У нас с Чарли был молчаливый уговор никогда больше не упоминать имени Гастера и даже намёком не касаться того, что произошло. На следующий после сцены у беседки день Чарли отправил слугу в комнату гостя из Швеции, распорядившись упаковать все находящиеся там вещи и доставить их на ближайший постоялый двор. При этом выяснилось, что все вещи Гастера уже были собраны и вывезены, хотя никто из слуг не мог точно сказать, когда и как сие могло произойти.

VII

Я мало встречала столь прелестных мест, как стрельбище в Роуборо. Располагается оно в ложбине длиной в полмили. Идеально ровная поверхность стрельбища позволяет ставить тут мишени на расстоянии от двухсот до семисот ярдов. Они были похожи на крошечные белые квадратики на фоне высящихся за ними холмов. Сама ложбина находилась в центре большой песчаной равнины и уходила своими пологими скатами в даль кочковатого плато. Правильность геометрических форм ложбины, строгая симметричность её расположения давали пищу воображению, наводя на мысль о великане, что когда-то в далёкие времена сделал аккуратную выемку грунта в ландах, но выбранная порода оказалась совершенно пустой и никому не нужной. Фантазия позволяла предположить, что отвергнутую и бесполезную породу он бросил тут же рядом, в результате чего образовалось значительное возвышение, откуда открывался замечательный вид на прямоугольную по форме ложбину.

Именно в этом месте и была сооружена площадка, откуда соревнующиеся должны были вести стрельбу. Сюда в тот злополучный день мы и направились. Соперники прибыли на место раньше нас в сопровождении многочисленной группы морских и сухопутных офицеров. Длинная вереница экипажей выстроилась у въезда на стрельбище. Это добропорядочные буржуа из Плимута, воспользовавшись случаем, не преминули вывезти подышать на природу жён и детей. Рядом с площадкой для стрельбы была сооружена специальная трибуна для гостей и представительниц слабого пола. Поблизости располагались палатки участников и ларьки по продаже напитков. Всё это, вместе взятое, вносило заметное оживление в летний пейзаж обычно пустынных ланд. Жители окрестных мест тоже пришли сюда в большом количестве и с азартом заключали пари, ставя по полкроны на местную команду, а поклонники наших славных воинов с неменьшим энтузиазмом ставили на своих, к взаимному удовольствию сторон. С помощью Джека и Тревора Чарли удалось беспрепятственно провести нас сквозь многоликую и беспокойную толпу. Нас привели к импровизированной зрительской трибуне, с высоты которой открывался прекрасный вид на всю округу. Зрелище было настолько захватывающим, что мы тут же позабыли о шумных спорах, толкотне и громких выкриках в окружавшей нас толпе.

Далеко на юг над Плимутом в безмятежно-голубое летнее небо спиралеобразно поднимались клубы сизоватого дыма. Ещё дальше, раскинувшись до самого горизонта, темнело огромное и неподвижное пространство моря. Лишь появлявшиеся то здесь, то там белые барашки волн, казалось, протестовали против тихого спокойствия природы. Перед нашим взором, как на карте, протянулась от Эддистоуна до Старта сильно изрезанная линия девонширского побережья. Я всё ещё была погружена в созерцание окрестных пейзажей, когда меня окликнули.

– Послушайте, Лотти, – обратился ко мне мой жених с лёгким упрёком в голосе, – у вас такой вид, будто всё происходящее вас мало интересует.

– Ну что вы, мой друг, конечно интересует. Но кругом такие пейзажи, а море, как вы знаете, всегда было моей слабостью… Давайте же присядем и поговорим о предстоящих состязаниях. Скажите, как мы сможем определить, какой счёт, кто проиграл, кто выиграл?

– Я как раз только что это объяснял, но готов повторить.

– О, прошу вас, дорогой, расскажите ещё раз. – И я устроилась поудобнее, чтобы не пропустить ни слова из сказанного и хорошенько всё себе уяснить.

– Итак, – начал Чарли, – от каждой команды выступает по десять человек. Стрельбу ведём по очереди. Сначала стреляет один из наших, после него кто-нибудь из команды противника. Ну и так далее. Это понятно?

– Да, вполне.

– Стрельбу начинаем с расстояния двухсот ярдов. Это так называемая стрельба на ближнюю дистанцию. Первые пять выстрелов команды делают с этой дистанции, затем ещё пять по более удалённым мишеням – они находятся как раз посередине поля – и последние пять выстрелов с расстояния семисот ярдов. Видите, вон там они вдали белеют на склоне. Та команда, которая наберёт большее число очков, и выходит в победители. Ну что, теперь стало ясно?

– Конечно, всё оказалось так просто.

– А известно ли вам, что такое «бычий глаз»? – спросил мой жених.

– Это, должно быть, такое пирожное, – ответила я наугад.

Чарли просто опешил от подобного невежества, но терпеливо продолжил объяснения:

– «Бычьим глазом» называется чёрная точка в центре мишени. Ещё её называют «яблочко» или «десятка». Попадание в неё даёт пять очков. Вокруг точки очерчен круг, именуемый центром – отсюда его не видно, – так вот попадание в это место приносит четыре очка. Всё, что находится за пределами центра, зовётся периферией и даёт стрелку только три очка. Определить, куда попала пуля, можно по цвету круга, который поднимает над головой маркёр.

– Теперь мне всё понятно. И я уже знаю, чем займусь во время поединка. После каждого произведённого выстрела я буду записывать его результат на листочке бумаги и таким образом буду знать, в каком положении находится наша команда.

– Лучшего занятия вам не найти, – рассмеялся моей затее Чарли.

Послышался удар колокола, извещавшего о начале состязания, и Чарли побежал к своей команде. В воздухе во множестве развевались разноцветные флаги. Чьи-то громкие голоса призывали зрителей и болельщиков очистить площадку для стрельбы. И вот я увидела наконец небольшую группу спортсменов в красных одеждах, лежащих на траве. Слева от них занимала позицию другая группа, одетая в серое.

«Паф!» – раздался звук выстрела, и над травой поднялся сизоватый дымок. У Фанни из груди вырвался крик, а я даже слегка взвизгнула от удовольствия, когда над полем показался белый круг, известив о попадании в точку, именуемую бычьим глазом. Выстрел был сделан одним из стрелков команды Роуборо. Мой пыл, однако, был незамедлительно охлаждён результатом следующего выстрела, принёсшего пять очков в актив армейцев. И опять было попадание в точку и вслед за ним аналогичный результат у команды соперников. К концу первого тура – стрельбы на короткую дистанцию – каждая из команд набрала по сорок девять очков и вопрос о лидере был по-прежнему открытым.

– Кажется, борьба приобретает остроту и зрелище становится захватывающим, – оживлённо комментировал подбежавший к нашей трибуне Чарли. – Через несколько минут начнётся второй тур – стрельба на дистанцию пятьсот ярдов.

– О, Чарли, дорогой наш, – возбуждённо затараторила Фанни, – умоляю тебя, – ни за что на свете не дайте им себя обыграть.

– Поверьте мне, друзья, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы победа осталась за нами, – радостно откликнулся Чарли.

– Пока что каждый ваш выстрел был точно в яблочко, – заметила я.

– Я знаю, но теперь, с увеличением дистанции, всё будет сложнее. Однако мы приложим максимум стараний, чтобы добиться успеха. В этом вы можете не сомневаться! Кстати, в команде соперников есть несколько великолепных стрелков на дальние дистанции. Лотти, можно вас попросить на минутку, – извинившись перед остальными, негромко сказал Чарли.

– Что случилось, дорогой? – встревоженно спросила я, когда мы отошли немного в сторону. По слегка побледневшему лицу своего жениха я сразу поняла, что его что-то беспокоит.

– Опять этот тип объявился, – раздражённо заговорил Чарли. – Какого чёрта ему здесь нужно? Я пребывал в полной уверенности, что мы этого выродка больше никогда не увидим.

– Какой тип, о ком вы говорите? – переспросила я дрогнувшим голосом и почувствовала, как в груди вдруг ёкнуло от дурного предчувствия.

– Да этот прохвост, швед, будь он неладен. Октавиус Гастер.

Перехватив взгляд Чарли, я увидела, что он не ошибся. В нескольких шагах от лежавших в траве стрелков я отчётливо увидела высокую зловеще-угловатую фигуру чужестранца. Казалось, он ни в коей мере не сознавал, сколь его экстравагантная наружность не соответствует облику окружавших селян. Он вытягивал свою гусиную шею то в одну сторону, то в другую, будто выискивая кого-то в толпе. Внезапно его взгляд остановился на нас с Чарли, и даже с такого расстояния мне показалось, что я смогла хорошо различить появившуюся на его мертвенно-бледном лице гримасу торжества и ненависти. Меня вдруг охватил странный и необъяснимый ужас.

– Чарли, дорогой, – обратилась я с мольбой в голосе к своему возлюбленному, крепко сжав ему руку, – не покидайте меня, прошу вас! Не ходите больше туда! Скажите, что почувствовали внезапное недомогание, найдите, бога ради, какой-нибудь предлог – и давайте поскорее уедем отсюда!

– Но это же нелепо, милая моя! – откровенно рассмеялся моим страхам Чарли. – Что же могло вас так напугать, интересно бы знать?

– Он, – чуть дыша, ответила я.

– Вы глупости изволите говорить, дорогая. Послушать вас, может показаться, что этот прощелыга чуть ли не полубог какой-то! Ну, впрочем, мне пора – уже дали предупредительный сигнал.

Я бросилась было за Чарли, но успела лишь крикнуть ему вдогонку:

– Пообещайте хотя бы, что не станете к нему приближаться!

– Ладно, ладно, хорошо, – на бегу заверил меня Чарли.

Мне не оставалось ничего иного, как довольствоваться хотя бы такой уступкой своего упрямого жениха.

VIII

Борьба за звание чемпиона, развернувшаяся во втором туре, тоже была очень горячей и напряжённой. В течение некоторого времени команде Роуборо удавалось сохранять перевес в два очка. Но уже вскоре серия метких попаданий в цель, продемонстрированных лучшими снайперами команды соперника, вывела её вперёд. К концу тура волонтёры отставали на три очка. Успех армейской сборной был отмечен шумными аплодисментами болельщиков из Плимута и вытянутыми лицами и мрачнеющими взглядами жителей окрестных ланд. На протяжении всего тура Октавиус Гастер оставался совершенно спокойным и бесстрастным наблюдателем, застыв в неподвижности на своём пригорке. У меня создалось впечатление, что происходящее на поле мало интересует этого человека. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль, и стоял он таким образом, что не мог видеть маркёров и, стало быть, результатов поединка. Только раз мне удалось увидеть его лицо в профиль. По быстрому движению губ можно было предположить, что он произносит что-то вроде молитвы. Возможно, однако, что мне это просто показалось по причине слегка дрожащего от сильной жары воздуха. И тем не менее именно такое у меня в ту минуту сложилось впечатление.