Агата Кристи - Икс или игрек?

Повернув направо, она побежала по боковой тропинке сада, туда, где видела лицо.

Там никого не было. Таппенс пробралась через кустарник и вышла на дорогу, огляделась, но ни наверху, ни под холмом никого не было. Куда делась эта женщина?

Раздосадованная, она повернулась и пошла обратно в «Сан-Суси». Может, это все ей только показалось? Нет, эта женщина там была…

Таппенс упрямо обошла сад, заглядывая за кусты; промокла насквозь, но не нашла ни следа той женщины. Вернулась она в дом тем же путем. В душе ее ворочалось смутное предчувствие – странная неопределенная угроза.

Но она даже представить не могла того, что случилось потом.

Теперь, когда погода улучшилась, мисс Минтон стала одевать Бетти на прогулку. Они собирались в город, чтобы купить целлулоидную уточку, которую Бетти будет запускать в ванночку во время купания.

Бетти была очень возбуждена и так распрыгалась, что просто невозможно было засунуть ее в шерстяной пуловер. В конце концов они ушли под оживленную болтовню Бетти:

– Купитютку. Купитютку. Беттибуль, Беттибуль!

Ей ужасно нравилось все время говорить и говорить об этом важном факте.

Две спички, невинно оставленные на мраморном столике в холле, сказали Таппенс, что мистер Медоуз днем следил за миссис Перенья. Таппенс заставила себя подняться в гостиную, где находились мистер и миссис Кайли.

Мистер Кайли был раздражен. Он приехал в Лихэмптон, говорил он, ради абсолютного покоя и тишины, а какая может быть тишина, если в доме ребенок? Весь день она бегает, вопит, всюду лезет, прыгает…

Его жена примирительно проговорила, что Бетти очаровательная малышка, но ее слова были встречены холодно.

– Несомненно, несомненно, – сказал мистер Кайли, вертя длинной шеей. – Но ее мать должна утихомирить ее. Надо же и о других людях подумать. Об инвалидах, которым надо успокоить нервы…

– Непросто заставить ребенка в таком возрасте вести себя тихо, – сказала Таппенс. – Это неестественно – если ребенок ведет себя тихо, то, значит, с ним не все в порядке.

Мистер Кайли сердито кулдыкнул:

– Чушь, чушь! Это все дурацкие современные веяния! Позволять делать детям все, что им заблагорассудится! Ребенок должен сидеть смирно и… и нянчить куклу… или читать что-нибудь.

– Ей еще трех нет, – улыбнулась Таппенс. – Вряд ли в таком возрасте ребенок умеет читать.

– Ну надо что-то с этим сделать. Я поговорю с миссис Перенья. Этот ребенок пел! Пел в своей кровати утром, и семи часов еще не было! Я плохо спал этой ночью и уснул лишь под утро – а она меня сразу же разбудила!

– Очень важно, чтобы мистер Кайли спал как можно больше, – озабоченно сказала миссис Кайли. – Так говорит доктор.

– Тогда вам надо поехать в частный санаторий, – сказала Таппенс.

– Милая моя, там ужасно дорого и, кроме того, не та атмосфера. Тамошняя атмосфера недуга плохо влияет на мое подсознание.

– Доктор сказал, нужно хорошее общество, – с надеждой встряла миссис Кайли. – Нормальная жизнь. Он сказал, что гостиница будет лучше, чем съемный дом. Мистер Кайли не будет слишком много размышлять и получит стимул обмениваться мыслями с другими людьми.

Метод общения мистера Кайли, насколько могла судить Таппенс, сводился к перечислению его болячек и симптомов этих болячек, чтобы вызвать сочувствие окружающих.

Таппенс тут же сменила тему разговора.

– Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне, – сказала она, – о вашей жизни в Германии. Вы сказали, что много путешествовали в последние годы. Интересно было бы узнать точку зрения опытного человека вроде вас. Я вижу, что вы человек без предубеждений и могли бы хорошо описать тамошнюю жизнь.

Лесть, по мнению Таппенс, всегда следует намазывать толстым слоем, когда речь идет о мужчине. Мистер Кайли сразу же заглотил наживку.

– Как вы сами сказали, милочка, я способен нарисовать беспристрастную картину. Что же, по моему мнению…

Далее последовал монолог. Таппенс порой вставляла «это очень интересно» и «какое любопытное наблюдение» и с интересом слушала его откровения, поскольку мистер Кайли, увлеченный вниманием своей слушательницы, раскрылся как откровенный поклонник нацистов. Насколько было бы лучше, намекнул он, если б Англия и Германия объединились в войне против остальной Европы.

Почти двухчасовой монолог прервало возвращение мисс Минтон и Бетти с купленной целлулоидной уткой. Подняв взгляд, Таппенс перехватила довольно любопытное выражение на лице миссис Кайли. Его было трудно определить. Это могла быть обычная простительная супружеская ревность к женщине, которая завладела вниманием ее мужа. Но это могла быть и тревога по поводу того, что мистер Кайли чересчур разоткровенничался по поводу своих политических взглядов. И она явно была недовольна.

Дальше был чай, и прямо перед ним вернулась из Лондона миссис Спрот, восклицая:

– Надеюсь, Бетти вела себя хорошо и не слишком вам докучала? Ты вела себя хорошо, Бетти? – На что девчушка лаконично ответила одним словом:

– Ба!

Однако это было не недовольство от возвращения матери, просто Бетти требовала смородинового варенья.

Это вызвало гулкий смех у миссис О’Рурк и укоризненное замечание со стороны родительницы юной леди:

– Бетти, дорогая, ну пожалуйста!

Миссис Спрот села, выпила несколько чашек чаю и пустилась рассказывать о своих покупках в Лондоне, о забитом вагоне поезда, о том, что рассказал соседям по купе недавно вернувшийся из Франции солдат и как девушка-продавщица в галантерейном магазине сказала, что чулки скоро станут дефицитом.

Разговор был совершенно обычным. Он продолжился потом на террасе, поскольку вышло солнце и дождливый день ушел в прошлое.

Бетти весело носилась вокруг, совершая таинственные экспедиции в кусты и принося то лавровый листик, то горсть камешков, вываливая все это на колени взрослых со смутными и неразборчивыми объяснениями. По счастью, ей не нужно было подыгрывать – она удовлетворялась случайным «как красиво, дорогая» и «неужели?». Никогда в «Сан-Суси» не бывало такого обычного и такого безобидного вечера. Болтовня, шепотки, размышления о войне. Сможет ли Франция провести мобилизацию? Сможет ли Вейган[18] спасти ситуацию? Как поступит Россия? Сможет ли Гитлер вторгнуться в Англию, если попытается? Падет ли Париж, если «выступ» не будет ликвидирован? Правда ли, что… А вот говорят… Ходят слухи, что… Все живо обсуждали политические и военные скандалы.

Таппенс думала: «Болтун – находка для шпиона? Чушь. Болтовня – это отдушина. Люди упиваются подобными слухами. Это дает им стимул разобраться со своими личными страхами и тревогами». Она сама сделала милый намек, начав: «Мой сын сказал мне – конечно, это между нами, вы понимаете…»

Внезапно миссис Спрот глянула на часы и воскликнула:

– Господи, почти семь! Я должна была уложить ее несколько часов назад! Бетти… Бетти!

Бетти не так давно возвращалась на террасу, и никто не заметил ее отсутствия.

Миссис Спрот звала ее с нарастающей тревогой.

– Бееееттииии! Да где же эта девчонка?

Миссис О’Рурк ответила с басовитым смехом:

– Затевает какую-то шалость, это точно! Они всегда что-то затевают, когда тихо.

– Бетти! Я зову тебя!

Ответа не было. Миссис Спрот нетерпеливо встала.

– Пойду поищу ее. Куда она могла деться?

Мисс Минтон предположила, что она где-то прячется, и Таппенс, вспомнив собственное детство, предложила поискать на кухне. Но Бетти не было ни дома, ни на улице. Они обошли сад, окликая девочку, заглянули во все комнаты. Бетти нигде не было.

Миссис Спрот начала злиться.

– Это очень гадко с ее стороны, очень гадко! А вдруг она выбежала на дорогу?

Они вместе с Таппенс вышли из ворот и начали поиски наверху холма и под холмом. Вблизи никого не было, кроме мальчика-разносчика с велосипедом, который разговаривал с горничной в дверях «Сент-Лусиана» напротив через дорогу.

Таппенс предложила миссис Спрот перейти через дорогу и спросить, не видел ли кто из них маленькой девочки. Оба покачали головой, но вдруг горничная вспомнила:

– Маленькая девочка в зеленом фланелевом платьице?

– Да! – с надеждой воскликнула миссис Спрот.

– Я видела ее с полчаса назад, она шла вниз по дороге вместе с какой-то женщиной.

– С какой еще женщиной? – ошеломленно воскликнула миссис Спрот. – Как она выглядела?

Девушка слегка задумалась.

– Я бы сказала, странно выглядела. Не по-нашему. Странно одетая. В какой-то шали, без шляпки, со странным выражением лица – каким-то чудны́м, если вы меня понимаете. Я видела ее и прежде пару раз, и, честно говоря, вид у нее был немного невменяемый – если вы меня понимаете, – услужливо добавила она.

Таппенс мгновенно вспомнила то лицо, которое сегодня днем смотрело из кустов, и то дурное предчувствие, которое охватило ее. Но она и не думала, что эта женщина могла увести ребенка! Непонятно, почему это не пришло ей в голову. Однако времени на размышления у нее не было, поскольку миссис Спрот почти что упала в ее объятия.

– О, Бетти, девочка моя! Ее похитили! Она… эта женщина была похожа на цыганку?

Таппенс замотала головой.

– Нет, она была блондинкой, очень светлой, с широким лицом, высокими скулами и широко расставленными голубыми глазами.

Она увидела, как миссис Спрот уставилась на нее, и поспешила объяснить:

– Я сегодня днем видела какую-то женщину – она всматривалась сквозь кусты внизу сада. Я видела, как она бродила вокруг и прежде. А как-то раз с нею разговаривал Карл фон Дейним. Наверняка это та же самая женщина.