— Благодарю, — сказал Готтфрид. — Но вынужден отказаться. Не курю и не пью. Бизнес обязывает. В любое время дня и ночи приходится быть готовым к разрешению кризисных ситуаций.

Например, таких, как три звонка подряд из Вестчестера позапрошлой ночью, подумал Квайст.

Готтфрид удобно устроился в кресле напротив Джулиана.

— Вы сказали, что намеревались зайти ко мне, мистер Квайст? — Адвокат явно не хотел упускать инициативу.

— Вот это объявление, — сказал Джулиан и ткнул пальцем в лежащую перед ним газету, — о назначении, которое получил Марк Стилвелл.

— Вас что-то не устраивает? — спросил Готтфрид и снова ласково улыбнулся. — Вы протестуете?

— Не по поводу назначения, упаси Бог! Почему я должен протестовать? Марк мой друг. Его жена была моим старым другом. Я всегда желал Марку добиться успеха, а сейчас испытываю по отношению к нему самое глубокое и искреннее сострадание.

— Да, ему не позавидуешь, — согласился Готтфрид, — ситуация ужасная. — Адвокат буквально сверлил глазами Джулиана. — Вот Дэйв Леви и решил, что наступило время оказать Стилвеллу открытую поддержку, против которой вы протестуете, мистер Квайст.

Джулиан стряхнул пепел с кончика сигары:

— Вы почему-то постоянно используете слово «протест», мистер Готтфрид. Наверно, оно вам нравится. Я вовсе не собираюсь протестовать против чего-либо. Но мне хотелось бы согласовать с вами основные правила игры.

— Какой игры?

— Ну-ну, мистер Готтфрид. Вы бы не пришли сюда, если бы не знали, что моя фирма имеет уже подписанный контракт, по которому берет на себя все связи с общественностью в рамках строительства спорткомплекса на следующие четыре года. — Ой ли, думал Квайст, наверняка ты прискакал сюда, мерзкая обезьяна, только затем, чтобы посмотреть, как я среагировал на исчезновение Лидии. — Если вы хотите, мистер Готтфрид, — продолжал он вслух, — чтобы наша работа для вас была максимально эффективной, не следует выпускать пресс-релизы, не согласовав с нами их содержание. Даже в том случае, когда так захотелось самым главным боссам.

— Вы имеете в виду Давида Леви?

— И его тоже.

— Значит, вы считаете, что такое заявление не стоило публиковать?

— Я считаю, что этого не надо было делать, не известив нас.

— А если бы это было сделано, вы дали бы свое согласие на подобную публикацию?

— Нет. Я посоветовал бы воздержаться.

— Значит, у вас все-таки есть протесты. — На лице адвоката вновь заиграла улыбка.

— Протесты? Да, если вы продолжаете настаивать именно на такой формулировке.

— Вот и прекрасно, — сказал Готтфрид. — Теперь, может быть, расскажете мне, какие именно?

Квайст положил сигару в пепельницу. Он из последних сил боролся с желанием схватить мерзавца-адвоката за горло и вытряхнуть из него либо душу, либо правду о том, что произошло с Лидией. Он даже убрал со стола руки, опасаясь, что они вот-вот начнут трястись.

— Человеку, возглавившему проект строительства спорткомплекса, необходимо иметь тщательно выверенный имидж, — сказал Джулиан. — Многое из необходимого у Марка уже есть.

Он прекрасно выглядит, не слишком стар, атлетически сложен, богат, но не чрезмерно и, до вчерашнего дня, был счастлив в личной жизни. Вокруг спорткомплекса должна постоянно поддерживаться праздничная атмосфера. Для чего туда после окончания строительства будут приходить миллионы людей? С единственной целью — приятно провести время. Значит, во главе проекта должен стоять именно такой человек, чей имидж будет однозначно ассоциироваться с приятным времяпрепровождением. Безусловно, Марк может стать именно таким человеком — но не сейчас, мистер Готтфрид. Новоиспеченный вдовец, даже не успевший ещё сшить себе траурную пару, — не слишком привлекательная фигура для любителей поразвлечься.

— Н-да, — пробурчал адвокат.

— Человека, чей бизнес отныне будет связан с индустрией развлечений, — продолжал Квайст, — нельзя было ставить в подобную ситуацию. Единственное, с чем он сейчас ассоциируется в глазах публики, так это с похоронной процессией. Вот хотя бы месяцем позже — совсем другое дело. Следствие закрыто, убийца за решеткой, и уважаемая публика уже всё забыла. Газеты тем временем трубят о новых убийствах, новых скандалах. А сейчас есть люди, и их немало, которые подозревают Марка в убийстве собственной жены. И будут подозревать, пока не пойман истинный виновник кровавой драмы. Какой уж там имидж!

Готтфрид закинул ногу на ногу, поерзал в кресле и, совсем уж неожиданно для Квайста, поковырял пальцем в носу.

— Согласен с вами на двести двадцать процентов, — сказал он наконец, — именно поэтому я сюда и пришел.

— Значит, у вас тоже были «протесты»?

— Это ещё мягко сказано. Конечно, были. Итак, мы столкнулись с проблемой.

— Мы?

— Да. И теперь следует как-то компенсировать ущерб, нанесенный Марку Стилвеллу необдуманной и поспешной публикацией. Теперь мы должны пробудить у людей симпатию к нему. Симпатию и сочувствие. А исподволь, то тут, то там, давать небольшими дозами информацию, из которой публика сама должна сделать вывод, что именно такой человек нужен ей во главе нового спорткомплекса. Что скажете?

— Такое не делается за один вечер, — ответил Квайст. — К подобным вещам следует подходить со всей осторожностью, попутно отслеживая каждый поворот дела об убийстве, пока расследование не будет закончено. Когда будет выдержана приличествующая случаю пауза, начнем выводить Марка на люди. Ему придется бывать на самых различных спортивных мероприятиях: футбол, хоккей, гольф и так далее.

— И всё же сперва требуется пробудить в обществе интерес и симпатию к Стилвеллу, — настойчиво повторил Готтфрид. — Может быть, дать большую статью с его жизнеописанием? У меня есть определенное влияние в журналистских кругах. А может, такую статью подготовит ваша мисс Мортон?

Вот оно! Вот настоящая причина, по которой сюда приползла эта жирная вошь, подумал Квайст, отчаянно стараясь, чтобы охватившее его волнение никак не отразилось на его лице.

— Лидия безусловно первоклассный специалист по интервью именно такого рода, — сказал Джулиан. Его голос звучал на удивление спокойно и ровно. — Но женщина, пишущая о мужчине, именно о Марке и именно сейчас? Нет, так мы сразу возьмем фальшивую ноту. Я могу сделать такую работу сам или поручить её моему сотруднику, Дэну Гарвею. Дэн совсем недавно был профессиональным игроком в регби, он настоящий энтузиаст спорта. Думаю, любой из нас достаточно хорошо справится.

Готтфрид расплылся в улыбке, которая выдала его почти с головой. Он не сумел скрыть своего восхищения тем, как элегантно Квайст обошел скользкий момент.

— Ну что ж, оставляю это на ваше усмотрение, мистер Квайст, — сказал он, — и постараюсь убедить Дэйва Леви впредь не вмешиваться в такие дела.

— Кстати, — сказал Квайст, — мне сразу понадобится ваша помощь, мистер Готтфрид.

— Какого рода?

— Сейчас пока не время разговаривать с Марком. Он не в форме. Но для подготовки статьи нужны кое-какие факты из его жизни: что-нибудь о детских годах, занятия спортом в школе и колледже, родители. Словом, биография. Мне кажется, в качестве источника проще всего использовать его тетку, Беатрис Лоример. Не могли бы вы сами убедить её или попросить об этом мистера Леви, — что откровенная беседа такого рода со мной либо с Дэном Гарвеем будет в интересах Марка и пойдет на пользу всей семье?

Хотя это казалось невозможным, улыбка на лице мистера Готтфрида сделалась ещё шире.

— Думаю, это будет совсем просто, мистер Квайст. Не сочтите за лесть, но должен сказать, что мое восхищение вашими способностями и компетенцией сильно возросло в результате нашей беседы.

Мы сказали друг другу все, что хотели, подумал Джулиан.

— Буду рад увидеть вас снова, — сказал он вслух.

— Я распоряжусь в своем офисе, чтобы вас пропускали ко мне в любое время, — снова расплылся в улыбке Готтфрид. — Если вдруг во мне возникнет нужда.

— Высоко ценю вашу любезность, — улыбнулся в ответ Квайст.

Они поднялись со своих мест и пожали друг другу руки. Когда адвокат вышел из кабинета и дверь за ним плотно закрылась, Джулиан изо всех сил грохнул обоими кулаками по крышке стола, да так, что дерево треснуло. Старый лис знал, где Лидия, знал, что с ней случилось.

В кабинет вошли Гарвей и Конни. Гарвей дружески обнял Квайста за плечи.

— Ну-ну, полегче, — сказал он.

Джулиан обернулся к Дэну, его лицо подергивалось от волнения.

— Ты слышал? Он пришел устроить проверку. Кому-то захотелось узнать, как я буду реагировать на упоминание о Лидии. Нет, ты слышал?

— Что ж, если это так, ты выдержал проверку с честью, — спокойно сказал Гарвей. — Ты отчетливо дал ему понять, что не собираешься поднимать шум и согласен играть роль, которую тебе навязывают. Но, Джулиан, ведь Готтфрид мог ничего такого не иметь в виду. Он мог прийти именно по тем причинам, которые изложил тебе в начале вашего разговора!

— Нет, — упрямо покачал головой Квайст, — я шкурой чувствую, он знает! Если бы ты был здесь и заглянул в его лисьи глаза, у тебя тоже не осталось бы никаких сомнений.

— Во всяком случае одну из самых важных проблем ты решил, — заметил Гарвей. — Теперь ты можешь выходить на улицу без каски и бронежилета. Получив согласие Готтфрида, ты можешь также совершенно спокойно отправляться в Вестчестер повидать Беатрис Лоример.

— А что делать мне, босс? — спросила Конни.

— Тебе следует назначить свидание многоуважаемому доктору Франклу, — ответил за Квайста Гарвей, — и, встретившись с доктором, раскрыть перед ним всё глубины твоего взбудораженного подсознания. Или что-нибудь еще. Одним словом, что хочешь, то и раскрывай.