– Ну, вот и отлично. Ах, да, еще сережки.

Я стоял совсем близко от Глории, опьяненный запахом духов и близостью ее тела, и не мог заставить себя отойти.

Неожиданно одна из сережек выскользнула из пальчиков Глории и упала вниз. Глория поспешно нагнулась за ней. Ее роскошные бедра сами просились ко мне в руки.

– Помогите же мне, Гарри, я уронила сережку, – жалобно попросила она.

Я опустился на колени, разыскивая сережку, а когда нашел ее и поднял свой взгляд, Глория уже надела на себя халат, плотно запахнув его спереди. А перед моими глазами так и стояли ее роскошные бедра, манящие к себе, как сирены Одиссея.

– Теперь совсем другое дело.

Наверное, во мне сработал какой-то автомат, потому что неожиданно для себя я произнес:

– Я.., я хотел бы поговорить с вами о Диксе.

– Вы уверены, что сейчас вас интересует именно Дикс?

– Что вы знаете о Диксе? Вы знаете, что он жулик? Глория подошла ко мне поближе. Ее глаза смеялись и призывали одновременно. В этом оранжевом халатике, подчеркивавшем черноту ее волос и смуглость кожи, она была для меня самой желанной женщиной в мире из всех, которыми я обладал ранее.

– Я жду ответа, Глория, – автоматически говорил я ей, сам не осознавая смысла своих слов. Глория взяла меня за руку. Я сразу понял, что это означает, и задрожал от ее прикосновения. Кожа у нее была нежной, как у ребенка.

– Придем в другую комнату, Гарри, – мягко прошептала она. Силы моего сопротивления иссякли. Я пошел за нею в ее спальню. Она стала включать бесчисленные светильники, бра, подсвечники: казалось, света хватит на целый зал.

– Я люблю, когда много света, – заявила она, стоя перед зеркалом и рассматривая себя. – Почему люди занимаются любовью в темноте? Я хочу света и огня! Я хочу видеть тебя, а ты? – она повернулась ко мне, сверкая глазами, и, вскинув вверх голову, воскликнула:

– Я прекрасна правда, Гарри?

– Самая прекрасная женщина в мире! – мой голос выдал мое желание.

– И это не преувеличение. Так смотри же на меня! – Глория развязала поясок на халате и выскользнула из него. Халат упал на пол. Она его не удерживала. В ярком свете ее кожа отливала серебром...

Несколько секунд Глория стояла без движения, давая мне возможность налюбоваться ею. А я чувствовал себя робким никчемным мальчишкой перед богиней любви.

Наконец Глория приблизилась ко мне на расстояние своей груди и прижала руки к своим бутонам наслаждений, вовлекая меня в игру, придуманную еще Адамом и Евой. От своих тугих грудей она медленно повела мои руки вниз, к бедрам. Глория помогла мне раздеться, делая это ловко и умело, приводя меня в исступление своими жгучими прикосновениями. Меня трясло от возбуждения и мысли от предстоящего наслаждения. Затем я бережно приподнял ее и понес в постель. Она обвила меня, как виноградная лоза, и ноги мои подкашивались. Вкрадчиво шептала музыка, словно подсказывая мне, как поступить с Глорией. Я нежно, но настойчиво ласкал ее изумительные губы, шею, спину и чувствовал, как ее наполняет нега. Я ласкал ее всю – от пальчиков ног до кончиков ушей, зная, что эти ласки сполна затем мне отплатятся. Чудесные волосы Глории разметались по подушке, румянец покрыл ее лицо, и она конвульсивно вздрагивала, когда я доставлял ей особое удовольствие, ласкал ее эрогенные местечки. Я до безумия хотел ворваться в нее сразу, сжать ее изо всей силы, но я был нежен и терпелив, зная все премудрости настоящей любви. Наконец Глория страстно застонала от наслаждения. Я возбудил в ней настоящее желание. О, как прекрасна была эта любовь, даже тогда, когда я еще не овладел Глорией полностью! И как прекрасен был миг, когда уже не в силах сдерживать своего желания, Глория изо всех сил рванула меня к себе, и я ворвался в нее с неудержимой мужской силой, и она во всем подчинилась мне. Наконец сладострастный стон вырвался из ее груди, и она прижала меня к себе с нечеловеческой силой, и мы одновременно достигли вершины любви...

Глава 10

– Отлично, ребята! Вы, там, полегче!

Язвительный голос Дикса прозвучал так близко, словно он находился в соседней комнате. Глория тотчас же оттолкнула меня, перекатилась по кровати, схватилась за халат и накинула его на себя.

Я остался на кровати, точно парализованный этим голосом. Я вертел головой во все стороны, недоумевая, откуда взялся этот голос.

– Что это, – прошептал я в трансе.

– Заткнись! – Глория прошла к зеркалу, пригладила свои растрепанные волосы и вытерла рот тыльной стороной ладони с гримасой такого отвращения и брезгливости, что мне было страшно смотреть.

– А как ты думаешь – кто это, ты, глупый и мерзкий скот. Теперь, уж я подскочил с кровати.

– Это Дикс?

Глория, не обращая на меня внимания, терла пальцами губы перед зеркалом. У меня дрожали руки, я едва дышал от такого поворота событий.

– Глория, где он?

– Ты заткнешься?

Я подошел к ней и, схватив ее за руки, повернул к себе;

– Лахудра подлая, он здесь?

Глория вырвала руку и ловко, словно кошка, влепила мне подряд три пощечины. Это получилось у нее так ловко, что я даже не успел защититься.

– Не прикасайся ко мне, вонючая тварь! – она дрожала от злости, а ее глаза были как два пятна на белом лице. Тут я услышал, как открылась дверь.

– Легче, легче, – приказал Дикс, входя в комнату. – Глория, мотай отсюда, ты уже хорошо позабавилась, а мне надо поговорить с ним.

Он был одет в черный костюм, шляпа легко сбита на затылок.

У него было красное и вспотевшее лицо.

– Ну, приятель, позабавился ты на славу! Приятно было посмотреть.

Ярость, которую раньше в себе я даже не подозревал, охватила меня. Мне хотелось перегрызть ему глотку. – Задушить. Разрезать на мелкие кусочки и засолить. Пальцы у меня сжались, как от судороги, и я шагнул к нему.

– Лучше не надо, дружок...

Я хотел достать его боковым ударом, вложил в него всю свою силу, но он легко ушел от меня и ответил ударом в солнечное сплетение. У меня подкосились ноги, казалось, что меня лягнула лошадь. Я упал на четвереньки.

В таком положении я оставался несколько секунд, затем стал нелепо подниматься. Дикс ждал, правда, опустив руки. На лице у него была ухмылка.

– На таких, как ты, я учился, дурачок. Не обращай внимания, нам надо поговорить.

Этот удар, казалось, вышиб из меня дух. Но все равно, когда силы вернулись ко мне, захотелось пришибить его, пусть после этого он меня и убьет. Дикс дал мне подойти поближе, затем легко, словно танцуя, ушел от моего кулака и, как паровой молот, вонзился в меня. Я растянулся на полу и почувствовал себя разобранным на части. Я встал на колени, но подняться у меня уже не было сил. Я был беспомощен, как ребенок, тяжело дышал и хватал ртом воздух. А ведь Глория меня предупреждала, чтобы я не задирал Дикса, и она оказалась права – он был классным боксером.

Дикс присел на кровать, на которой я занимался любовью с Глорией, достал сигарету и закурил.

– Не принимай это близко к сердцу. У нас еще есть время. Я добрался до стула и стал медленно приходить в себя, крепко обхватив себя вокруг живота. Мне казалось, что если я не буду так держать руки, то мои внутренности вывалятся наружу.

– Я дам тебе чего-нибудь выпить, – спокойно заявил Дикс и вышел из спальни.

А музыка все играла. Все казалось мне сном или просто ночным кошмаром. В голове у меня не было никаких мыслей: пустота и мрак. Оставался лишь страх за себя и ужас перед Диксом – ярость куда-то пропала.

Он возвратился и сунул мне в руку стакан. Я проглотил его содержимое и чуть было не подавился.

– А знаешь, дружок, я уж начал волноваться. Ты оказался умнее, чем я думал. Ты нам чуть не испортил всю обедню. До сих пор рыбка всегда клевала, а тут осечка. Но в конце концов клюнула и последняя наша рыбка.

Вошел Берри, весь мокрый от пота.

– Вот они, Эд. Они, правда, мокрые, но получились отлично. Он вручил Диксу круглый эмалированный поднос, многозначительно посмотрел на меня и удалился.

Дикс рассматривал содержимое подноса.

– Отлично получилось. Взгляни-ка, почти произведение искусства, – Дикс указал мне на поднос, на котором лежали три фотографии большого формата, только что проявленные и еще влажные.

Я чуть не сошел с ума, когда взглянул на них. Мужчина на этих фотографиях был я! Оттолкнув поднос, я выбросил вперед кулак, чтобы достать ненавистную морду Дикса, но он сумел перехватить мою руку и так треснул меня по голове, что я мешком рухнул на стул. Пистолет бы мне сейчас!

– Видишь этот маленький черный диск в центре зеркала? Там объектив шестнадцатимиллиметровой камеры. Пленка обошлась мне в две тысячи долларов. А копии этого фильма принесут тебе мировую славу. Ты показал высокий класс секса. И станешь звездой, мой дружок, и один из нас прославится. Говорю, что один из нас, потому что ты наш и душой и телом. А если ты думаешь иначе, то завтра твоя милая женушка в чистеньком фартучке получит эти снимки, а ты будешь очень просить ее, чтобы она их не смотрела. А еще мы можем устроить ей просмотр порнофильма с твоим личным участием. Ну и штучки ты выкидывал, мальчик. Наверное, твоя женушка и не подозревает о твоих скрытых достоинствах в этой интимной области. Даже меня прошиб пот, когда я наблюдал, что вы тут с Глорией вытворяли. Я до сих пор не могу успокоиться.

Да, все было ловко подстроено. Я был готов на все, лишь бы эти снимки, а тем более фильм, не увидела Анни. А снимки были, что надо, даже сейчас, глядя на них, я возбуждался.

– Ты развлекался, мальчик, а за это надо платить. Ты ведь понял уже, за чем я охочусь? Если нет, то я объясню. В конце этой недели, в субботу или в воскресенье, на континент пересылается большой груз технических алмазов. Груз прибудет в почтовую контору на Ист-стрит. Оттуда его повезут в фургоне в аэропорт Норфолка. У тебя в гараже наш штаб. «Ягуар» Глории наша самая быстроходная машина. Мы подключились к твоему телефону, и Джо нам позвонит, когда фургон двинется в путь. Но тут есть загвоздка, для которой нужен специалист, и ты тут будешь кстати. В пятницу ты пойдешь на почту и отсоединишь сигнал внутри фургона. Как ты это сделаешь, нас не касается, но ты это сделаешь. Если ты этого не сделаешь, то будешь строго наказан. И твоя жена тоже будет наказана. Глядя на Луи, этого не скажешь, но он чудесно умеет плескать серную кислоту в лицо женщины. Высший класс! Ты видел когда-нибудь женщину после этой процедуры? Но это произойдет с твоей женой потом, а сначала она получит снимки. Сегодня уже вторник, можешь подумать до пятницы. Я после заеду к тебе и послушаю, как ты намерен отключить сигнал. Но я захвачу с собой и эти снимки и фильм на случай, если твоя башка будет плохо шурупить, – Дикс приоткрыл дверь. – А теперь сматывайся!