— Сплетня, не имеющая под собой почвы, недолговечна, — нравоучительно сказал Квайст. — Должен сказать, моральная сторона этого вопроса меня абсолютно не интересует. Но мне необходимо знать подробности, чтобы иметь возможность защитить моего клиента в случае возникшей угрозы.

Лениво произнеся эти слова, Джулиан почти воочию увидел, как в мозгу Беатрис Лоример в бешеном темпе защелкали бесчисленные реле, закрутились колеса и колесики.

— Вчера вы и тот детектив из Нью-Йорка разговаривали с Джерри, — наконец сказала Беатрис. — Он и выложил вам эту сплетню, так?

— Мы задавали ему вопросы и об этом, — согласился Квайст.

— Значит, эти слухи известны и детективу? Он полагает, что должен сосредоточить свое внимание на Марке?

— Сосредоточить внимание? Почему?

— Он мог истолковать всю эту историю как мотив, дающий возможность подозревать Марка в желании избавиться от своей жены! — раздраженно сказала Беатрис Лоример. — Проклятый Джерри! Сто раз я говорила Марку, что от него необходимо избавиться, послать в Париж, о котором тот мечтал, послать куда угодно!

— Но зачем?

— Не прикидывайтесь слепым, Джулиан! Вы не могли не заметить, что Джерри без ума от Кэролайн.

Квайст позволил себе улыбнуться:

— Все мужчины, когда-либо знавшие Кэролайн, были немного без ума от нее. Она была неотразима. Неужели вы думаете, Беатрис, что у Джерри что-то было с женой вашего племянника?

— Конечно, нет! — возмутилась миссис Лоример. — Кэролайн интересовалась только Марком, больше никем.

Джулиан поставил полупустой бокал на маленький столик:

— Вся эта история интересует меня ровно постольку, поскольку не хотелось бы в самый неожиданный момент получить удар из-за угла. Если здесь нет ничего, кроме досужих сплетен, то не о чем беспокоиться.

— Это не может быть правдой! — отрезала Беатрис.

— Вы вполне уверены?

— Вполне!

— Тогда забудем обо всем этом, — спокойно сказал Квайст. — Есть другие вещи, в которых я действительно сейчас нуждаюсь. Публике будет очень интересно знать, как начинал свой жизненный путь Марк Стилвелл. Школа, колледж, занятия спортом; затем его клубные интересы и, наконец, его работа.

Беатрис Лоример подошла к бару и налила себе очередную порцию джина с тоником. Чувствовалось, что сейчас она очень напряжена.

— Где-то в рабочем кабинете Марка есть несколько папок, битком набитых всякими биографическими материалами нашей семьи, — сказала она, снова усевшись рядом с Джулианом. — Я хотела подготовить нужные бумаги к вашему приезду, но дверь в кабинет оказалась закрыта. Марк не отвечает ни на стук в дверь, ни на звонки по внутреннему телефону. Он абсолютно сокрушен тем, что произошло, и не желает ни с кем разговаривать. Впрочем, об этом я уже говорила.

— Да, — с самым безразличным видом согласился Квайст, — где же бедняге ещё укрыться от посторонних глаз, как не в своем рабочем кабинете. Самое надежное место. — Это был вопрос, и Беатрис его отлично поняла. Её рука замерла на полдороге, не донеся бокал до губ.

— Конечно, Марк в кабинете, — сказала она. — Где же ему ещё быть? Он сейчас и шагу из дома не сделает, не известив меня. Да и полиция постоянно снует туда-сюда, задает какие-то дополнительные вопросы. Нет, он не мог никуда уйти!

Квайст только пожал плечами, и Беатрис Лоример прекрасно поняла, что он хотел сказать. Коттедж Томми Бэйна находился совсем недалеко, и Марк вполне мог искать утешения именно там, в объятиях своей любовницы. Квайст не сомневался больше ни в том, что Джерри вчера сказал правду, ни в том, что эта правда отлично известна Беатрис Лоример. Она не в состоянии была скрыть свою осведомленность, как бы ей того ни хотелось.

Беатрис придвинулась поближе к Джулиану. Теперь она играла роль обольстительницы уже на полную катушку.

— Перед вашим уходом я ещё раз попытаюсь заполучить у Марка те папки, — сказала она. — Но ведь вы ещё не уходите, не так ли? Перспектива ужинать в одиночестве меня пугает.

— Не могу сказать, чтобы я особенно торопился, — подыграл ей Квайст.

Беатрис подвинулась ещё ближе к нему и мелодично рассмеялась.

— Признаться, я удивлена, — сказала она. — Вы не делаете никаких тайн из вашей личной жизни — вы и Лидия Мортон.

Ненавижу, когда приходится признавать особые достоинства другой женщины, но ваша Лидия действительно очень хороша. Мне кажется, она ждет вас сейчас с нетерпением.

Вот он опять, этот вопрос, подумал Квайст. И как задан! Ему оставалось только надеяться, что Беатрис Лоример не успела заметить, как непроизвольно дернулась его рука. Он приложил максимум стараний, чтобы не выпасть из слегка небрежной манеры поведения, которую избрал для себя на сегодняшний день.

— Лидия, — сказал он, — это настоящий сплав прекрасных и порой неожиданных качеств. Она независима как человек и как женщина; она прекрасный исследователь и великолепный писатель; она получает такое жалование, которому позавидовало бы большинство мужчин, — и вовсе не потому, что я люблю ее. Кроме того, она хорошо осознает, что сексуальная привлекательность и обаяние — это Божий дар, которым Господь одарил далеко не каждую женщину. Она пользуется этим даром умело, с нежностью и любовью, никогда не превращая его в оружие. — Квайст позволил себе слегка улыбнуться. — На свете нет ничего такого, на что я не пошел бы ради нее, включая ограбление Первого национального банка. — Я скорее позволю убийце ускользнуть от правосудия, чем позволю хотя бы одному волоску упасть с её головы, — таков был смысл последнего замечания Квайста.

— Я завидую вашей Лидии, — сказала Беатрис Лоример, прикрывая глаза длинными ресницами.

— Ложная скромность вам совсем не к лицу, — возразил Джулиан. — Как только я впервые увидел вас, сразу сказал себе: смотри, вот ещё одна особа, которая не хуже Лидии знает всё на свете о тех вещах, которые делают женщину женщиной.

— Как мило с вашей стороны, Джулиан. — Казалось, Беатрис Лоример вот-вот замурлычет.

— Вам кажется, что я подсмеиваюсь над вами?

— Что вы, Джулиан, я польщена и до глубины души тронута.

— Знаете, а ведь ваша жизнь под одной крышей с Марком и Кэролайн как-то не укладывается в то представление о вас, которое я успел составить, — как бы вскользь заметил Квайст. — Сидеть в Вестчестере и транжирить время, которое могло бы составить самую замечательную часть вашей жизни? Нет, не понимаю.

Вам следовало бы с головой окунуться в общественную жизнь и постоянно находиться в окружении обожающих вас мужчин. — Квайст опять позволил себе слегка улыбнуться. — Впрочем, насчет последнего я могу и ошибаться. Вы так очаровательно сдержанны, когда речь вдруг заходит о вашей личной жизни.

Беатрис Лоример действительно выглядела польщенной.

— Просто я стараюсь быть полезной Марку, — промурлыкала она. — В меру своих сил.

— В качестве второй хозяйки дома?

Миссис Лоример чуть замешкалась с ответом.

— Отец Марка был моим братом, — сказала она наконец. — Но я родилась последним, восьмым ребенком в большой семье. Так получилось, что я всего на четыре года старше Марка.

— Если бы мне не было известно, что вы его тетка, я бы подумал, что вы его младшая сестра, — сказал Квайст.

— Вы скрасили мой сегодняшний день, — отозвалась Беатрис Лоример и ласково похлопала Джулиана по руке. — Когда мне исполнилось шестнадцать, я начала работать в офисе своего отца. Моя голова словно специально была создана для работы с цифрами, настолько легко эта работа мне давалась. И я уже была вице-президентом компании «Стилвелл Энтерпрайз» к тому времени, как её возглавил Марк. Он всегда полагался на мои суждения в том, что касалось деловых вопросов. Полагается и до сих пор. Как видите, Джулиан, я вовсе не транжирю свое время. Я здесь потому, что самые важные решения Марк принимает именно здесь, в этом доме. В каком-то смысле он зависит от меня.

Маленькая, совсем крошечная, но решающая деталь головоломки, над которой бился Джулиан, тихо щелкнула и встала на свое место. Он понял, в чем корень тех противоречий в личности Марка Стилвелла, которые его всё время подсознательно тревожили.

Восходящая звезда, молодой финансовый гений, работающий по двадцать четыре часа в сутки, с трудом выкраивающий время на ежедневные тренировки в атлетическом клубе, — и давняя, поглощающая уйму времени связь с Мириам Тэлбот. Человек, обладающий громадной властью, — и низкое, почти подлое злоупотребление этой властью по отношению к собственному брату. Щедрость и великодушие по отношению к тетке, Беатрис Лоример, — и поразительное невнимание к собственной любящей жене.

Да, всё сразу встало на свои места.

Фальшивый бизнесмен; фальшивый муж; символ энергии и власти, собранный по кусочкам из ничего другими людьми; марионетка финансового мира, управляемая из-за кулис этой очень непростой женщиной, теткой, годящейся ему в сестры… Квайст припомнил сцену на террасе, которую они с Кривичем застали, приехав сюда вчера: завтракающие вместе Беатрис Лоример и Давид Хайм Леви. Именно они стояли за комбинацией со спорткомплексом, теперь это стало ослепительно ясно. А принц финансового мира Марк Стилвелл оказался всего-навсего подставным лицом. Эти двое прикрывали все его нескромные и неблагоразумные поступки именно потому, что он служил им отличной ширмой, декорацией, которую в любой момент можно передвинуть куда угодно по своему усмотрению.

Беатрис Лоример допустила небольшой прокол, подумал Квайст. Она хотела предстать в самом выгодном свете перед привлекательным мужчиной, который сидел с ней рядом, в результате чего сказала этому мужчине немного больше, чем намеревалась. Надо отдать ей должное, она поняла это почти мгновенно.