Агата Кристи - Икс или игрек?

– О, так это ваша девочка? Представьте себе…

– Говорите! – воскликнула миссис Спрот. Ее пальцы так впились в руку человечка, что он даже поморщился.

– Пожалуйста, расскажите все, что вы видели, как можно скорее, – быстро сказала Таппенс. – Мы будем вам чрезвычайно благодарны.

– Да, конечно, может, все пустое, но описание очень подходит…

Таппенс чувствовала, как дрожит женщина рядом с нею, но сама она пыталась держаться спокойно и не спешить. Она знала такой тип людей – нервный, бестолковый, застенчивый, неспособный сразу изложить суть дела, а если начнет торопиться – то будет еще хуже.

– Расскажите нам, пожалуйста, – повторила она.

– Я только… меня зовут Роббинс, кстати, Эдвард Роббинс…

– Да, мистер Роббинс?

– Я живу в Уайтхаузе на Эрнс-Клифф-роуд, в одном из тех новых домов на новой дороге – очень облегчает жизнь, и все удобства, и вид красивый, и до дюн рукой подать…

Таппенс взглядом успокоила майора Блетчли, который уже готов был взорваться, и сказала:

– И вы видели ту маленькую девочку, которую мы ищем?

– Да, это наверняка должна быть она. Маленькая девочка и женщина, с виду иностранка, вы говорили? Я на самом деле приметил именно женщину. Потому что, понимаете, мы сейчас все начеку из-за «пятой колонны», так ведь? Говорят, надо быть очень бдительными, и я всегда стараюсь, и потому, как я уже сказал, я заметил эту женщину. Я подумал, что она нянечка или горничная – ведь много шпионов прибывают именно под таким прикрытием, а у этой женщины очень необычная внешность, и она шла вверх по дороге к дюнам с маленькой девочкой, а девочка устала и отставала, а была уже половина восьмого, то есть большинство маленьких детей ложится спать, потому я внимательно присмотрелся к этой женщине. Думаю, это нервировало ее. Она поспешила вверх по дороге, таща ребенка за собой, и в конце концов подхватила ее на руки и пошла по тропинке над обрывом, что показалось мне странным, понимаете, ведь там вообще нет домов, совсем нет, пока не дойдете до Уайтхевена, а это пять миль по дюнам, любимый маршрут пеших туристов. Но этот случай показался мне странным. Я подумал – может, женщина идет к маяку… Говорят, враг не дремлет, а она явно забеспокоилась, когда заметила, что я рассматриваю ее.

Коммандер Хайдок вернулся в машину и завел мотор.

– Говорите, Эрнз-Клифф-роуд? Это ведь с другой стороны города, так?

– Да-да, поезжайте по эспланаде, мимо старого города и вверх…

Остальные попрыгали в машину, не слушая дальнейших объяснений мистера Роббинса.

– Спасибо вам! – крикнула Таппенс, и они тронулись с места, а он пялился им вслед с разинутым ртом.

Они быстро проехали через город, не попав в аварию скорее чудом, чем благодаря мастерству вождения коммандера. Но удача была на их стороне. Наконец они выехали из массы разбросанных застроек, несколько испорченных близостью газоперерабатывающего завода. Несколько небольших дорог вели вверх к дюнам, резко обрываясь неподалеку от вершины холма. Эрнз-Клифф-роуд была третьей из них.

Коммандер Хайдок искусно свернул на нее и поехал вверх. В конце дорога выходила на голый склон холма и заканчивалась там пешеходной тропой, которая, извиваясь, уходила наверх.

– Выходим и идем пешком, – сказал Блетчли.

– Я мог бы повести машину и дальше, – прикинул Хайдок. – Почва достаточно твердая. Неровная, правда, но я смог бы проехать.

– О, прошу вас, пожалуйста! – воскликнула миссис Спрот. – Мы должны торопиться!

Коммандер пробурчал себе под нос:

– Дай бог, чтобы мы гнались за тем, кем надо. Та козявка могла видеть любую другую женщину с ребенком.

Машина, натужно урча, ползла вверх по неровной почве. Уклон был большой, но дерн оказался неглубоким и пружинистым. Они без проблем выехали на вершину холма. Оттуда открывался вид до изгиба залива Уайтхевен.

– Недурная идея, – сказал Блетчли. – Эта женщина могла бы, если что, переждать ночь здесь, утром спуститься к Уайтхевену и уехать оттуда поездом.

– Насколько я вижу, тут ни души, – заметил Хайдок.

Он стоял, глядя в полевой бинокль, который предусмотрительно захватил с собой. Внезапно коммандер подобрался, заметив в окуляры какие-то движущиеся точки.

– Я их вижу, ей-богу!

Он снова прыгнул в водительское кресло, и машина рванулась с места. Погоня на сей раз была короткой. Подпрыгивая, мотаясь из стороны в сторону, пассажиры быстро настигали маленькие точки. Они уже могли их различить – высокая фигура и коротенькая приближались, женщина держала девочку за руку. Подобравшись еще ближе, они увидели девочку в зеленом клетчатом платьице. Бетти.

Миссис Спрот издала сдавленный вопль.

– Все уже хорошо, дорогая, – сказал майор Блетчли, ласково поглаживая ее по плечу. – Мы их догнали.

Они ехали вперед. Внезапно женщина оглянулась и увидела настигающую их машину. Она с криком схватила девочку на руки и побежала.

Но бежала она не вперед, а к обрыву.

Машина через несколько ярдов остановилась – почва была слишком неровной, и дорогу перегораживали большие булыжники. Пассажиры высыпали из машины.

Миссис Спрот была первой, она отчаянно неслась следом за двумя беглянками.

Остальные бежали за ней.

Когда до них оставалось ярдов двадцать, женщина, оказавшаяся в безвыходном положении, обернулась, стоя на самом краю обрыва. С хриплым криком она прижала к себе девочку.

– Господи, она же хочет сбросить ее вниз! – крикнул Хайдок.

Женщина крепко прижимала к себе Бетти. Ее лицо было перекошено безумной ненавистью. Она что-то хрипло выкрикнула, но никто не понял ее слов. Незнакомка продолжала прижимать к себе ребенка и временами посматривала на обрыв внизу, менее чем в ярде от нее.

Было понятно, что она угрожает сбросить ребенка вниз.

Все остановились в ужасе, ошеломленные, не способные двинуться, боясь, что вызовут катастрофу.

Хайдок запустил руку в карман и вытащил служебный револьвер.

– Оставь ребенка – или я стреляю! – крикнул он.

Иностранка засмеялась и еще крепче прижала девочку к груди. Две фигуры слились в одну.

– Не могу стрелять. Иначе попаду в девочку, – произнес Хайдок и выругался.

– Она сумасшедшая, – сказал Томми. – Может прыгнуть с обрыва в любой момент.

Хайдок беспомощно повторил:

– Я не могу выстрелить…

Но как раз в этот момент прозвучал выстрел. Женщина пошатнулась и упала, все еще прижимая к себе девочку.

Мужчины бросились к ней, а миссис Спрот, шатаясь, осталась стоять с дымящимся пистолетом в руках. Глаза ее плавали.

Она, как деревянная, сделала несколько неуклюжих шагов вперед.

Томми упал на колени рядом с телами. Осторожно перевернул их. Увидел лицо незнакомки, отмеченное странной дикой красотой. Она открыла глаза, посмотрела на него, затем глаза ее застыли. Вздохнув, она умерла. Пуля попала ей в голову.

Бетти Спрот, живая и здоровая, вывернулась из ее рук и побежала к застывшей, как статуя, женщине.

И тогда наконец миссис Спрот сломалась. Она отшвырнула пистолет и упала на колени, прижав к себе ребенка и крича:

– Она жива… она жива! О, Бетти, Бетти! – А затем прошептала в благоговейном ужасе: – Я… убила… ее? Да?

– Не думайте об этом, – твердо сказала Таппенс. – Не думайте. Думайте о Бетти. Просто думайте о Бетти.

Миссис Спрот, рыдая, прижала к себе дочку.

Таппенс пошла к мужчинам.

– Чудо какое-то, черт побери, – пробормотал Хайдок. – Я не смог бы так выстрелить. Вряд ли она прежде держала в руках пистолет, это чистый инстинкт… Чудо, вот что это такое.

– Слава богу! – сказала Таппенс. – Девочка была на волосок от гибели! – Она посмотрела на отвесную скалу над морем и содрогнулась.

Расследование по делу убитой женщины проводилось через пару дней. За это время полиция идентифицировала ее как Ванду Полонскую, польскую беженку.

После драматической сцены на утесе миссис Спрот и Бетти – первая была в обмороке – привезли в «Сан-Суси»; полубессознательную героиню дня привели в порядок, согрев ее бутылками с горячей водой, хорошей чашкой чая, обильным вниманием и, наконец, солидной порцией бренди.

Коммандер Хайдок немедленно связался с полицией, и под его руководством они отправились к сцене трагедии над обрывом.

Не будь тревожных новостей с театра военных действий, трагедии уделили бы в газетах куда больше места. Но в теперешних условиях ей был посвящен лишь маленький абзац.

И Таппенс, и Томми давали показания; на случай если репортерам вдруг вздумается снять не самых главных участников событий, мистер Медоуз, увы, повредил чем-то глаз, и ему приходилось прикрывать лицо козырьком. Лицо же миссис Бленкенсоп полностью скрывала ее шляпка.

Однако репортеров в первую очередь привлекали миссис Спрот и коммандер Хайдок. Мистер Спрот, вызванный в Лихэмптон истерической телеграммой, тут же примчался к жене, но на другой день ему пришлось уехать. Он был приятным, но совершенно неинтересным молодым человеком.

Расследование началось с официального опознания тела, проведенного некоей миссис Колфонт, тонкогубой женщиной с пронзительным взглядом, которая несколько месяцев занималась помощью беженцам.

Насколько ей было известно, Полонская прибыла в Англию вместе с кузеном и его женой, единственными ее родственниками. Эта женщина, по ее мнению, была несколько не в себе. Насколько миссис Колфонт поняла из ее слов, Полонская пережила на родине настоящий кошмар – вся ее семья, включая нескольких детей, была уничтожена. Эта женщина вовсе не казалась благодарной за то, что для нее делали, была подозрительна и молчалива. Она постоянно что-то бормотала себе под нос и казалась ненормальной. Для нее нашли надомную работу, но несколько недель назад она незаметно покинула свое место, не уведомив об этом полицию.