Здесь, в ванной, запах женской косметики был чуть сильнее, чем в комнате, и этот запах превратил его смутные подозрения в слепую, нерассуждающую уверенность. Теперь Джулиан твердо знал, отчего кровь молотом стучит у него в висках с той самой минуты, как он вошел в квартиру Виккерса. Ощущение чужого присутствия, присутствия женщины, с самого начала было связано с запахом духов.

Квайст почти с полной уверенностью мог сказать, что случилось с Гарвеем. Дэн, как и он, Квайст, явился неожиданно. Каким-то образом поднялся на третий этаж, не позвонив Виккерсу снизу. Дэн постучал в дверь, Виккерс приоткрыл ее, Гарвей отпихнул его, вошел и увидел женщину.

Запах устранял все сомнения. Великий Беллини изготовил по специальному заказу лишь три флакона таких духов. Три флакона духов для одной-единственной женщины. Лидии. Да, сейчас Лидии здесь, безусловно, нет. Но она была в этой квартире совсем недавно. Запах волшебных духов чародея Беллини не чета тем низко пробным ароматам, которые могут витать в воздухе не то, что часами — днями!

Квайст теперь твердо знал, что Лидия жива, но знал также, что одно его неверное движение, даже случайная обмолвка могут означать для девушки немедленную смерть. Он попытался воспроизвести в памяти рассуждения и поступки Гарвея. Итак, Дэн собирался выйти на след кого-нибудь из горилл Давида Леви. Или Марка Стилвелла, это неважно. В процессе своих поисков он натолкнулся на знакомое имя — имя капитана своей старой команды по регби. Возможно, и даже наверняка, ему было что-то известно о Виккерсе. Да, Виккерс прав, их с Дэном пути после колледжа разошлись навсегда, но Гарвей слыхал о пути, который избрал его бывший капитан.

Безусловно, так оно и было. Но имелась ещё одна существенная подробность. Некий факт, неизвестный Джулиану, позволил Дэну Гарвею связать имя Виккерса с тандемом Леви — Стилвелл. Дэн пришел сюда совсем не для того, чтобы восстановить связь со старым приятелем по колледжу. Нет, он хотел застать Эда Виккерса врасплох. И это ему удалось. Он обнаружил, что именно здесь содержат в качестве пленницы Лидию.

Гарвей, конечно, и сам крутой парень. Но с белокурым гигантом, который сидел сейчас в соседней комнате, ему было не справиться. Виккерс попросту изувечил Дэна, потом выволок его в соседний проезд и бросил там подыхать, как собаку. То-то он, наверно, вспотел, когда узнал, что Дэн остался жив! Ведь если Гарвей придет в себя и заговорит, Виккерсу конец.

Ну а после того, как бывший регбист расправился с Дэном, первое, что он сделал, — убрал Лидию в другое место. Поэтому одно из двух: либо имеется сообщник, который может заменить Виккерса в качестве тюремщика, либо тело Лидии давно плывет вниз по течению реки среди кожуры грейпфрутов и прочего мусора. Квайст заскрежетал зубами.

В дверь ванной постучали.

— Эй, старина, — раздался голос Виккерса, — вы там не просочились, часом, в канализацию?

— Да нет, — ответил Квайст, — всё о'кей. Семь секунд, и я выйду, только руки помою.

Он пригладил волосы и помассировал шею, стараясь вернуть утраченное было хладнокровие, затем спустил воду в унитазе, которым так и не воспользовался, включил и выключил теплую воду, слегка смочив руки, вытер руки полотенцем, открыл дверь и прошел в гостиную. Там всё оставалось по-прежнему. За одним, правда, исключением. Виккерс успел накинуть полосатую спортивную куртку поверх футболки и смешать себе ещё один коктейль. Он явно куда-то собирается, подумал Квайст, как только ему удастся спровадить незваного гостя.

— Вы сказали, Дэн сейчас в Белвью? — рассеянно спросил Виккерс.

— Да. В реанимационном отделении.

— Мне хотелось бы его увидеть, — всё так же рассеянно продолжал хозяин дома. — И сделать для него что-нибудь, когда он придет в себя.

— Если он придет в себя, — поправил его Квайст.

Виккерс повернулся к своему гостю, широко улыбаясь. Его великолепная белозубая улыбка выглядела как бы приклеенной к лицу. И всё время сползала.

— Дэн всегда был крутым парнем, — сказал бывший регбист, — он выкарабкается. Обязательно выкарабкается.

Квайст исподлобья смерил его взглядом, подумав в который раз, насколько ничтожны его шансы одолеть такого громилу и вытряхнуть из него правду. Было ясно, как день, что Виккерс собирается добраться до Гарвея, чтобы заставить его замолчать навсегда. Необходимо предупредить Кривича, пусть готовится к встрече.

— Спасибо за приют и ласку, — сказал Квайст. — И извините за ночное вторжение. Мы надеялись, если Дэн успел зайти к вам, вы поможете хотя бы точнее установить время, когда на него напали.

— Рад бы, да ничем не могу помочь, — ответил Виккерс. — Дэн не успел до меня дойти. Если он вообще шел ко мне, конечно. Буду признателен за любое сообщение о том, как у него идут дела. Мой номер в телефонном справочнике.

— Знаю. По справочнику я и нашел ваш адрес.

— Отчего же вы мне сразу не позвонили?

— Я звонил, — по какому-то наитию сблефовал Квайст. — Наверно, вы отсутствовали.

Конечно, он должен был отсутствовать! Ведь было необходимо убрать отсюда Лидию!

— Да, действительно, — вспомнил Виккерс, — я выходил на несколько минут в магазин на углу Шестой авеню. Ну что ж, передайте Дэну привет, скажите, я очень сочувствую ему.

— Передам, как только он придет в себя, — сказал Квайст, — ещё раз большое спасибо.

— Жаль, что я ничем не смог помочь, — ответил Виккерс с полупоклоном.

Как мы оба любезны, даже милы, подумал Квайст, а на уме у обоих одно — следующее убийство. Он пожал руку гостеприимному хозяину прощаясь.

Джулиан начал спускаться по покрытой ковром лестнице, ощущая покалывание в шее, как бывает, когда кто-то провожает вас враждебным взглядом.

Выйдя из дома, Квайст быстро перешел на другую сторону улицы. У хозяина-громилы вполне могли быть сообщники, поджидавшие его, как и Дэна Гарвея, в проезде между домами. Впрочем, у Джулиана непонятно откуда появилась уверенность, что Виккерс работает в одиночку.

Он быстрым шагом двинулся по направлению к Шестой авеню, оглядываясь по сторонам в поисках телефонной кабины. Одна стояла прямо на перекрестке. Квайст набрал номер реанимационного отделения и попросил позвать Кривича. Ему ответили, что сейчас лейтенанта в госпитале нет.

— Тогда позовите любого из охранников, — устало сказал он в трубку. — Дело безотлагательное!

— Сержант Уинстон слушает, — почти сразу же раздался в трубке спокойный голос. — Говорите.

— Это Джулиан Квайст. Я был сегодня в больнице вместе с лейтенантом Кривичем.

— Я узнал вас, мистер Квайст.

— Полагаю, мне известно, кто изувечил Дэна Гарвея. Это человек по имени Эд Виккерс. Думаю, в настоящий момент он направляется к вам с целью заставить Гарвея замолчать навсегда. У Дэна никаких изменений?

— Нет, сэр. Не буду тратить время, чтобы узнать, на чем основаны ваши подозрения; опишите этого человека.

— Бывший регбист, рост за два метра, блондин, вес около ста двадцати. Имеет квартиру на Одиннадцатой западной, дом двадцать шесть. Сразу за домом — проезд, где нашли Гарвея.

— Ему не удастся добраться до Гарвея, — заверил сержант.

— Будем надеяться. Как мне связаться с Кривичем? Есть кое-какие подробности, о которых сейчас не время говорить.

— Он у себя дома, — помедлив, ответил Уинстон. — Не спал тридцать шесть часов. Вы знаете, как туда позвонить?

— Спасибо, у меня есть его номер. Берегите Гарвея. Этот громила, Виккерс… Одним словом, сейчас на карту поставлена его жизнь, а он и в обычных условиях способен на многое.

— Если он пожалует сюда, его карта будет бита, — спокойно ответил Уинстон. — А квартиру мы накроем через несколько минут.

— Вряд ли стоит заниматься квартирой, — сказал Квайст. — Я уверен, он уже в пути.

В трубке зазвучали короткие гудки.


VII


Лейтенант Кривич устало выслушивал по телефону сбивчивый рассказ человека, почти обезумевшего от раздиравших его отчаяния и надежды. Он знал Квайста достаточно давно и достаточно хорошо, чтобы понять, что тот не стал жертвой галлюцинации. Когда Квайст заявил о стопроцентной уверенности в том, что Лидию Мортон держали взаперти именно в квартире Эда Виккерса, Кривич сразу воспринял его заявление как неоспоримый факт. Но как доказать это другим? Он не мог, да и не собирался требовать у прокурора ордер на обыск на том основании, что Джулиан «унюхал» следы пребывания своей любимой в доме на Одиннадцатой западной!

— Ты нашел там сережку Лидии, которую сразу узнал, — подумав, сказал в трубку Кривич.

— Но я ничего не находил!

— Ты нашел там её сережку, которую сразу узнал, — терпеливо повторил Кривич. — Придешь в мой офис и принесешь сережку, ясно? Иначе ни о каком ордере на обыск не может быть и речи. Действуй.

— Ты что, собираешься фабриковать улики? — тупо спросил Квайст и задышал в трубку.

В голосе Кривича появились хорошо знакомые Джулиану резкие, жесткие нотки.

— Нет, — сказал он. — Это ты собираешься принести мне сережку и, если придется, поклянешься на Библии, что нашел её в квартире Виккерса, дружище. Что может поделать офицер полиции, если ему солгал свидетель? Ничего. Усвоил?

— Усвоил, — после секундной заминки ответил Квайст. — Будет сделано. Ты уверен, что твой человек в больнице сумеет остановить Виккерса?

— Если не сумеет он, значит, не сумеет никто, — уже более мягким тоном ответил Кривич.

Время, драгоценное время уходило, словно вода в песок. На улице почти не было такси, а те, что проезжали мимо, как назло, оказывались заняты. Пока Квайсту удалось наконец поймать свободное и добраться до дома, прошло более получаса. Первое, что он увидел, войдя в квартиру, была спящая на диванчике Конни Пармаль. Он поднялся в гардеробную и, роняя на пол вещи, принялся искать шкатулку, в которой Лидия держала свои украшения. Поднятый им шум разбудил Конни, она поднялась наверх и напомнила, что надо позвонить Максу Готтфриду.