— Она знала, что это за изобретение?

Гилд покачал головой:

— Как говорит Макоули, нет. Только это что-то, для чего нужно помещение и оборудование или еще что-то, на это нужны деньги, потому что именно об этом он с Макоули и договаривался. Он велел Макоули взять все его акции и ценные бумаги, какие у него были, и превратить их в деньги, когда это будет нужно, и от имени Уайнента вести все его, Уайнента, банковские счета.

— И все это с ведома прокурора?

— Конечно. И послушайте: когда он сказал, что ему нужны деньги, то он хотел иметь наличные.

— У него всегда были сумасбродные идеи.

— Это все говорят. Смысл здесь в том, что он не хочет, чтобы по чекам знали, где он находится, так как в чеке указана его фамилия. Вот почему он не взял с собой Вулф и даже не сказал ей, если она говорила правду, куда едет, чтобы ему не мешали. — Левой рукой он погладил подбородок, как будто у него была борода.

— Итак, — заключил я, — он был в Адирондаке?

Гилд повел плечами.

— Я так сказал, потому что этот район и Филадельфия — единственные места, о которых упоминают в связи с ним. Мы стараемся сделать все возможное, но мы не знаем, где он. Не исключено, в Австралии.

— И сколько же денег наличными хотел УайненТ?

— Это я могу сказать точно. — Он достал пачку грязных, с загнутыми углами и скомканных бумаг из кармана, выбрал конверт, который был грязнее всех остальных, а другие бумаги положил в карман. — Через день после того, как он говорил с Макоули, он сам взял из банка пять тысяч наличными. Двадцать восьмого октября он заставил Макоули взять для него еще пять тысяч; две с половиной тысячи шестого ноября и тысячу пятнадцатого; семь с половиной тысяч тридцатого; полторы тысячи — шестого, уже декабря; тысячу — восемнадцатого декабря и пять тысяч — двадцать второго декабря, за день до убийства.

— Около тридцати тысяч, — подвел итог я. — Хороший у него баланс в банке?

— Двадцать восемь тысяч пятьсот долларов, если быть точным. — Гидд положил конверт обратно в карман. — Вы понимаете, что всех денег наличными не было. После первого требования Макоули каждый раз что-нибудь продавал, чтобы получить деньги. — Он снова полез в карман. — У меня есть список того, что он продал, если хотите взглянуть на него.

— Не нужно. А как он передавал деньги Уайненту?

— Когда Уайненту нужны были деньги, он писал секретарше, она брала их у Макоули. У него есть ее расписки.

— А как она их Уайненту передавала?

Гилд покачал головой.

— Она сказала Макоули, что приходила в назначенное им место. Но он считает, что она знала, где Уайнент находится, хотя всегда говорила, что не знает этого.

— Возможно, что у нее были еще те пять тысяч, когда ее убили, а?

— Тогда это ограбление, если только… — серые водянистые глаза Гилда были почти закрыты, — он не убил ее, когда пришел и деньгами.

— Или если, — предположил я, — кто-нибудь другой, который убил ее по другой причине, решил забрать их, так как они все равно пропадут.

— Да, — согласился он. — Такие вещи все время случаются. Даже бывает так, что те, кто первыми находят труп, берут что-нибудь себе, перед тем как поднять тревогу. — Он протянул свою большую руку. — Конечно, миссис Йоргенсон такая женщина, я надеюсь, вы не считаете, что я…

— К тому же она не была одна, не так ли?

— Совсем немного. Какое-то время телефон в номере не работал, и мальчик-лифтер отвез управляющего вниз в контору, откуда тот позвонил нам. Поймите меня правильно, я не хочу сказать, что миссис Йоргенсон сделала что-то не так. Такая женщина не могла.

— Что было с телефоном? — спросил я.

Зазвонил дверной звонок.

— Видите ли, — сказал Гилд, — я не знаю, как это понимать. Телефон… — Он перестал говорить, так как вошел официант и начал накрывать на стол.

— О телефоне, — продолжил Гилд, когда мы сидели за столом. — Как я уже говорил, я не могу понять, в чем дело. Трубка была прострелена прямо в микрофон.

— Случайно или?..

— Я у вас могу это же спросить. Пуля была из того же пистолета, как и те четыре, что попали в нее, но то ли эта пуля не попала в нее, то ли он сделал это специально — не знаю. Довольно шумный способ вывести телефон из строя.

— Это наталкивает на мысль. Неужели никто не слыхал эти выстрелы? Пистолет тридцать второго калибра — это не дробовик, но кто-то должен был его услышать.

— Действительно, — признал недовольно. — Сейчас много людей, которые думают, что они что-то слышали, но тогда никто ничего не слыхал, и удивительно, почему они не соберутся вместе и не обсудят, что они слышали.

— Это всегда так, — посочувствовал я ему.

— Да, я знаю это. — Он отправил вилку, полную еды, в рот. — О чем я говорил? Да, об Уайненте. Он сдал свой номер, когда уехал, а тех, кто обслуживал его, — отпустил. Мы проверили персонал, но ничего не узнали: ни куда он делся, ни над чем он работал — ничего, что могло бы помочь нам. И в цехе у него, на Первой авеню, нам тоже не повезло. Он был заперт с тех пор, как Уайнент уехал. За исключением того, что она ездила туда раз или два в неделю, чтобы взять почту и взглянуть на помещение. В почте, которая пришла после того, как она была убита, ничего интересного для нас нет. И у нее ничего не нашли. — Он улыбнулся Норе. — Я думаю, вам это довольно скучно, миссис Чарлз.

— Скучно? — удивилась она. — Да я слушаю вас с большим интересом.

— Женщины обычно любят, когда приукрашивают. — Он кашлянул. — И чтоб витал романтический ореол. Так или иначе, у нас нет фактов, указывающих на место его пребывания, кроме его звонка Макоули в пятницу, когда он просил встретить его в два часа в фойе отеля «Плаза». Так как Макоули не было, то он попросил, чтоб ему это передали.

— Макоули, — вставил я, — завтракал здесь. Он сказал мне…

— Ладно. Макоули пришел в отель «Плаза» не раньше трех часов. Уайнента в фойе он не нашел, и в отеле тот тоже не был зарегистрирован. Макоули пытается описать его с бородой и ба, но никто в отеле не помнит, чтобы встречал его. Он звонит ему в контору, но трубку опять никто не снимает. Когда он звонит Джулии Вулф, она говорит ему, — не знает, в городе ли он; это Макоули считает ложью, потому что он только вчера дал ей пять тысяч долларов для Уайнента и полагает, что Уайнент приехал за ними, но он прощается с ней, вешает трубку и идет заниматься своими делами.

— Какими точно делами? — спросил я.

Гилд перестал жевать кусок булки, который только что откусил:

— Думаю, не повредит узнать. Я выясню. Кажется, нет фактов, указывающих на него, поэтому особенно заниматься этим мы не будем, но никогда не лишнее знать, у кого есть алиби, а у кого нет.

Я покачал головой в знак отрицания на вопрос, который он решил не задавать:

— Не вижу ничего, что указывало бы на Макоули, за исключением того, что он его адвокат и, вероятно, знает больше, чем говорит.

— Да, я понимаю. Но думаю, что для этого люди, наверно, и держат адвокатов. Теперь о секретарше. Возможно, Джулия Вулф — не настоящее ее имя. Пока что мы не смогли точно установить, но выяснили, что она не была той дамой, которой он доверил бы распоряжаться всеми его деньгами. Я имею в виду, если бы он знал все.

— За ней числится что-то?

Он покачал головой.

— Это деликатное дело. За несколько лет до того, как она стала на него работать, она отсидела шесть месяцев за обман на Западе, в Кливленде, под именем Роды Стюарт.

— Вы полагаете, что Уайнент был осведомлен об этом?

— Откуда я знаю. Судя по тому, что он доверял ей распоряжаться деньгами, не похоже, но уверенным быть нельзя. Мне говорили, что он по ней вроде как с ума сходит. Вы понимаете, как ведут себя мужчины в таком состоянии. А она гуляла со всеми, и с этим Шепом Морелли и его парнями — тоже.

— Он у вас в чем-нибудь обвиняется? — поинтересовался я.

— Не в этом, — сказал он с сожалением, — но мы разыскиваем его по другим делам. — Он слегка сдвинул светлые брови. — Я бы хотел выяснить, что заставило его прийти к вам. Конечно, эти наркоманы на все способны, но я бы хотел докопаться до причины.

— Я рассказал вам все, что знал.

— Я в этом не сомневаюсь, — заверил он меня и обратился к Норе: — Надеюсь, вы не думаете, что мы с ним слишком грубо обошлись, но вы понимаете, вы должны…

Нора улыбнулась и подтвердила, что она очень хорошо все понимает, и налила в его чашку кофе.

— Спасибо, мадам.

Она посмотрела на меня и спросила:

— Морелли был?..

— Да. Перед тем как прийти к нам, он принял большую дозу наркотиков.

— Почему ты мне не сказал этого? — упрекнула она. — Все проходит мимо меня. — И пошла, чтобы взять телефонную трубку.

Гилд спросил:

— Вы будете подавать на него в суд за то, что он стрелял в вас?

— Если вам это не нужно, то нет.

Он покачал головой. Голос у него был обычный, но в глазах светилось любопытство.

— Я думаю, пока у нас на него достаточно дел.

— Вы говорили мне о секретарше.

— Да. Мы выяснили, что она проводила очень много времени не у себя в номере, по два-три дня подряд. Возможно, в это время она встречалась с Уайнентом. Морелли утверждает, что не видел ее три месяца. Это мы не смогли проверить. Что вы думаете об этом?

— То же, что и вы, — ответил я. — Уже прошло около трех месяцев, как Уайнент уехал. Возможно, это имеет значение; возможно, нет.

Вошла Нора — звонит Харрисон Куин. Он сообщил мне, что продал несколько облигаций, на которых я начал терять проценты, и назвал цену.

— Ты видел Дороти Уайнент? — спросил я.

— С тех пор как мы расстались у вас, — нет. Но я должен встретиться с ней сегодня в ресторане «Палм-клаб». Подумай над этим, она просила меня не говорить тебе. Как насчет того золота, Ник? Если ты не будешь им заниматься, то потеряешь в деньгах. Эти сумасшедшие с Запада хотят устроить нам инфляцию, когда соберется конгресс. Это наверняка. Но если даже и нет, то все это предполагают. Как я уже говорил тебе на прошлой неделе, поговаривают, что образуется группа для устранения конкуренции…