Дэшилл Хэммет - Худой

— Не в этом дело. Мне нужно идти к своим. Я подошел спросить: был ли опубликован ответ в «Таймс» сегодня утром?

— Нет еще. Садись, Ник, мне нужно о многом тебя спросить. Ты рассказал полиции о письме Уайнента, не…

— Приходи завтра в обеденное время, и мы все обговорим. Мне нужно к своим.

— Кто эта маленькая блондинка? — спросила Луиза Якобс. — Я видела ее в разных местах с Харрисоном Куином.

— Дороти Уайнент.

— Ты знаешь Куина? — спросил Макоули.

— Десять минут назад уложил его в постель.

Макоули заулыбался.

— Надеюсь, ты не поддерживаешь с ним деловое знакомство?

— Что ты имеешь в виду?

Улыбка Макоули погрустнела.

— Он был когда-то моим поверенным, и его советы почти разорили меня.

— Вот чудесно! Сейчас он поверенный в моих делах и я следую его советам.

Макоули и девушка засмеялись. Я притворился, что смеюсь, и возвратился к своему столу. Дороти предложила:

— Еще не поздно, и мама обещала, что будет ждать вас. Почему бы нам всем не пойти к ней?

Нора очень осторожно налила кофе в ее чашку.

— К чему? — спросил я. — Что вы еще задумали?

Трудно было бы найти более невинные, чем у них, лица.

— Ничего, Ник, — прощебетала Дороти.

— Мы подумали, что было бы хорошо. Еще рано, и…

— И мы все любим Мими.

— Нет, но…

— Слишком рано идти домой, — подытожила Нора.

— Есть забегаловки, — напомнил я, — ночные клубы и Гарлем.

Нора скривилась.

— У тебя все одни и те же мысли.

— Хочешь, пойдем к Барри и попытаем счастья в фаро?

Дороти собралась было согласиться, но остановилась, когда Нора еще раз скорчила гримасу.

— Мне неохота снова встречаться с Мими, — признался я. Я наслушался ее на целый день.

Нора вздохнула, показывая, что у нее есть терпение.

— Что ж, если ты хочешь, как обычно, завершить день в забегаловке, я бы лучше пошла к твоему другу Стадси, не давай ему угощать нас этим ужасным шампанским. Он приятный человек.

— Что ж, я там поухаживаю за вами, — пообещал я и спросил Дороти:

— Тебе Гилберт говорил, что застал нас в компрометирующей ситуации?

Она попыталась обменяться с Норой взглядами, но Нора смотрела в свою тарелку, на пирог с сыром.

— Конкретно он не говорил.

— Он рассказал тебе о письме?

— От жены Криса?

— Да.

Ее голубые глаза засверкали.

— Ну и взбесится же мама!

— А по-моему, тебе это нравится.

— Предположим, да. Что из этого? Что она хоть бы раз сделала, чтобы мне…

Нора потребовала:

— Ник, перестань приставать к ребенку!

Я перестал.

В «Пигирон-клаб» дела шли хорошо. В зале было полно народа, шум и дым. Стадси вышел из-за кассы поприветствовать нас.

— Я знал, что вы придете. — Он пожал руку мне и Норе и широко улыбнулся Дороти.

— У тебя есть что-нибудь? — спросил я.

Он поклонился.

— Для таких дам у меня всегда что-нибудь есть.

Я представил его Дороти. Он поклонился, сказал какую-то любезность по адресу друзей Ника и остановил официанта.

— Пит, поставь стол для мистера Чарлза.

— У тебя всегда столько народа? — спросил я.

— Приходя раз, потом приходят второй. Возможно, у меня и нет плевательниц из черного мрамора, но то, что я подаю здесь людям, не приходится выплевывать. Хотите постоять у стойки, пока они устанавливают стол?

Мы согласились и заказали себе выпить.

— Ты слыхал о Нунхайме? — спросил я.

Он посмотрел на меня перед тем, как собраться с мыслями, и сказал:

— Ага, я слыхал. Его женщина здесь. — Он повернул голову, показывая в другой конец зала: — Отмечает что-то, я думаю.

Я посмотрел мимо Стадси через зал и увидел большую рыжеволосую Мариам, сидящую за столом вместе с полдюжиной мужчин и женщин.

— Слыхал, кто сделал это? — спросил я.

— Она говорит, что полиция сделала это — он знал слишком много.

— Это насмешка, — сказал я.

— Насмешка, — согласился он. — Вот вам стол, садитесь. Через минуту я вернусь.

Мы отнесли наши стаканы на стол, который втиснули между двумя столами, и устроились поудобнее. Нора попробовала напиток и вздрогнула.

— Ты думаешь, это настоящий напиток?

Дороти сказала:

— О, посмотрите!

Мы посмотрели и увидели Шепа Морелли, который шел к нам. Его лицо привлекло внимание Дороти. Где не было ссадин, оно распухло, и цвета его были от темно-лилового под одним глазом до светло-розового пластыря на подбородке. Он подошел к нам, наклонился и положил руки на стол.

— Послушайте, Стадси говорит, я должен просить извинения.

Нора прошептала:

— Старина Стадси — любитель этикета.

А я спросил:

— Ну и что?

Морелли покачал своей побитой головой:

— Я не прошу извинения за то, что делаю. Люди могут это или принимать, или нет. Но я хочу сказать — мне жаль, что я потерял голову и натворил дел у вас. Надеюсь, рана вас не очень беспокоит. Если бы я мог что-нибудь сделать, чтобы загладить вину…

— Забудь это. Садись и выпей. Это мистер Морелли — мисс Уайнент.

Глаза у Дороти расширились, в них появился интерес.

Морелли нашел стул и сел.

— Вы ведь не будете таить на меня зло, — обратился он к Норе.

Она проговорила с расстановкой:

— Это было забавно.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— На поруки выпустили? — осведомился я.

— Ага, сегодня днем. — Он осторожно одной рукой потрогал лицо. — Вот откуда появляются новые синяки. Перед тем как выпустить, они мне еще здорово поддали.

Нора возмутилась:

— Это ужасно! Вы хотите сказать, что они действительно вас…

Я похлопал ее рукой.

— А чего еще можно было ожидать? — Нижняя губа у Морелли дрогнула — он, должно быть, презрительно улыбался. — Ничего, — когда два или три человека тебя бьют.

Нора повернулась ко мне.

— Ты делал такие вещи?

— Кто, я?

Подошел Стадси, неся стул.

— Разукрасили лицо, да? — произнес он, кивая на Морелли.

Мы подвинулись, и он сел; самодовольно улыбнулся Норе, взглянул на ее стакан.

— Вы лучше напитка в ваших барах на Парк-авеню не получите, а здесь вы платите полдоллара за порцию.

Нора слегка улыбнулась. Под столом она тронула меня ногой. Я спросил Морелли:

— Ты знал Джулию Вулф в Кливленде?

Он искоса посмотрел на Стадси, который отклонился на спинку стула, глядя вокруг себя и наблюдая, как растут его доходы.

— Когда она была Розой Стюарт, — добавил я.

Он посмотрел на Дороти.

Я успокоил:

— Не нужно тебе бояться. Это дочь Клайда Уайнента.

— Так это вы? Как ваш папа поживает?

— Но я не видела его с тех пор, как была маленькой девочкой.

Морелли смочил кончик сигареты и вложил ее между распухших губ.

— Я из Кливленда. — Он зажег спичку. Его глаза ничего не выражали, и он старался сохранять непроницаемый вид. — Она была Розой Стюарт один раз, а так — Нэнси Кейн. — Он снова посмотрел на Дороти. — Ваш отец знает это.

— Вы знаете моего отца?

— Говорил с ним однажды.

— О чем? — спросил я.

— О ней. — Спичка в его руке догорела до пальцев. Он бросил ее, зажег другую и прикурил. Посмотрел на меня, сморщив лоб. — Ничего, если я расскажу?

— Конечно. Здесь нет никого, кого бы ты мог опасаться.

— Ладно. Он сильно ревновал. Я хотел стукнуть его разок, но она не позволила мне. Я ничего не имел против: он был ее главным источником существования.

— Как давно это было?

— Шесть месяцев назад.

— Ты видел его с тех пор, как ее убили?

Он покачал головой.

— Я видел его только пару раз, и этот случай, о котором я сказал, был последний.

— Она обманывала его?

— Она не говорила. Думаю да.

— Почему?

— Она умная. Где-то деньги доставала. Однажды мне нужно было пять тысяч. — Он щелкнул пальцами. — Наличными дала.

Я решил не спрашивать, вернул ли он ей деньги.

— Может, он ей дал?

— Действительно, может.

— Ты об этом в полиции рассказал?

Он засмеялся презрительно.

— Они думали, что выбьют это из меня. Спроси, что они дума-об этом сейчас. Вы правильный человек. Я не… — он оборвал фразу, взял в руки сигарету, — мальчик с рожистым воспалением кожи. — Он и протянул руку с сигаретой прямо в ухо человека, за одним из столов, между которыми мы сидели, и все ближе к нам наклонявшегося.

Человек подпрыгнул и повернул бледное, вытянутое лицо к Морелли.

— Убери свое ухо, а то оно нам прямо в рюмки лезет!

Человек заговорил сбивчиво:

— Я нечаянно, Шеп, — и прижался животом к своему столу, Отодвигаясь от нас подальше, что, однако, не лишало его возможности слышать наш разговор.

— Ты всегда нечаянно. — Морелли повернулся ко мне. — Я хочу вам все рассказать. Она теперь мертвая, ей вреда не будет, но у Мулруни нет отчаянных ребят, которые могли бы выбить это из меня.

— Вот и отлично! — одобрил я. — Расскажи мне о ней. Где ты первый раз встретил ее; что делала она, перед тем как связаться с Уайнентом; где он ее нашел?

— Я должен выпить. — Он повернулся на своем стуле и по звал: — Эй, гарсон, который с мальчиком на спине!

Официант с небольшим горбом на спине, которого Стадси назвал Пнтом, протиснулся к нашему столу и приветливо улыбнулся Морелли.

— Что будешь пить?

Морелли громко цокнул. Мы сделали заказ, и официант ушел.