Сисси вылезла из укрытия и начала раскачиваться из стороны в сторону.

— Это была высокая леди? — спросил Аллейн.

— Не-а! — проскулила Сисси.

— Она была маленькая? — спросил Найджел.

— Не-а!

— Ну, тогда, приблизительно… — начал инспектор и осекся. — Она была одна? — спросил он.

— Я видела леди, — сказала Сисси.

— Да, да. Прекрасно. Все так, все хорошо. Но леди-то была одна? Совсем одна! — начал напевать Аллейн на манер эстрадного певца. — Совсем одна!

Сисси воззрилась на него.

— Она была… она была совсем без никого? — спросил Найджел, пытаясь имитировать детскую речь.

— Не-а! — сказала Сисси.

— Другая леди? — предположил Найджел.

— Не-а. Леди с ледями туда не ходят.

Стимсон гоготнул.

— Ну разве она не шедевр, сэр? — восхитился он.

— Вперед! — твердо сказал Аллейн. — Мы делаем успехи. Леди была с джентльменом?

Найджелу пришлось повторить вопрос.

— Да-а, — уступила Сисси.

— А какой он был? — начал Аллейн.

Сисси издала душераздирающий вопль и снова попыталась схватить шиллинг.

— Он был большой, джентльмен? — спросил Найджел, отодвигаясь подальше.

— Отдай шиллинг! — завопила Сисси. — А-ах! Отдай шиллинг!

— Нет! — сказал Найджел. — Нет, если ты не будешь хорошей девочкой!

Девочка пронзительно вскрикнула и бросилась ничком на дорожку, вопя и колотя ногами.

— Все сорвалось, — уныло сказал Стимсон.

— Что вы делаете с бедным ребенком! — раздался негодующий крик, и на дорожку вылетела Анджела.

Она упала на колени и схватила Сисси на руки. Девочка обняла ее за шею и спрятала лицо у нее на груди.

— Пусть гадкий дядя уйдет, — всхлипывала она, — и дай мне шиллинг!

— Бедная моя деточка, — пропела Анджела. — Вы зачем ее пытаете? — свирепо обрушилась она на Найджела и Аллейна.

— Да ничего мы такого не делали, — сердито возразил Найджел. — Правда, Стимсон?

— И не собирались, — согласился Стимсон. — Дело вот в чем, мисс, — продолжал он. — Сисси видела в роще леди и джентльмена, причем леди плакала, и сейчас эти джентльмены хотят узнать всю правду об этом. А маленькая Сис дурит нам головы.

— Неудивительно, — бросила Анджела. — А ну, отдайте мне деньги, которыми вы изводили ее.

Аллейн и Найджел вручили ей по шиллингу.

— Ну вот, моя прелесть! — промурлыкала Анджела. — Мы им ничего об этом не скажем. Это будет наш секрет. Ты только мне на ушко скажешь, какие там были глупые старые люди. Не ждите нас, Стимсон. Я отведу ее в коттедж.

— Хорошо, мисс, — сказал Стимсон, удаляясь.

Сисси горячо зашептала что-то на ухо Анджеле.

— Леди в красивой красной шляпке, — тихо сказала Анджела. — Бедная леди! Наверное, этот дядька побил ее, да? Это был большой джентльмен?

Аллейн быстро достал блокнот. Сисси тяжело дышала над ухом Анджелы.

— Это был смешной джентльмен, — докладывала Анджела. — Почему смешной? А вот смешной, и все. Ты видела сегодня другую леди, да? Что она делала, дорогая? А, просто гуляла. Ну вот! Это был чудесный секрет, а теперь пойдем домой.

— Я тоже открыл чудесный секрет, — изумленно сказал инспектор Аллейн.

Сисси, отцепившись от Анджелы, обратила на него заплаканные глаза. Инспектор вдруг присел на корточки и смешно перекосил лицо, высоко подняв одну бровь. Сисси хихикнула. Бровь вернулась на место.

— Еще! — потребовала Сисси.

— Пока не расскажешь про джентльмена в роще, не сделаю, — сказал Аллейн.

Сисси, переваливаясь, подошла поближе и положила толстенькую, перепачканную землей ладошку на лицо инспектора. Он слегка вздрогнул и потряс головой. Девочка зашептала. Бровь поднялась.

— Вот! Вот как она действует, — заметил Аллейн. — А если мы пойдем в рощицу, может, она еще поднимется?

Сисси посмотрела на Анджелу поверх его плеча.

— Пошли в росицу, — кротко ответила она.

Аллейн поднялся с ребенком на руках.

— Вы позволите вас покинуть, мисс Норт? — вежливо спросил он.

— Разумеется, инспектор Аллейн, — чопорно ответила Анджела.

Инспектор отдал честь свободной рукой и удалился широкими шагами. Ручки Сисси любовно обвивали его шею.

— Поразительно! — выдохнул Найджел.

— Вовсе нет, — возразила Анджела. — Ребенок его прочувствовал, вот и все.

— Сыграем в бадминтон? — спросил Найджел.

— Непременно! — отозвалась мисс Норт.

Первое, что сделал Аллейн, вернувшись во Фрэнток после общения с мисс Стимсон, — зашел в туалетную комнату внизу и тщательнейшим образом умылся. Затем он просмотрел свои записи, сделанные утром во время «инспекции гардеробов», как он ее называл. Он прочел кое-что, относящееся к красной шляпке, и осведомился у Этель, может ли он поговорить с мисс Грант. Та сообщила, что доктор Янг в настоящее время осматривает мисс Грант в ее комнате.

— Я подожду доктора Янга, — сказал Аллейн и присел в холле.

Через некоторое время из сада пришел Уайлд. Он смутился, как это случалось и с другими при виде инспектора, и спросил, не ждет ли тот кого-нибудь.

— Я действительно жду доктора Янга, — подтвердил Аллейн, — но мне бы хотелось также повидать сэра Хьюберта. Может быть, вы знаете, где он, мистер Уайлд?

Археолог характерным жестом взъерошил свои волосы.

— Он был там, — сказал он, указывая на дверь кабинета.

— В кабинете?

— Да.

— Вот как? Я, должно быть, пропустил его, — неопределенно заметил инспектор. — Когда же он туда вошел?

— Вскоре после того, как забрали… увезли Чарлза, — ответил Уайлд. — Он, наверное, все еще там. Если угодно, я спрошу, может ли сэр Хьюберт с вами повидаться, инспектор.

— Буду вам очень признателен, — благодарно промолвил Аллейн.

Уайлд открыл дверь кабинета и заглянул внутрь. Очевидно, Хэндсли был все еще там, так как он вошел в комнату и Аллейн услышал их голоса. Через пару минут Уайлд вновь появился. Аллейну показалось, что он выглядел слегка шокированным.

— Сейчас он придет, — сказал Уайлд, поклонился и пошел наверх.

Хэндсли вышел из кабинета, держа в руках листок почтовой бумаги.

— А, вот и вы, инспектор, — сказал он. — Я копался в своих бумагах. — Он поколебался и продолжил, с трудом подбирая слова: — Я просто не мог войти в комнату, пока там лежало тело мистера Рэнкина.

— Я вас прекрасно понимаю, — отозвался Аллейн.

— Вот это, — продолжал Хэндсли, показывая бумагу, — тот самый документ, о котором я упоминал утром. Завещание мистера Рэнкина, подписанное вчера, по которому я наследую кинжал. Вы говорили, что хотели видеть его.

— Вы облегчаете мне жизнь, сэр Хьюберт, — сказал Аллейн. — Я как раз хотел просить вас об этом.

Он взял документ и неторопливо прочел его.

— Полагаю, — сказал Хэндсли, поглядывая на парадную дверь, — полагаю, что, хотя все было проделано более или менее в шутку, это действительно является законным документом?

— Я не юрист, — ответил Аллейн, — но, на мой взгляд, здесь все в порядке. Могу я оставить его у себя на некоторое время?

— Да, конечно. Надеюсь, он ко мне вернется? Мне бы хотелось сохранить это. — Он помолчал, потом торопливо добавил: — Видите ли, это последнее, что он написал.

— Разумеется, — невозмутимо сказал Аллейн.

Доктор Янг появился на площадке и сошел вниз.

— Можно мне повидать вашу пациентку, доктор Янг? — спросил инспектор.

Доктор изобразил на лице то, что в детских книжках викторианской эпохи называлось «важным видом».

— Она себя не очень хорошо чувствует, — с сомнением сказал он. — Это необходимо?

— Если бы не было необходимо, я бы к вам не обратился, — вполне дружелюбно заметил Аллейн. — Я у нее долго не задержусь и гарантирую бережное обращение с больной.

— Она в таком напряжении… Я бы предпочел, чтобы ее некоторое время не трогали… но, конечно…

— Конечно, мистер Аллейн должен повидать ее, — перебил его Хэндсли. — Сейчас не время толочь воду в ступе, доктор Янг.

— Но, сэр Хьюберт…

— Я тоже все это сильно переживаю, — решительно заявил Хэндсли. — Розамунда — девушка с характером; вряд ли она позволит себе распускать нервы. Чем скорее инспектор завершит свою работу, тем лучше для всех нас.

— Хотелось бы мне, чтобы все так думали, — сказал Аллейн. — Я не займу и десяти минут, доктор Янг.

С этими словами он пошел наверх, не дожидаясь ответа доктора.

На стук в дверь Розамунда Грант отозвалась обычным звучным и глубоким голосом. Он вошел и обнаружил ее в постели. Ее лицо было мертвенно бледным, губы казались бескровными. Но она довольно спокойно восприняла посетителя и пригласила его присесть.

— Благодарю вас, — сказал Аллейн, подвинул маленькое кресло и сел между кроватью и окном.

— Сожалею, что вы слегли, мисс Грант, — заговорил он со своей обычной деловитостью, — и еще более сожалею, что побеспокоил вас. Я часто задаюсь вопросом, чья профессия более нескромная и надоедливая — сыщика или журналиста.

— Об этом вам следует поговорить с Найджелом Басгейтом, — возразила Розамунда Грант. — Нет, — устало добавила она, — он не пытался узнать от меня какие-нибудь истории. Полагаю, что даже самый дотошный журналист не станет делать сюжет на смерти кузена, тем более будучи его наследником.

— Мистер Басгейт — единственный из гостей, с которого окончательно снято подозрение, — сказал Аллейн.

— Естественно, — резко ответила она. — А я возглавляю список подозреваемых, не так ли?

Аллейн скрестил ноги и погрузился в размышления. Если бы кто-то третий оказался у кровати Розамунды, он бы непременно подумал, как странно таинственно сознание людей. Невозможно прочесть тайную мысль, которая гложет ум этой бледной, суровой женщины. Невозможно представить себе, что кроется за хмурым лицом инспектора в глубинах его разума.