то сегодня не ваш день… О чем бишь мы говорили?

– О том, что с Блетчли все в порядке, – решительно сказал Томми.

– Конечно, разумеется. Но вот что интересно… я ведь действительно слышал о нем одну забавную историю… но тогда я как-то и не подумал…

Однако тут, к досаде Томми, к ним подошли поздороваться двое мужчин. Так что все вчетвером они пошли в клуб выпить. После этого коммандер глянул на часы и сказал, что им с Медоузом надо идти. Томми принял предложение поужинать вместе с коммандером.

«Приют контрабандиста» находился в обычном состоянии идеального порядка. Высокий слуга средних лет обслуживал их с профессиональной ловкостью официанта. Такого обслуживания не найдешь порой и в лучших лондонских ресторанах.

Когда слуга покинул комнату, Томми похвалил его ловкость.

– Да, с Эпплдором мне повезло.

– Как вам удалось его заполучить?

– Вообще-то это он откликнулся на объявление. У него были превосходные рекомендации, гораздо лучше, чем у всех остальных соискателей, и он просил очень низкую плату. Я тут же нанял его.

Томми рассмеялся:

– Война лишила нас хорошего ресторанного обслуживания. Ведь практически все хорошие официанты – иностранцы. Похоже, англичане к этой профессии не предназначены природой.

– Слишком услужливая профессия, вот почему так. Английскому бульдогу не идет кланяться и убирать посуду.

Потягивая кофе, Томми невзначай спросил:

– Кстати, что вы там хотели рассказать на поле для гольфа? Какую-то забавную историю о Блетчли…

– Смотрите! Это что еще такое? Из моря бьет свет! Где мой телескоп?

Томми вздохнул. Сегодня звезды были против него. Коммандер ринулся в дом, снова вылетел, осмотрел горизонт, изложил всю систему вражеской сигнализации на подобных участках побережья, существованию которой вроде бы и не было доказательств, и закончил мрачной картиной успешного вражеского вторжения в ближайшем будущем.

– Ни организации, ни надлежащей координации. Вы же сами в самообороне, Медоуз, так что в курсе. При таком командующем, как старина Эндрюс…

Это была накатанная дорожка, любимая мозоль Хайдока. Это он должен был командовать ополчением, и коммандер был решительно настроен при случае выбить полковника Эндрюса из седла.

Слуга принес виски и прочие спиртные напитки, а коммандер продолжал свою песню.

– …и мы до сих пор окружены шпионами – их полно вокруг. Прямо как в прошлую войну – парикмахеры, официанты…

Томми, откинувшись в кресле, изучал профиль Эпплдора, пока тот бесшумно двигался вокруг. Официанты? Кстати, этому парню куда более подходит имя Фриц, чем Эпплдор… А почему нет? Он говорит по-английски прекрасно, но ведь и многие немцы тоже. Они годами оттачивали свой английский в английских ресторанах. И расовый тип сходен. Светловолосый, синеглазый – но их часто выдает форма черепа, да, череп… где он не так давно видел такой череп…