Старше Марка лет на пять, она выглядела его ровесницей. Весьма утонченная, с прекрасным вкусом одетая, вдобавок ко всему она обладала отменным чувством юмора и безукоризненно владела искусством флирта. Но Квайст верхним чутьем уловил необычную, быть может, даже с каким-то налетом жестокости, силу духа, скрывавшуюся за этим роскошным фасадом.

Присутствовал также сосед Стилвеллов, молодой человек по имени Томми Бэйн, который хорошо пел и играл на рояле. С ним была его невеста, Мириам Тэлбот. Позже, в разговоре с Лидией, Квайст охарактеризовал ее, как «очень симпатичные ножки без верха». Она то и дело приводила Марка в замешательство, поскольку интересовалась им гораздо больше, нежели юным мистером Бэйном.

Сперва подали коктейли, а затем великолепный ужин; сервировкой и переменой блюд умело руководил дворецкий в белой куртке, по имени Шаллерт. В доме должно было быть немало других слуг, но кроме Шаллерта никто из них не показывался на глаза.

К обеду появились Мэрилин и Бобби. Теперь все приглашенные были на месте. В целом, вечер прошел не слишком весело и довольно бестолково, вспоминал позже Квайст. Юный мистер Бэйн всё играл и играл на рояле, Мириам Тэлбот пыталась флиртовать с Марком, а остальные, кроме хозяина и Давида Хайма Леви, слегка перебрали, — наверное, сработал некий защитный механизм.

Дамы без устали восхищались платьем Кэролайн: прекрасно сшитое, с глубоким декольте и длинным разрезом сбоку, сквозь который время от времени проглядывала красивая ножка, платье смотрелось просто великолепно!

Мэрилин была полностью удовлетворена и довольно рано отправилась в постель. А юный мистер Бэйн со своей невестой, напротив, никуда не спешили. Но в начале второго гостеприимному хозяину всё же удалось как-то с ними распрощаться, и вечер кончился.

Квайст пошел в свою комнату, разделся, накинул махровый халат, надел сандалии, после чего приоткрыл дверь и выглянул. Увидев, что большой холл пуст, Джулиан прошел в соседнюю комнату.

Лидия сидела за туалетным столиком и причесывалась.

— Привет, дорогой, — сказала она не оборачиваясь, будто ждала прихода Джулиана.

— Привет, — ответил он и, закинув руки за голову, удобно расположился на широкой постели. — Мне кажется, всё прошло удачно, а ты как думаешь?

— Если ты имеешь в виду платье Кэролайн, — сказала Лидия, — то и думать нечего. Дамы буквально извели её вопросами: очень уж им хотелось знать, откуда взялось такое великолепие. Думаю, что и у мужчин тоже слюнки потекли.

— Кроме мистера Патрика Гранта, — сказал Квайст. Лидия засмеялась, как обычно смеются женщины, заслышав нотки ревности в голосе своего любимого.

— Мистер Грант очень высокого мнения о себе, — сказала она, — и полагает, что окружающие его существа женского пола также должны этого мнения придерживаться. Сначала он хотел зайти ко мне в комнату, а когда я застенчиво отказалась принять его, пригласил к себе.

— Не хотелось бы быть помехой твоему счастью, — пробурчал Квайст.

— Болван, — прокомментировала Лидия и с удовольствием подмигнула своему отражению в зеркале.

Она имела все, чего только могла пожелать. Со своей стороны, мистер Грант обладал прекрасной мускулатурой, отличными белыми зубами и парой пытливых черных, очень красивых глаз. Красавчик, да и только! Но Лидию он не интересовал.

— А мне показалось, что ты ни на что не обращаешь внимания, настолько ты был увлечен разговором с тетушкой Беатрис, — вскользь заметила она.

— Во-первых, тетушка Беатрис ещё относительно молода, — задумчиво сказал Квайст, глядя в потолок. — Во-вторых, она обладает умением, не так уж часто встречающимся в наши дни. Она умеет создать вокруг себя атмосферу тайны. Впрочем, ты тоже это умеешь,

— Я жутко таинственная, да, дорогой?

— Каждый квадратный дюйм твоего тела изучен мной досконально, любимая, от макушки до кончиков пальцев на ногах. Но я всегда ощущал нечто постоянно от меня ускользающее. Подобное ощущение лишь добавляет тебе очарования.

— Благодарю вас, сэр.

— Беатрис Лоример обладает аналогичным даром. Чем дольше с ней разговариваешь, тем сильнее хочется узнать, что же она скрывает под броней светскости, элегантности и остроумия. Нынче о большинстве женщин можно за десять минут узнать все, что вообще имеет смысл о них знать.

Их наряды позволяют видеть все, на что имеет смысл смотреть, а пятиминутной беседы достаточно, чтобы усвоить: под тщательно уложенной прической мирно покоится никем не потревоженная пустота. А вот о тебе, дорогая, этого не скажешь. Как и о Беатрис Лоример. В вас обеих есть некая тайна, которая будит во мне пыл исследователя.

— И ты твердо намерен разгадать тайну тетушки Беатрис?

— Да, намерен, — ответил Квайст, — но тайну души, а не тела. Оставим пока это. Скажи, что ты думаешь о великом мистере Леви?

— Я думаю, он бьет жену, — ответила Лидия тоном, не допускающем и тени сомнения.

— Что-то не верится.

— Я абсолютно серьезно. Все эти газовые шарфики и прочие занавески, развевающиеся вокруг нее. Их предназначение — маскировать синяки. Но мне удалось заметить парочку.

— Вряд ли она нуждается в твоем сочувствии, — меланхолично заметил Квайст. — Большинство мазохисток замужем за садистами. Брак по расчету, так сказать. Они холят и лелеют свои синяки и шишки. Ну а что можно сказать о мистере Бэйне, нашем юном барде?

— Парень, совершенно очевидно, преследует только свои личные корыстные интересы. Причем его подружка из круга этих интересов явно выпадает.

— Два сапога — пара, — проворчал Джулиан. — Мириам тоже занята только собственной персоной. Не забудь: если не считать старого драчуна Леви, самым богатым человеком здесь является Марк.

Лидия удовлетворенно вздохнула и сказала, подводя черту:

— До чего же все они скучные, вялые и унылые. Не то, что мы с тобой, да, дорогой?

— В недостатке самомнения тебя не упрекнешь, — ответил Квайст.

— Просто обладание тобой вскружило мне голову, — объяснила Лидия.

Квайст с тяжелым вздохом принял сидячее положение.

— Есть предложение, — сказал он. — Прежде чем ты превратишь меня в сексуального маньяка, не сходить ли нам искупаться? Сейчас такая красивая, теплая ночь, и над бассейном висит полная луна…

И они отправились в бассейн. Остальные обитатели дома, по-видимому, уже спали. Некоторое время Джулиан и Лидия плескались в бассейне, наслаждаясь прекрасной погодой, бархатной водой и приятным обществом.

А затем Квайст решил выкурить сигару. Тогда-то и начались великие испытания, только не те, приближение которых предвкушал Джулиан. Именно тогда он и обнаружил истерзанное тело мертвой Кэролайн в зарослях сирени.


II


Возможно, у Квайста просто разыгралось воображение, но ему вдруг показалось, что стало заметно прохладней, что даже сквозь халат его тело ощущает зябкие касания лунных бликов. Он стоял не двигаясь, наблюдал, как Лидия торопливо идет через лужайку к дому, и испытывал какое-то мрачное удовлетворение оттого, что девушке не пришлось увидеть ту страшную картину, которая представилась его глазам.

Кэролайн успела снять созданное Мэрилин Мартин потрясающее вечернее платье. Она вышла — или была вынесена — к бассейну, в длинном халате из полупрозрачной ткани бледно-зеленого цвета. Распахнувшиеся полы этого порванного во многих местах халата открывали взгляду сбитый набок черный кружевной лифчик, черные кружевные трусики и пару атласных ночных шлепанцев, насквозь промоченных ночной росой. Истерзанное тело Кэролайн было сплошь покрыто колотыми и резаными ранами. Похоже, орудовал настоящий маньяк: любая из многочисленных колотых ран означала почти мгновенную смерть. Открытый в безмолвном крике рот, мертвые глаза, слепо смотрящие на полную луну…

Но более всего Квайста почему-то поразили мокрые шлепанцы.

Он не стал снова подходить к изуродованному телу, в глубине души надеясь, что ему вообще не придется больше на него смотреть. Кроме того, Квайст боялся затоптать до появления полиции следы, которые могли ещё сохраниться на мягкой сырой земле.

Сигара воняла, словно паленая тряпка. Джулиан хотел было отшвырнуть её в сторону, но передумал и, затушив о землю, сунул окурок в карман халата.

Он размышлял о том, как быстро полиция отреагирует на звонок Лидии. Скорее всего, где-нибудь поблизости находится одна из машин, постоянно патрулировавших район, где размещались загородные дома очень богатых людей. Если это так, то реакция полиции будет почти мгновенной.

Не успел он об этом подумать, как услышал быстро приближающийся надрывный вой сирены и сразу вслед за этим увидел огни машины, свернувшей к дому Стилвеллов. Хлопнула дверца; выскочивший из машины патрульный почти бегом направился через лужайку к бассейну: по-видимому, Лидия объяснила по телефону, где именно произошла трагедия.

Патрульный, молодой темнокожий человек с твердыми чертами лица, подошел к Квайсту, держа руку на рукоятке револьвера в расстегнутой кобуре.

— К нам поступил вызов, — сказал он, настороженно глядя на Квайста. — Звонила женщина. Сообщила, что здесь произошло убийство.

— Мое имя Джулиан Квайст. Мы с мисс Мортон купались в бассейне. Когда я выбрался из воды, чтобы выкурить сигару, то обнаружил тело. Оно за теми кустами. Я сразу же попросил мисс Мортон вызвать полицию. Пожалуй, все.

Патрульный обогнул кусты сирени, посмотрел под ноги, поперхнулся и закашлялся.

— О Боже! — пробормотал он, оборачиваясь к Джулиану, и спросил: — Кто она такая?

— Миссис Марк Стилвелл, — ответил тот.